— И, следуя своим страхам, ты решил какое-то время держаться подальше от меня? Чтобы предотвратить непоправимое? Причиняя тем самым страдания мне и страдая сам? По-моему, это эгоистично – принцип «не мое, значит, ни чье». Нельзя же так жить – в постоянном страхе за себя и свое счастье. Нужно быть выше этого, и тогда беда обойдет тебя стороной, и пойдет искать других пессимистов, что дадут тебе фору.

Она замолчала, раздумывая, чем еще можно убедить Мальсибера, но тот не дал ей вновь заговорить, спросив с величайшей долей сомнения:

— Хочешь сказать, что одна только надежда на лучшее станет помехой чьим-либо злодейским замыслам?

Мэри энергично кивнула, радуясь, что ее слова дошли-таки до Пожирателя. Тот, наконец, улыбнулся, произнес:

— Что ж, думаю, стоит проверить, так ли это.

Он вновь привлек Мэри к себе, и на этот раз она не стала ему препятствовать. Вся злость и обида куда-то ушли, осталась лишь безграничная нежность к этому волшебнику, что усиливалась с каждой секундой…. Казалось, их поцелуи длятся целую вечность, они никак не могли оторваться друг от друга, все чувства обострились после долгой разлуки…

— Скажи, то, что Нотт сегодня слишком занят для тренировок со мной – правда, или же ты это выдумал?— поинтересовалась Мэри, мягко отстраняясь от Мальсибера. Тот усмехнулся, покачал головой:

— Неужели ты думаешь, что я готов позволить кому-либо наказать тебя по моей вине? Конечно же, слова о Ноте – правда.

— А остальное?

— Дай-ка подумать…— Мальсибер сделал вид, что серьезно задумался, и прекратил ломать комедию, только ощутив мощный удар под ребра.

— Аккуратнее, Мэри, так и убить недолго! Тебе нужно отучиться руки распускать!

— Должна же я как-то держать тебя в узде,— ухмыльнулась Мэри в ответ, вновь, но уже с меньшей силой, толкнув Пожирателя,— не то ты выйдешь за рамки дозволенного даже сильнее, чем я, а уж я-то, поверь, не выношу конкуренции.

Мальсибер вопросительно поднял брови, а после волшебница внезапно ощутила себя лежащей на прогретой земле, опрокинутая коварным ударом Пожирателя, что сейчас возвышался над ней с весьма довольным видом. Сверкнув глазами, Мэри замахнулась для пощечины, но ее рука на полпути была перехвачена сильной рукой Мальсибера – тот, не мешкая, прижал ее руку к земле одновременно со второй рукой во избежание новых неожиданностей. Казалось, победа на его стороне, но нет – Мэри извернулась, скинула с себя Пожирателя, оттолкнув подальше ударом в спину. Тот пропахал носом землю, но уже через мгновение вскочил, и, горя жаждой мести, кинулся на волшебницу, что отбежала на пару шагов. Она не успела отскочить и вновь оказалась на земле, ощущая на себе тяжесть тела Пожирателя. Тот все вжимал и вжимал ее в землю, сламливая ее сопротивление, глаза его воинственно сверкали…. Внезапно их блеск стал иным, более ярким, а руки начали ласкать тело волшебницы. Мэри ощутила накатывающее на каждую клеточку ее тела блаженство, но те ветки, что по всей спине врезались в кожу, прокалывая одежду, не дали ей уйти в это чувство целиком, заставив отвести жадные, в одно мгновение ставшие бесстыдными, руки Пожирателя. Но Мальсибер, казалось, даже не заметил сопротивления волшебницы – с все увеличивающимся вожделением он продолжал начатое, попутно торопливыми и резкими движениями срывая с нее одежду.

— Прекрати, мне же больно!— крикнула Мэри – колючие ветки и мелкие камешки до крови ранили кожу на спине, больше не встречая какой-либо преграды на своем пути. Мальсибер будто не услышал ее – с ужасающим остервенением он, как и она, полностью оголившийся, уже пытался соединиться с Мэри, невольно своими непроизвольными, резкими движениями причиняя ей еще большую боль. Какое уж тут наслаждение? Теперь волшебница хотела только одного – чтобы Мальсибер, наконец, остановился, и прилагала все усилия к этому. Извивалась всем телом, срывала горло в крике, мешая мольбы с угрозами, пускала в ход руки…. И все напрасно – Мальсибер словно ослеп и оглох на время, которое нужно будет для его полного удовлетворения, превращаясь в одно мгновение в насильника. Изрыгая проклятия, Мэри в гневе дернулась так, что на миг железные объятия жадных рук разомкнулись. Всего на миг, но ей этого хватило – она ударила Мальсибера что есть силы кулаком в лицо, столкнула с себя, и, вскочив на ноги, пробежалась торопливым взглядом по земле в поисках волшебной палочки.

