На завтра, около часа после ухода Кэт на работу Мэгги усиленно изображала заботливую сестру (из опасения, что мать вернется вдруг). Пока она рассказывала Ларри о недавно прочитанных строках из истории магии, он все чаще и чаще зевал и вскоре задремал, сморенный скучной донельзя лекцией. Мэгги подкрепила его сон долговременным сонным заклинанием, и без промедления направилась туда, куда еще месяц назад ни за что ни пошла бы – в особняк Волан-де-Морта. Несколько долгих минут трансгрессии, и она в зале особняка, где, помимо Волан-де-Морта был незнакомый ей Пожиратель смерти.
— Мальсибер,— представился тот, глядя на волшебницу чуть раскосыми глазами на смуглом лице,— я буду учить тебя Чарам Исцеления.
— Что же мне нужно делать?— спросила Мэгги с любопытством, проверяя одновременно с этим Мальсибера на наличие вины. К сожалению, этот Пожиратель был чист, и она вслушалась в то, что говорил ей Волан-де-Морт:
— Тебе нужно будет лишь произнести формулу заклинания и пожелать, чтобы порез на руке Мальсибера закрылся.
Он продемонстрировал Мэгги, как нужно выполнять Исцеляющие Чары: одно лишь движение его палочки образовало на запястье Мальсибера кровоточащую рану, что закрылась полностью, не оставив после себя даже шрама, от длинных магических формул, что нараспев произнес Волан-де-Морт.
— Все понятно?— спросил Темный Лорд у Мэгги.
Волшебница согласно кивнула, повторив про себя формулу заклинания.
— И запомни – эти чары ты освоишь только в том случае, когда на запястье Мальсибера даже шрама не останется. Приступай.
Мэгги незамедлительно принялась за дело, что, не смотря на максимальное сосредоточение, вначале совершенно не удавалось – палочка ее, казалось, была способна лишь ранить, но никак не исцелять нанесенные раны. Но волшебница и не собиралась сдаваться – и в результате, добилась идеального результата, сконцентрировавшись максимально. Но на этом тренировка не закончилась – Волан-де-Морт настоял, чтобы она закрепила свой успех, и лишь когда волшебница 6 раз подряд залечила рану Мальсибера, позволил ей передохнуть, отпустив Пожирателя.
— И ты так быстро все, даже самые сложные чары осваиваешь?— поинтересовался Темный Лорд у Мэгги.
Она в ответ кивнула:
— Да, по большому счету. Только трансфигурационные чары мне пришлось осваивать не один день.
И, немного помолчав, волшебница добавила:
— А что, провинившихся Пожирателей смерти нет?
— Почему же, есть,— осклабился Волан-де-Морт.— Тебе не составит труда найти себе очередную жертву. Или я ошибаюсь?
— Нет, все так,— ответила Мэгги, не колеблясь,— Пожиратели смерти, убивающие ради прихоти для меня хуже, чем для тебя те, кто допустил промах в выполнении твоих приказов. Я просто не могу закрыть глаза на такое.
— Не можешь, значит?— переспросил Волан-де-Морт тихо и зловеще,— неужели не отдаешь себе отчет в том, что тебя ждет за подобные мысли и слова?
— Едва ли пытки,— откликнулась волшебница дерзко,— Пожиратели смерти все равно довольно быстро отходят после моих пыток. А меня заменить никто не сможет.
Темный Лорд не стал с этим спорить, словно бы Мэгги сейчас говорила о чем-то его крайне не интересовавшем. И почти сразу же отпустил волшебницу домой.
Она направилась неторопливым шагом к лестнице, и на повороте столкнулась с двумя Пожирателями смерти, беседующими вполголоса.
— Она, конечно же, даже не поймет, что произошло,— говорила Беллатриса Лестрейндж,— когда мы…
Она не договорила – увидела Мэгги и чуть приостановилась, словно хотела заколдовать волшебницу. Остановился и муж Беллатрисы, что до этого внимательно слушал ее.
— Обсуждаете очередное задание?— не удержалась от вопроса Мэгги, переводя взгляд с Беллатрисы на Родольфуса.
Ответом ей стало лишь презрительное фырканье – Пожиратели, как ни в чем, ни бывало, обогнули Мэгги, продолжив свой путь.
