— Откуда вы знаете? Вы же не…

— Что – «не»?— переспросила Мэри, с удивлением глядя на отступившую на несколько шагов назад волшебницу,— не Пожирательница смерти?

Джейн согласно кивнула.

— Разумеется, нет!— воскликнула Мэри, постаравшись, чтобы голос ее звучал как можно убедительнее,— или вы думали, что мой обморок – лишь способ проникнуть к вам?

— Едва ли,— усмехнулась волшебница, подходя чуть ближе,— обморок был настоящий, так что это действительно лишь случайность. Но я хочу знать наверняка, что общение с вами не принесет мне неприятностей.

— И как же вы собираетесь проверить меня на непричастность к Пожирателям смерти? Используете легилименцию?

Джейн отрицательно покачала головой:

— Нет. Всего лишь покажите мне свое предплечье.

«Хорошо, что она знает про Метку»— подумала Мэри с облегчением, закатывая рукав мантии. Джейн с напряженным лицом подалась вперед, и тут же ощутимо расслабилась, не увидев того, что боялась увидеть.

— Теперь-то вы мне доверяете, Джейн?— спросила Мэри незамедлительно,— или жаждете еще каких-нибудь доказательств?

— А зачем? Раз у вас нет Черной метки, и раз вы говорите, что не являетесь пособницей Сами-Знаете-Кого, значит это действительно так. Надеюсь, вы извините меня…

— Не стоит беспокойства,— беспечно махнула рукой Мэри, не дав Джейн договорить,— в нынешнее время любое другое поведение – беспечность, могущая обратиться смертью…Что ж, Джейн – спасибо за помощь, мне пора…

— Подождите, Мэри,— остановила ее целительница. На краткий, ужаснувший ее миг, Мэри показалось, что она до конца не смогла убедить Джейн, и сейчас от нее последует атака – но нет:

— Вы говорили о своем обмороке как о вещи случайной и ординарной. Но, быть может, этот обморок – вовсе не случайность, так что мне бы хотелось провести небольшой осмотр.

Мэри согласно кивнула, как бы говоря, что против этого возражать не будет, и по знаку целительницы опустилась в кресло, тут же ощутив на себе пристальный взгляд Джейн.

— Скажите, Мэри, каково было ваше самочувствие в последние дни?

Она неопределенно пожала плечами, пройдясь по воспоминаниям о ближайшей неделе:

— Такое же, как и всегда – нормальное, безо всяких обмороков и тому подобных недомоганий.

— Хорошо. Встаньте, пожалуйста, я вас осмотрю.

Мэри выполнила просьбу целительницы, и та прошлась вокруг нее, шепча какие-то еле слышные, совершенно непонятные на первый взгляд слова. Так длилось минут десять, и пару раз Мэри услышала и заклинания – точнее, скорее поняла, что часть слов, без конца повторяемых Джейн – заклинания, по тем искрам, что вырывались в такие моменты из палочки целительницы. И после того, как окружившее ее в один момент облако изначально бесцветного, через секунду – золотистого цвета, бесследно испарилось, Джейн разрешила Мэри вновь присесть, просветлев лицом.

— И что же, Джейн?— нетерпеливо поинтересовалась волшебница, поедая глазами целительницу,— что вы выяснили?

— Что обморок ваш сегодняшний – не симптом какой-то болезни, а верный признак беременности.

— Беременности?— спросила Мэри охрипшим голосом, тут же перейдя на «ты»,— ты уверена?

Джейн согласно кивнула, тоже позволив себе фамильярство:

— Абсолютно. И даже могу с точностью сказать, что у тебя будет сын.

Полных десять секунд Мэри смотрела удивленно на лицо Джейн, губы которой все сильнее искривлялись улыбкой, свыкаясь с только что услышанным. Беременность… Она станет матерью!

Сильнейшая, ни с чем несравнимая радость посетила Мэри – широко и счастливо улыбнувшись, она воскликнула, выразив свои чувства:

— Спасибо за эту весть, Джейн, я так счастлива!

— Это видно,— усмехнулась целительница,— и, стало быть, ты станешь хорошей матерью своему будущему ребенку.

— А каков срок?

— Чуть меньше трех месяцев. Это, конечно, не так уж и много – всего восемь недель, но удивительно, что симптомы появились лишь сейчас.