— Что-то потеряла? — воскликнул Мальсибер насмешливо, демонстративно прокрутив волшебную палочку Мэри меж пальцев. На одно ужасное мгновение волшебнице показалось, что тот ее сейчас сломает, но нет – Пожиратель просто откинул ее в сторону как бесполезную деревяшку. Мэри, было, побежала в ту сторону, движимая слепой надеждой, но тут же ощутила себя в железных объятиях – Мальсибер явно не хотел, чтобы она добралась до своей палочки. Отчаянно отбиваясь, Мэри со всей силы наступила на ногу Мальсиберу, и тот, издав вопль боли, отпустил ее. Она немедленно отскочила на десяток шагов, держа в правой руке поднятую с земли узловатую палку, с ненавистью и открытой угрозой глядя на Пожирателя, что застыл как бы в нерешительстве.

— Не зря Руквуд говорил, что я совершенно не знаю, какие на самом деле Пожиратели смерти,— произнесла Мэри голосом, в котором сквозил холод,— но теперь-то я уверена – все вы считаетесь только со своими чувствами и желаниями. И совершенно забываете на пути их исполнения о том, что окружающие вас люди – не бездушные статуи, а живые существа.

— Неужели было так больно?— спросил Мальсибер с насмешкой,— подумаешь, несколько веточек…. Насколько я помню, в первый раз, когда мы с тобой отдавались друг другу на этой же поляне, тебе не помешали такие мелочи. А значит, сейчас проблема не в этом.

— Разумеется, не в этом, но тебе самому не понять ее суть. Я говорила не о телесной, а о душевной боли – ведь до недавнего времени я считала, что что-то значу для тебя, но, видимо, это был всего лишь самообман. Ну что ж, сейчас ты видишь, что я не бездушная кукла и понимаешь, что после произошедшего только что между нами больше ничего не может быть.

Мальсибер в ответ лишь зло расхохотался:

— Не может быть? Значит, ты решила, что можешь бросить меня? Наверное, ты просто не знаешь, что едва моим соратникам станет это известно, никакая защита не спасет тебя от их напора!

— Оставь свои угрозы себе, меня они больше не задевают!— фыркнула Мэри пренебрежительно,— все кончено, Мальсибер, и мне плевать, какие последствия будут от моего решения, с тобой я не останусь, тем более из-за защиты, что не защищает от тебя!

— А где же свидетели, что обязательно должны присутствовать при таком заявлении? Правило, Мэри, не даст тебе возможности порвать со мной так просто, а до особняка не так уж и близко, даже если ты решишь бросить здесь и свою волшебную палочку, и, что не менее важно, одежду. У меня нет никакого желания отпускать тебя по собственной воле, а раз так, как покровитель я приказываю тебе остаться.

— И позволить тебе изнасиловать меня?— дополнила Мэри с сарказмом, едва справилась с наплывающим гневом,— можешь говорить что хочешь, но добровольно на подобное я не пойду.

— У меня найдется, чем тебя переубедить,— Мальсибер уже держал в руке волшебную палочку. Мгновение – и воздух прочертила черная черта заклятия, стремясь поразить Мэри. Волшебница спешно отскочила, и со всей злости метнула в Пожирателя палку, что до этого была у нее в руке. Красный всполох заклинания... И палка, объятая огнем, не долетев до цели, горячим пеплом осыпалась на землю. Мальсибер язвительно усмехнулся, и вновь поднял палочку. Мэри не стала дожидаться, пока новое его заклинание поразит ее, и метнулась влево, надеясь на то, что ей удастся, петляя меж деревьев, добежать до особняка. Спиной она ощутила огненную волну и пригнулась, спасаясь от обжигающего жара. Вновь поднялась, побежала... Но, сделав два шага, Мэри споткнулась об узловатый корень. Со всей силы впечаталась в твердую землю, и, казалось, потеряла сознание. Но тут же, придя в себя, со всей быстротой перевернулась на спину, ощущая резкую боль в ноге. На одно безумное мгновение Мэри показалось, что Мальсибер больше не преследует ее, но тут из-за близстоящего дерева показался его силуэт, приближающийся к ней, распростертой на земле, беспомощной, быстрым шагом. Попыталась подняться и вновь упала из-за вывихнутой правой ноги. Не сбежать, не спрятаться, а ее мучитель уже совсем близко…