Гадая, что именно задумали Лестрейнджи, и не касается ли это ее, волшебница, сама этого не замечая, шла по тенистым чащобам Безмолвного леса, и очнулась только когда вышла на открытую местность – совсем рядом, в ярдах десяти, располагалась небольшая деревенька. Волшебница не горела сильным желанием встречаться с ее обитателями и торопливо повернулась на каблуке, мгновенно переместившись к своему дому. К большому удовольствию Мэгги, Ларри еще спал, и она без колебаний отправилась к себе – закреплять и оттачивать владение Чарами Исцеления.
Так у них и повелось с того дня – едва Кэт уходила на работу, Мэгги усыпляла Ларри и отправлялась в особняк – карать провинившихся Пожирателей смерти. Но, придя домой в один из вечеров, волшебница обнаружила, что Ларри проснулся и горит ярым желанием узнать, где это она пропадала, пока он спал. Мэгги, было, сказала, что выходила на пять минут, но, услышав от Ларри, что он уже час как проснулся, сочла за лучшее стереть ему память. И внушила ему, что все время была рядом с ним.
После этого Ларри заметно изменился – стал сторониться Мэгги и уехал через три дня, сказав, что не терпится вернуться домой. Волшебница этому только обрадовалась, но Кэт подумала, что это все не просто так, и, разумеется, хотела подтвердить свою догадку.
— Ларри был совершенно другим, когда приехал,— говорила Кэт, сверля дочь подозрительным взглядом,— неужели он тебе так досадил, что ты применила что-нибудь…
— Это были всего лишь слова,— оборвала мать Мэгги,— я сказала Ларри, что мне не нужна его компания, вот и все. Просто терпение лопнуло – сидеть с ним постоянно. Конечно, я была рада ему, но у нас слишком разные увлечения…
Она ожидала от матери возражений или упреков, но Кэт лишь понимающе кивнула.
— Разумеется. Не поможешь мне с ужином?
Мэгги поспешно кивнула, радуясь своей удаче.
— Конечно, помогу!
Но еще больше она обрадовалась, когда Кэт как бы мимоходом упомянула за ужином о том, что ей стоит гулять хотя бы час в день.
— Но ведь безопасность превыше всего?— лукаво заметила Мэгги, ожидая реакции матери.
Кэт лишь фыркнула в ответ.
— Безопасность безопасностью, но я хочу видеть на твоем лице румянец, а не болезненную бледность. Моей ошибкой было запирать тебя дома…
Так что с этого дня Мэгги, помня о словах матери, уже не таясь, выходила из дому, направляясь прямиком к особняку Волан-де-Морта, где, как обычно, карала провинившихся Пожирателей смерти. Между тем, чем ближе было первое сентября, тем чаще Темный Лорд говорил о том, что ей не стоит ехать в Хогвартс – зачем понапрасну тратить время, зная почти все, если можно провести его с пользой? И так же не оставлял попыток выведать у Мэгги, где она живет, но все было бесполезно – одна лишь мысль о том, что она может потерять единственного дорогого человека из-за сиюминутной слабости, придавала волшебнице столько силы, что Волан-де-Морт каждый раз был вынужден отступать, признавая свое поражение.
В один из дней конца августа Мэгги, беспечно шагая по коридору к выходу из особняка, почувствовала мощный удар в спину и тут же, не успев понять, что произошло, потеряла сознание.
Приходила в себя волшебница долго, и, попав вновь в реальность, ужаснулась – она лежала безоружная на полу в плотном кольце своих недавних жертв – Пожирателей смерти, на чьих лицах читалась смесь ненависти и презрения.
«Вот это повезло»,— мрачно подумала Мэгги, сделав попытку подняться на ноги. Попытка эта закончилась плачевно – сразу три заклинания, попав в нее, заставили упасть на пол вновь. И задергаться в жутких конвульсиях боли, дико крича…
— Это тебе подарок за проявленное тобой чрезмерное усердие,— услышала волшебница сочащийся злобным удовлетворением голос Беллатрисы Лестрейндж,— повелитель посчитал, что нужно привить тебе покорность – и мы все согласились с ним, разумеется.
Раздался взрыв хохота и одновременно с этим боль, терзающая Мэгги, стала просто запредельной. Волшебница уже не различала никаких звуков, не могла мыслить – лишь хотела, чтобы боль прекратилась. Она не видела исступленной радости своих мучителей, что поочередно пытали ее, не слышала насмешки и издевательства…. И уже мечтала о смерти, когда, наконец, пытки прекратились, и, вместе с тем наступила благостная тишина. Но для Пожирателей тишина эта была предгрозовой – на пороге комнаты стоял Волан-де-Морт, и выражение его лица было, слабо говоря, откровенно неодобрительным.
