— Ты попала в ловушку, не осознавая этого, и обрекла себя на страдания,— произнес женский голос, заставив Марго обернуться,— теперь ты – Повелительница Пыток по призванию, Марго Мордес.

Говорила Создательница Медальона Златогривого Единорога – и лицо ее, полное печали и скорби, вызвало в душе Марго смесь стыда и гнева.

— Зачем ты пришла?— спросила Марго холодным тоном,— я выбрала свой путь, и твои советы мне теперь не нужны.

Предшественница горько покачала головой.

— Путь, что ты выбрала, уведет тебя во мрак. Шанс выбраться из него тебе предоставит лишь любовь.

Марго рассмеялась в ответ, переспросив с недоумением:

— Любовь? Это жалкое чувство, оно причиняет лишь страдания. Раньше я хотела жертвовать жизнью за другого человека… и рада, что это ушло.

— Ты ошибаешься, девочка моя – лишь в этом твоя сила. Без любви ты и есть то чудовище, которым являешься во время кары других волей,— произнесла внучка Годрика веско, с жалостью в глазах глядя на Марго, отчего та ощутила неловкость,— хочешь быть такой – твоя воля. Но это самая худшая участь, и я желаю тебе найти все же настоящую себя поскорее.

Едва Марго услышала эти слова, как все вокруг заволокло белесым туманом, облик внучки Годрика Гриффиндора пропал, а через пару мгновений волшебница поняла, что вновь стоит в Зале Собраний. Первый, кого она увидела, Драко, тут же спросил у нее с волнением в голосе:

— Ну, что, Марго? Ты победила?

Волшебница кивнула, сделав это несколько высокомерно.

— Разумеется, Драко – я ведь говорила, что моя воля сильна. Теперь я чувствую себя так хорошо, как никогда.

— Ритуал прошел удачно,— заключил Волан-де-Морт с довольством в голосе,— Драко, у тебя есть задание и пора приступить к его выполнению.

Драко кивнул, и, улыбнувшись Марго, покинул Зал Собраний. Следом за ним вышел Нотт – Марго осталась наедине с отцом.

— Что ты теперь скажешь о Драко?— спросил Волан-де-Морт, блеснув глазами.

Марго хмыкнула, пожав плечами.

— Он один из многих Пожирателей смерти, твой слуга, подчиняющийся твоей воле беспрекословно.

— И что ты к нему чувствуешь?

— То же, что и к Нотту и другим твоим подчиненным. Даже не знаю, почему я раньше так тряслась над ним – Драко ведь уже взрослый, и ничем не выделяется среди остальных.

Волан-де-Морт довольно усмехнулся.

— А как же ошибки, что он допустил?

— Это – дело прошлого. Не стоит наказывать Драко за мое опрометчивое желание защитить его,— произнесла Марго негромко. И добавила более резким тоном.— Но, разумеется, впредь никакой пощады ни ему, ни его родителям – я снимаю свою защиту, и каждый из них будет расплачиваться за свои проступки.

— Хорошо. Теперь твоя позиция соответствует взглядам, которые должны быть у моей дочери,— сказал Волан-де-Морт, приблизившись к Марго на расстояние шага,— осталось лишь выяснить, каковы твои настоящие желания…

Волшебница, глянув отцу в глаза, произнесла с холодным высокомерием:

— Идем в темницы, и ты получишь ответ на свой вопрос.

Ухмылку Волан-де-Морта она уже не увидела – решительно вышла за дверь и зашагала к лестнице, направляясь в подземелья. Она чувствовала, что отец идет за ней, и остановилась только у одной из темниц. Открыла дверь заклятием, и, увидев лежащего на полу мужчину, направила волшебную палочку на него. Тот пошевелился, попытался встать, но не смог пройти через границы сферы, что создала Марго. В следующую секунду волшебник взмыл в воздух, и, едва его окружило огненное кольцо, задергался в судорогах боли, бешено крича. Все это подстегнуло волшебницу – в ее груди разгорелся жар, ей теперь хотелось больших страданий, хотелось увидеть мучительную смерть волшебника, который не сделал ей ничего плохого. Она пролила на жертву ледяную воду, что тут же сковала зависшее в воздухе тело. Теперь оно не двигалось, и лишь ужас волшебника, что ощущала Марго, упиваясь им, говорил ей, что ее жертва жива. По ее воле на волшебника вновь опустилось кольцо огня, что вскоре сменила вода, из которой образовывались ледяные пики, обещающие мучительную смерть волшебнику. Марго позволила жертве увидеть их, и, насладившись испытанным ею смертным ужасом, резким движением руки опустила ее тело вниз. Замерла в предвкушении, но разочарованно зашипела, так и не увидев кульминации – волшебник упал в лужу воды, которая осталась от вмиг испарившихся пик, что произошло явно не по ее воле…

— Ты лишил меня удовольствия, отец,— процедила Марго, повернувшись к Волан-де-Морту – его глаза теперь горели багровым огнем, говоря о зарождающемся гневе.

