Временами маг пытался выведать у Мэгги, где она живет, но волшебница, зная, что последует за ее откровением, отказывалась из раза в раз говорить на эту тему. Но Волан-де-Морт не оставлял попыток:

— Ну же, Мэгги, ответь на мой вопрос,— говорил он в очередной раз,— я ведь просто мать твою навестить хочу, ничего больше. Сказать спасибо за то, что такую хорошую волшебницу вырастила...

И он как тараном принимался штурмовать разум Мэгги в поисках необходимой ему информации, но волшебница все не сдавалась и Волан-де-Морта в свое сознание не пускала. А однажды, вместо того, чтобы просто вытолкнуть из своего сознания мага, она, неожиданно для самой себя безо всяких усилий проникла в его сознание. Там, после двух сцен пыток неизвестных ей волшебников она увидела ту волшебницу, которую так хорошо знала по одной лишь фотографии – Мэри Моран, что стояла в кольце врагов и прижимала к своей груди малышку Марго. Увиденное настолько ошеломило Мэгги, что Волан-де-Морт почти безо всяких усилий вытолкнул ее из своего сознания.

Целую минуту она смотрела на Темного Лорда изумленным взглядом, и, собрав мысли в порядок, спросила:

— Значит, Мэри Моран была одной из ваших жертв? И умерла от твоей руки?

— Тебе известно ее имя?— изумился Волан-де-Морт,— откуда? Насколько я помню, Мэри общалась лишь с Пожирателями смерти, а твоя мать никак не может быть к ним причастна.

— Так Мэри была одной из твоих подчиненных?— спросила Мэгги неверяще,— я думала, она с тобой вообще никак не была связана.

— Она была связана со мной даже сильнее, чем ты думаешь,— произнес маг туманно,— но с чего такое любопытство?

— С того, что Мэри была моей крестной,— пояснила Мэгги.

Слова ее на минуту ошеломили Волан-де-Морта, затем ошеломление сменилось пониманием, губы его исказил дьявольский оскал.

— Кэт Мейнджен,— произнес маг негромко, не сводя разом вспыхших багрецом с лица Мэгги,— так вот кто помог ей скрыться от меня... Если бы я знал это раньше, 16 лет назад...

— Скрыться от тебя?— переспросила волшебница, нахмурившись,— почему Мэри от тебя скрывалась?

— Она меня подвела очень сильно – освободила двух пленников, и скрылась от наказания вместе с ними. Если бы Марго, ее дочь, не умерла, я никогда не смог бы найти Мэри. А когда нашел, был вынужден наблюдать смерть Мэри от ее «Болезни милосердных». Тебе, что, это не было известно?

Мэгги покачала головой.

— Нет. Когда мама рассказывала мне о Мэри, она упомянула только, что моя крестная была ее подругой, и они вместе преподавали в Хогвартсе. Мама так же не сказала мне, кто был отцом Марго и почему он бросил свою жену и дочь на произвол судьбы.

— Отцом Марго был я,— произнес Волан-де-Морт со значением,— ошеломив своими словами Мэгги,— Мэри сбежала от меня, скрывшись у твоей матери. Так что увидеть Марго я смог лишь после ее смерти.

— А что стало с Медальоном Единорога?— не удержалась от еще одного вопроса Мэгги.

— Он самоуничтожился, едва Мэри сняла его.

Мэгги хотела было сказать что-то еще, но промолчала, наткнувшись на взгляд Волан-де-Морта – маг, казалось, пытался одним лишь своим взглядом узнать всю подноготную о ней, попутно им же неплохо завораживая волшебницу.

— Видимо, сама судьба свела наши дороги,— сказал маг, наконец, не отводя своего огненного взгляда от глаз Мэгги.— Жестокость твоя немного уступает моей жестокости, к тому же, мы с тобой – родственники. Ну, раз я – твой крестный отец, фактически, то просто обязан познакомиться с твоей матерью.

Мэгги почти сказала: «Я провожу тебя к себе домой», но осознала, что попала под чары Волан-де-Морта. Правда, находилась она под ними не больше пары секунд – после отвоевала вновь себе свободу.

Глаза Волан-де-Морта злобно сверкнули, но голос, когда он заговорил, был мягким:

— Скажи, Мэгги, ты владеешь Чарами Исцеления?

— Исцеления?— переспросила Мэгги недоуменно,— нет. Ни в одной книге, что были у меня, о таких чарах не было ни слова. А что?

