Странно, но проснулась она довольно-таки рано — не было еще и десяти часов утра. За стенами особняка распевали птицы, что, видимо, и разбудили Мэри. Минут двадцать она лежала, не двигаясь, слушая и не слыша веселый птичий щебет, затем, сообразив, что время ее ограничено – близился урок с Волан-де-Мортом – тут же поднялась, и, одевшись, спустилась в кухню – позавтракать. Завтрак ее прошел в одиночестве, впрочем, когда Мэри выпила последнюю каплю кофе, дверь отворилась, и в кухне появился Август Руквуд, чье лицо при виде волшебницы стало невероятно радостным, чуть ли не восторженным.

— Доброе утро. Приятного аппетита желать не буду – твоя трапеза, судя по всему, уже закончена,— произнес он довольно миролюбиво, и повернулся к плите, загремев сковородой.

Мэри едва кивнула, не в силах что-либо сказать: пожелание доброго утра от Руквуда граничило для нее с наступлением нового приступа. Если уж остальные Пожиратели смерти, относившиеся к ней, в принципе, неплохо, особо не любезничали с ней, что же говорить об Августе, что чуть ли не испепелял ее взглядами два месяца подряд? Подобная перемена в поведении Пожирателя казалась ей очень странной, и Мэри поспешила разъяснить эту неясность:

— Произошло нечто радостное, что вы ждали долгое время?

— Нет,— послышалось в ответ сквозь шипение бекона.

— С чего тогда такая приветливость?

Руквуд обернулся, и на миг Мэри показалось, что он до этого лицемерил, но нет: вполне естественно удивившись, он спросил:

— А почему бы и нет?

Мэри пожала плечами:

— Может быть потому, что до этого дня я считала тебя своим врагом, как делал это ты?

Ответ Руквуда ее удивил несказанно:

— Что ж, давай будем считать, что ничего плохого между нами не происходило,— и, видя, что Мэри все так же пронзает его недоуменным взглядом, дополнил,— что было, то прошло. К тому же, дуэли и подобные ритуалы мщения среди Пожирателей смерти здесь, как ты уже знаешь, караются строго. Вот я и подумал: к чему отравлять друг другу жизнь, если она и так нелегка?

Мэри, все еще не способная поверить в то, что Руквуд говорит искренне, ничего не сказала в ответ, а Пожиратель, тем временем, вернулся к своему бекону, что уже начал подгорать.

— А почему это ты сейчас не с остальными Пожирателями? Получил выходной?— спросила Мэри, когда Руквуд присел за кухонный стол со своей тарелкой. Особо красноречивого ответа на этот вопрос не требовалось, поэтому Пожиратель просто кивнул, слишком, к тому же, занятый поглощением завтрака.

— Ясно. Что ж, желаю приятного аппетита, мне же нужно идти.

— Если ты торопишься на урок с Темным Лордом, то зря – повелителя сегодня не будет в особняке целый день,— догнал Мэри у самых дверей кухни голос Руквуда, заставив ее повернуться.

— Не будет? Откуда ты знаешь?

— Он говорил нам об этом вчера, странно, что тебя не оповестил.

Мэри, в отличие от Руквуда, не усмотрела в этом никакой странности: вчерашний вечер она провела с Мальсибером в лесу, и Волан-де-Морт, не найдя ее в своей комнате, мог полениться обыскивать лес, чтобы сообщить ей такую, по его мнению, мелочь. Но легко поверить в слова Пожирателя она не могла, и немедленно отправилась в Зал собраний, рассчитывая обнаружить там Волан-де-Морта. Надежды ее не оправдались – в Зале не было ни Волан-де-Морта, ни Пожирателей смерти. Подождав минут двадцать – настенные часы пробили пять минут двенадцатого – Мэри признала, что Руквуд был прав, и незамедлительно покинула Зал, прекрасно понимая, что дальнейшее пребывание в нем для нее бессмысленно.

— Ну что, проверила? И как результат?— раздался чуть насмешливый голос сзади нее, едва она сделала два шага по коридору. Голос, как обнаружила Мэри, повернувшись, принадлежал Руквуду: тот, видимо, тоже направлялся к себе в комнату.

— Ты оказался прав,— ответила она, чувствуя некоторое смущение. А затем добавила,— в таком случае мне стоит…

Неожиданно ее поразила мысль – а что, если Руквуд владеет книгой, что способна расшифровать строки с древнего пергамента? Потребность как можно скорее выяснить, так ли это заставила Мэри достать из кармана джинсов лежащий там постоянно с недавних пор пергамент с написанными на нем непонятными письменами, и протянуть Руквуду со словами: «Тебе знаком этот язык?».