— Этот волшебник нужен мне живым,— отозвался маг ледяным тоном,— выбирая жертву, ты должна была спросить, есть ли здесь подходящая тебе.

— Я следовала твоему примеру, отец,— откликнулась Марго высокомерно,— к тому же, ты не упоминал, что в темницах находятся люди для допроса, а не только обреченные на смерть.

— Теперь ты это знаешь. И впредь так не ошибешься. Не считая этого промаха, я тобой доволен – ты сделала все правильно.

— Но пытки – далеко не все, на что я способна,— произнесла Марго, сузив глаза,— я хочу, чтобы ты узнал еще пару моих талантов.

Темный Лорд одобрительно усмехнулся.

— Тогда вернемся в зал, и ты покажешь мне свои возможности.

— Одна из этих возможностей связана с медальоном,— произнесла Марго, едва они оказались в Зале Собраний. Она взяла серебристый кружок в ладони, произнесла шепотом несколько слов, призывая медальон открыться ей…. Золотистое свечение медальона показало, что она добилась успеха, между ней и Волан-де-Мортом возникли видения, которые Марго никогда не видела… Сцены из жизни ее матери, где она испытывала на себе жестокость Волан-де-Морта. Изматывающие пытки, как наказание за проступки… и сцены насилия – где Волан-де-Морт брал Мэри силой, несмотря на ее сопротивление, словно не слыша криков и мольб. Но эти сцены нельзя было сравнить с той, что увидела Марго после – там Волан-де-Морт насиловал Мэри под одобрительные крики десяти Пожирателей смерти и отчаянные, полные боли и ненависти, смешивающиеся с рыданиями, вопли волшебницы. Вот она затихла, и, едва Волан-де-Морт оставил ее в покое, Марго увидела, что ее лоно истекает кровью, расцвечивающей простынь жуткими багровыми цветами…

Все увиденное пробудило в душе Марго сильный гнев – но, как бы ни был он силен, волшебница еще могла держать себя в руках. И сказала Волан-де-Морту, что смотрел на нее расширившимися от удивления глазами:

— Весьма полезная способность: вызывать из медальона определенные сцены, не правда ли, отец? Она дала мне возможность увидеть твое настоящее отношение к моей матери, увидеть те поступки, что диктовала тебе твоя темная сторона желаний, что передалась мне и над которой я сегодня взяла верх. Только настоящее чудовище может изнасиловать беззащитную женщину на глазах у своих слуг, изувечить ее тело столь жуткой экзекуцией…. Оставалось только отдать Мэри на растерзание ее же соратникам, уничтожив право на жизнь…. Но ты этого не сделал. Поэтому мама смогла простить тебя, поэтому я получила шанс появиться на свет…. Но я видела достаточно, чтобы желание отомстить тебе за все зло стало лишь сильнее. Сейчас оно породило лютую ненависть…

Едва сказав это, Марго подняла палочку, пустив в Волан-де-Морта стрелу-заклятие, порождающую облако страха. Но маг уничтожил ее прежде, чем облако появилось, растаяв в воздухе. Марго, не теряя времени, создала Защиту Медальона Единорога, которая поглотила следующее заклятие Волан-де-Морта, что возник за спиной волшебницы. Тут же в мага полетели сверкающие сталью ножи…. Но они осыпались на пол пеплом, который, поднявшись в воздух, окружил Марго, заставив закашляться. Она послала два заклинания, пытаясь рассеять удушливый дым, но увидела перед собой неясный, но очень родной, облик – ее мать, Мэри, что счастливо улыбалась ей и протягивала руки, чтобы обнять. «Ловушка»,— подумала Марго, и, крутнувшись на месте, послала во все стороны разящие стрелы-заклятия. Дым тут же рассеялся, и волшебница увидела Волан-де-Морта – тот стоял совсем рядом, и смотрел на нее так, словно впервые увидел.