— Ну, что теперь?— спросил он издевательски,— сейчас ты сможешь убежать?
Зашипев в ярости, Мэри попыталась ударить Волан-де-Морта – но он еще сильнее сжал ее в объятиях, не давая дергаться. И, заведя обе ее руки за спину, положил Мэри на кровать, одной рукой проведя по соскам грудей. Волна удовольствия пробежала по телу волшебницы, она издала тихий стон, полуприкрыв глаза…. Волан-де-Морт воспользовался моментом, и начал страстно ласкать ее груди, заставляя волшебницу протяжно стонать. Теперь она и не думала сопротивляться больше – и, Волан-де-Морт, понимая это, отпустил ее руки, пройдясь освободившейся рукой по животу Мэри. Вот его длинные пальцы достигли промежности, волшебница, почувствовав, как они коснулись чувствительного комочка плоти в складках кожи меж ее ног, вся выгнулась, громко застонав. Широко раздвинула ноги, чувствуя все большее и большее наслаждение от повторяющихся движений ласковых пальцев, и Волан-де-Морт не замедлил этим воспользоваться – расположился меж ее ног, не прекращая ни на секунду плавные движения рук, и в какой-то момент соединился с Мэри в единое целое. И она, постепенно увеличивая ритм, забилась в конвульсиях страсти вместе с магом, стремясь достигнуть того, что совсем недавно называла уделом маглов, и в чем теперь нуждалась так же, как в воздухе. Возбужденная донельзя ласками Волан-де-Морта, она совсем скоро почувствовала себя на верху блаженства, и, придя в себя, помогла своему партнеру достичь того же, и теперь они уже оглашали комнату двойными стонами, после чего оба, выбившись из сил, с блаженным вздохом предались отдыху.
— Ну что,— поинтересовалась Мэри с долей насмешки,— не желаешь повторить?
Но Волан-де-Морт, устало покачав головой, даже не удосужился ответить, почти мгновенно заснув. Мэри, негромко хмыкнув, посочувствовала тому, насколько он устает, если один половой акт так вымотал его, и, укрыв спящего мага одеялом, не торопясь оделась, вновь приступая к разбору служебных бумаг. Но для начала она навела порядок в комнате. После всего только что происшедшего она не чувствовала усталости – наоборот, все ее существо наполняла такая энергия, что позволила ей работать почти всю ночь напролет. Изредка она обращала взгляд к Волан-де-Морту, после чего вновь была целиком и полностью поглощена работой. Лишь часов в пять утра, слыша за окном мерные удары капель дождя, Мэри решила прилечь и немного вздремнуть. Для этого пришлось потеснить Волан-де-Морта, что блаженно похрапывал на кровати, растянувшись по всей ее длине и ширине. А после – отвоевывать одеяло, что спящий маг никак не хотел отдавать…
Проснувшись на следующее утро, Мэри даже не удивилась тому, что Волан-де-Морта в ее кровати уже нет – лишь смятые простыни напоминали о том, что его приход вчера вечером ей не приснился. По-быстрому приведя кровать в порядок, она без промедления направилась в Министерство магии, и там уже целый день ни на что постороннее не отвлекалась, лишь по дороге домой вспомнив о своей новой обязанности – обучение новобранца. Поспешно перебрала все свои навыки в памяти, и, после небольшого раздумья решила обучить Майкла Щитовым чарам. На секунду мелькнула мысль о том, что, возможно, Майкл эти чары уже знает, но ее опасения развеялись, едва она выяснила у самого Майкла, что ему до сих пор не известно это умение.
— Странно, вообще-то, что ты, применяя трансфигурацию чар, тем не менее, не знаешь чары Щита,— сказала Мэри с ноткой недоумения, вспомнив свой собственный опыт,— впрочем, так даже лучше. Слушай и запоминай, Майкл – все, что тебе нужно – объединить желание защититься, формулу заклинания и соответствующий взмах волшебной палочкой в единое целое, и тогда ты сможешь сотворить Щитовые чары.
Она очень четко произнесла необходимое заклинание, одновременно взмахнув палочкой в длинном и плавном жесте – и перед ней возникла еле видимая стена.
— Теперь попробуй ты.
Парень, отчаянно пытаясь подражать ей, его учителю, делает все так, как нужно, но из его палочки не вылетают даже искры.
— Ты слишком слабо настроился, попробуй еще раз,— подбадривает Мэри его. Новая попытка завершилась поражением, последовали следующие…. Тренировка затянулась на час, два, и только на исходе третьего, когда и Мэри, и Майкл еле стояли на ногах от усталости, Майкл, наконец, сумел создать приличные Щитовые чары, чему и он, и Мэри безмерно обрадовались.
— Очень хорошо, Майкл. Теперь, когда ты понял, что именно лежит в основе твоего успеха, тебе будет намного проще. Завтра будешь тренироваться весь день, а вечером я проверю, чего ты достиг за это время.