Минута, в течение которой Пожиратель, слегка щурясь, разглядывал строчки, показалась Мэри вечностью. В конце концов, он ответил: «Нет, не знаком», сильно разочаровав этим волшебницу – она ожидала чего-то другого.

— Возможно, у меня есть кое-какие материалы, способные помочь тебе,— сказал Руквуд, видя, как вытягивается лицо Мэри,— если хочешь проверить, так ли это, идем.

Она энергично кивнула – надежда вновь разворачивала внутри нее свои крылья подобно хищной птице, почуявшей добычу. Руквуд, слегка улыбнувшись, повел волшебницу по коридору, почти до самого конца. У второй с краю двери он остановился и жестом пригласил Мэри войти, что она и сделала. Ее взору открылась небольшая, но просторная комнатка, отдаленно напомнившая волшебнице ее собственную, представляющая собой смесь спальни и кабинета. Большая деревянная кровать с резной спинкой в сочетании с письменным столом и большим количеством книжных полок, сплошь заполненными тяжелыми фолиантами. Приглушенно ахнув от такого чуда – страсть к книгам была у нее с самого детства – Мэри, забыв о том, что она, по сути, здесь гостья, кинулась к ближним полкам с книгами и принялась просматривать один фолиант за другим с упорством и вдохновением заядлого коллекционера. Руквуд довольно улыбнулся и, закрыв дверь, подошел к волшебнице.

— Вон там ты, возможно, найдешь именно то, что тебя интересует,— он указал на два верхних ряда в левом шкафу. Мэри, поспешно вернув на место только что взятую книгу, метнулась влево и принялась просматривать корешки книг, стоящих там. Один фолиант, говоривший что-то о древних языках, там был, но она с разочарованием обнаружила, что языка, требуемого ей, там не упомянуто.

— Ничего,— сказала она, повернувшись к Руквуду. Тот кивнул так, словно и с самого начала знал это, и в душу Мэри закралось подозрение. Ни слова не говоря, она подошла к двери, но открыть ее не смогла, даже применив соответствующее заклинание.

— Зачем ты запер меня здесь?— повернулась она к Руквуду в недоумении.

Тот неприятно улыбнулся:

— Хочу, чтобы ты скрасила мое одиночество, раз уж ничем особым не занята сейчас.

— Скрасила одиночество? Что это значит?

— Неужели сама не догадаешься? Я слышал о том, что произошло между тобой и Мальсибером вчера, и подумал – а я чем хуже? Такой досуг иметь весьма неплохо.

— Можешь оставить свои доводы при себе, меня они нисколько не интересуют,— отрезала Мэри, смеривая Руквуда презрительным взглядом,— к твоему сведению, я здесь не для того, чтобы ублажать каждого Пожирателя.

— Сейчас я говорю только за себя,— сказал Пожиратель, подойдя к Мэри почти вплотную. Волшебная палочка волшебницы тут же уткнулась ему в грудь, но его это, похоже, не обескуражило: глаза Руквуда так и блестели от вожделения.

— Тогда готовься к поражению – тебе еще ни разу не удавалось победить меня в поединке,— прошипела она и крутанула палочку – от вырвавшегося из нее золотистого луча Пожиратель уклонился, и ответил своим заклинанием. Оно разбилось о щит, созданный Мэри, осыпав волшебницу искрами. Еще пара заклинаний последовала от Руквуда, но и они не смогли разрушить щит волшебницы.

— Тебе меня не победить! – выкрикнула Мэри, обрушив на Руквуда свое любимое заклинание – дождь камней. Тот уклониться не успел, и попал под один из увесистых булыжников, мгновенно рухнув без сознания. Облегченно вздохнув, Мэри повернулась к двери, и еще раз попыталась открыть ее – снова безрезультатно.

Едва повернувшись, чтобы выяснить непосредственно у Руквуда, какое заклинание позволит ей выйти из комнаты, Мэри с внезапным ужасом увидела красноватый луч заклинания, который, попав ей в солнечное сплетение, чуть не вышиб из нее дух, заставив упасть на пол. Головой она ударилась о порог, из глаз посыпались искры... Отчаянно хватая ртом воздух, Мэри ощутила, как грубая рука Руквуда вырвала из ее руки волшебную палочку. Тот уже стоял неподалеку с виду невредимый – как будто и не попадал под каменный дождь.