Мэри даже не слышала слов целительницы – все внутри нее пело от той новости, что она услышала. Неужели она и вправду станет матерью? Как неожиданно…

— Но ты, Мэри, должна помнить, что лучше чрезмерно не напрягаться,— донесся до нее серьезный голос Джейн, что возвратил волшебницу в реальность, выдернув в момент из грез,— в твоих руках с сегодняшнего дня не должно быть ничего тяжелее, чем блюдо с индейкой. Ясно?

Мэри кивнула, но Джейн на этом не остановилась:

— Это еще не все. Так же ты не должна сильно волноваться, или злиться в этот период – все твои чувства повлияют на здоровье ребенка, и если радость полезна для него, то сильная злость может привести к выкидышу, особенно на ранних сроках.

Ощутив холодок ужаса, что на миг завладел ее сердцем, Мэри тут же прогнала его – чтобы ребенок не родился лишь из-за мимолетно прошедшего чувства? Чушь полная!

Джейн, заметив ее пренебрежение, укоризненно покачала головой:

— Не нужно воспринимать мой совет как шутку – я говорю это совершенно серьезно, предупреждая тебя, чтобы ты не совершила роковую ошибку.

— Хорошо, я поняла,— поспешно произнесла волшебница, поднимаясь на ноги – следовало как можно быстрее попасть в особняк,— больше, я полагаю, ты мне сказать не можешь?

Джейн, вглядевшись в ее глаза, отрицательно покачала головой.

— Отлично. Тогда я…

Мэри не договорила, внезапно вспомнив о своей болезни, что не проявлялась уже более восьми лет. Возможно, стоит упомянуть о ней…. Ведь, в конце концов, она передалась ей от матери…

— Слушай, Джейн, а некоторые врожденные болезни могут повлиять на здоровье ребенка?

— Врожденные? Возможно, но мне нужно знать точно, какая болезнь у тебя. Ты ведь задала этот вопрос не из-за праздного любопытства?

— Разумеется, нет. Я от рождения больна болезнью, что проявляется лишь время от времени, в самые непредсказуемые моменты. Все начинается с появлением резкой боли в сердце, что постепенно усиливается, распространяясь по всему телу. Эта стадия длится примерно семь-пятнадцать минут, после чего наступает вторая стадия. И если до нее приступ можно прекратить, выпив специфическое зелье, то после течение болезни уже необратимо – и ведет к смерти. Начинаются судороги, нестерпимая боль пронзает все тело адским пламенем – и в конце этой агонии тело твое растворяется, оставленное покинувшей его душой.

Потрясение, что испытала Джейн Келленберг от слов Мэри, ясно выразилось в ее лице, в глазах, мгновенно округлившихся.

— «Болезнь Милосердных»?— прошептала она еле слышно,— ты страдаешь именно от этой болезни? Как же тебе не повезло…. Ведь эта болезнь – самая страшная и неизлечимая из всех болезней вообще.

— И это все, что ты можешь мне сказать?— спросила Мэри насмешливо,— и что толку, что ты целитель – ведь я и сама знаю, что в этом отношении я – не самый счастливый человек. Скажи уж сразу другое – каковы шансы на то, что у моего сына этой болезни не будет?

— Шансы почти стопроцентные,— ответила Джейн уверенно, наконец, справившись с собой,— но если бы у тебя была бы девочка, то эта же цифра была бы в пользу обратного.

— Значит, мне повезло, что мой случай – первый,— сказала Мэри, внутренне вздохнув от облегчения,— а что, много было случаев, подобных моему?

— Немного, ведь эта болезнь сама по себе редка. Я, заинтересовавшись ею совсем недавно, после смерти девочки, еще младенца, сейчас занимаюсь ее исследованием вплотную, так же, как и остальные целители, пытаюсь изобрести такое лекарство, что полностью бы исцелило больных ею людей, а не только отодвигало бы их ужасный конец. Сейчас, по крайней мере, я пытаюсь увеличить срок годности противоядия – хотя бы до трех месяцев. А если бы оно могло храниться целый год…!

Мэри смогла понять мечты Джейн – ей тоже порой очень сильно хотелось бы, чтобы произошло подобное чудо.

— Ну, раз с тобой, Мэри Моран, не все так просто, я беру тебя под свой контроль – теперь ты будешь проходить у меня осмотр каждый месяц, хорошо?

Волшебница согласно кивнула.