Сияя улыбкой, Майкл заверил ее, что будет тренироваться, пока полностью не выдохнется, после чего Мэри с чистой совестью, и, несмотря на усталость, с улыбкой на губах направилась к себе в комнату, рассчитывая на отдых. Но ее кровать, в которой Мэри мысленно пребывала, уже была занята – там, с видом полноправного хозяина, разлегся Волан-де-Морт, что при приближении Мэри нагловато ухмыльнулся.
— Ты, что, здесь прописался?— буркнула Мэри недовольно,— а ну, подвинься, уступи место уставшей до чертиков волшебнице!
И, не дождавшись от Волан-де-Морта ответной реакции, Мэри, чувствуя, что у нее уже закрываются глаза – бессонная ночь давала о себе знать — по-быстрому скинула с себя одежду, и, выдернув из-под опешившего от такой наглости мага одеяло, накрылась им с головой, блаженно закрыв глаза. Тут же одеяло, только что щедро делившееся с волшебницей своим теплом, было с силой сдернуто с нее, и язвительный смех Волан-де-Мота вместе с холодным воздухом мигом смел с Мэри остатки сна. Злобно сверкнув глазами, она повернулась к своему обидчику, горя жаждой мести – но тот уже негромко похрапывал, укрывшись отобранным только что у Мэри одеялом. Впрочем, уже через секунду он от мощного удара Мэри слетел на пол, а волшебница, дав себе повод радостно рассмеяться, закуталась в злополучное одеяло в ожидании новой каверзы от Волан-де-Морта. И она не заставила себя ждать – гневно сузив глаза, Волан-де-Морт в один прыжок добрался до опешившей от такой прыти Мэри, и с силой дернул за край одеяла, стремясь вновь отвоевать его. Мэри, не желая уступать, потянула одеяло на себя… секунда – и она, и Волан-де-Морт летят на пол по разные стороны от кровати, что бы, вмиг придя в себя, вновь вскочить на ноги.
— У тебя, что, собственной кровати нет?— возмутилась Мэри,— во время очистки особняка я привела в порядок более десяти отличных спален, хоть одна-то тебе должна была подойти!
— Мне плевать на их роскошь – все они неприятны мне только потому, что до жути холодные,— спокойно отвечает Волан-де-Морт,— до некоторых пор я не находил в этом особого неудобства, но после вчерашней ночи с тобой…
— Короче говоря, ты просто хочешь спать в теплой кровати?— произнесла Мэри неверяще, удивляясь подобному капризу,— ну что ж, раз так – не буду тебе мешать. Теперь, когда ты нагрел себе постель, можешь вновь занять ее – а я отправлюсь искать себе другую комнату.
Она, было, направилась к своей одежде, но голос Волан-де-Морта остановил ее на полпути:
— Ты меня не совсем правильно поняла, Мэри. Только жар, что исходит от двух тел во время занятий любовью, может согреть меня так, как не греет даже самый сильный огонь.
— Тогда прими мои поздравления, и поищи к своему телу в дополнение еще одно тело, с которым и сможешь согреть до необходимой температуры эту кровать,— бросила Мэри презрительно. Потянулась к одежде вновь, но на этот раз была остановлена не голосом Волан-де-Морта, а его объятиями.
— Зачем далеко ходить? Ведь ты – наилучшая кандидатура,— шепчет он еле слышно, проводя ладонью по щеке Мэри. От этого невинного прикосновения вся злость, все ее презрение мигом улетучиваются, а на их место приходит все растущее удовольствие – рука Волан-де-Морта, чувствуя сладостную дрожь тела волшебницы, скользит по ее шее, затем – задержавшись на груди, вниз, к животу. Мэри, издав слабый стон, выпустила из ослабевших рук столь дорогое ей недавно одеяло, что закрывало от Волан-де-Морта самое вожделенное, и, отдавшись во власть кружащих в нескончаемом, сладостном танце по ее телу рук, ощущая острое наслаждение, что требовало разрядки. Волан-де-Морт, без особого труда истолковав ее тихую мольбу, одним движением подхватывает Мэри на свои руки, чтобы перенести волшебницу на кровать. И только там, скинув с волшебницы одежду и выполняя единственную просьбу Мэри, он наконец-то сливается с ней в одно целое. Она, тихо охнув от резкой боли, на мгновение замирает, но тут же, повинуясь движением тела Волан-де-Морта, и сама начинает очередной похотливый танец всем телом, являясь одновременно и дополнением, и частью тела своего партнера. Мгновенно разлившийся по каждой клеточке ее тела жар, казалось, способный сжечь дотла – жар страсти, с каждой секундой все разгорается, и единственный способ погасить его – все больше и больше увеличивая ритм настигнуть такое блаженство, что просто не оставит место огню желаний, заполнив собой все. И эта цель, казавшаяся лишь мечтой в начале, довольно скоро претворяется в жизнь, о чем свидетельствует двойной, громче крика стон находящихся на вершине блаженства волшебников. И это блаженство, сильнее волн шторма, повергло их на мгновение в пучину беспамятства, ослабив свои сети спустя мгновение, и освободив воспаленные страстью умы и тела для отдыха.