— У меня возникла идея о том, что стоит попробовать научить тебя им – уровень твоего мастерства довольно высок, а чары эти порою очень необходимы. Так что, согласна?

Столь вежливое обращение Волан-де-Морта к ней несколько насторожило Мэгги, но она, тем не менее, кивнула:

— Было бы неплохо, если они не слишком сложные.

— Тебе они покажутся легкими,— заверил волшебницу Темный Лорд, и, увидев в ее лице нетерпение, чуть покачал головой,— но обучение этим чарам начнешь завтра – нужен доброволец, а найти его сегодня до вечера вряд ли получится.

— Значит, завтра?— спросила Мэгги, поднимаясь на ноги одновременно с Волан-де-Мортом.

— Завтра,— подтвердил тот, и губы его изогнулись в зловещей ухмылке. Эта ухмылка насторожила Мэгги, поэтому она, опасаясь слежки, сначала трансгрессировала в лес, что был в миле от ее дома, а уж потом, убедившись, что все чисто, перенеслась домой.

Едва волшебница поднялась к себе в комнату, входная дверь хлопнула, возвестив о приходе Кэт.

— Мэгги, спустись, у нас гости!

Мэгги от удивления чуть не скатилась с лестницы – известие о приходе гостей слышать было ей так же непривычно, как обычным волшебникам – о визите маглов. Придя в себя, волшебница неторопливо спустилась, чтобы выяснить, кто же этот таинственный гость. И чуть вторично не упала, но уже от огорчения и разочарования – в прихожей, сияя, как новенький кнат, стоял Ларри – ее двоюродный братец, что приезжал к ним пару раз раньше. Кто же еще может ее навестить? Видимо, Кэт сочла, что ей пойдет на пользу общение с братом. Да, как не вовремя...

Мэгги прекрасно понимая, что теперь ей будет гораздо сложнее уходить из дома в особняк Волан-де-Морта, с вымученной улыбкой здороваясь с братцем, улыбающимся во все зубы, лихорадочно обдумывала, как бы ей отвязаться от него. Не может же она пойти в особняк вместе с ним! Один выход – не приходить и вовсе, но волшебницу выход этот не устраивал – ей предстояло назавтра учиться новым чарам, а это было куда интереснее, чем Пожирателей пытать. Как жаль, что Ларри она покарать не может – у того не было совести, наверное, с рождения, и придачу к этому, ума тоже. Мэгги, любившую книги всю жизнь, приводили в бешенство игры и грубые развлечения Ларри – бои на кулаках и волшебных палочках, шутки в виде разнообразных ловушек, расставленных в самых неожиданных местах... К счастью для Мэгги, все эти ловушки были до ужаса однообразными, так что она научилась довольно быстро обходить их, и лишь посмеивалась над незадачливостью братца. Но, несмотря на это, Кэт почему-то внушила себе, что Мэгги и Ларри просто не разлей вода, и на все жалобы дочери о тупости братца говорила одно и то же:

— Он же не девочка, Мэгги, и игры у него не девичьи. Постарайся заинтересоваться тем же, чем интересуется он.

Мэгги же лишь грустно вздыхала в ответ, и больше не надоедала матери жалобами – просто запиралась в своей комнате с кучей непрочитанных книг, забывая про само существование Ларри. Но это было в детстве, сейчас же...

— Мэгги, не стой столбом, поздоровайся с Ларри – он ведь так ждал встречи с тобой, а получил очень холодный прием.

— Я просто слишком ошеломлена твоим приездом,— ответила Мэгги, улыбнувшись широко Ларри,— ведь ты у нас – редкий гость.

Она решила, что если будет как можно приветливей с братом, Кэт от нее отстанет. Поэтому остаток вечера Мэгги провела с братом, слушая с неизбывным вниманием рассказы братца – тот с каждой минутой увлекался все больше и больше. Вскоре волшебница почти взвыла от тоски и скуки – братец рассказывал ей абсолютно все свои способы развлечения над другими детьми за последние три года (а именно столько они не виделись), что нисколько не были ей интересны. Понимая, что долго этот ад ей не выдержать, Мэгги, сославшись на головную боль, уже через пару минут оказалась в благостной тишине своей комнаты. Постепенно в ее утомленном мозгу все прояснилось, и готовый план, поразивший волшебницу своей простотой, сложился по одному ее желанию из кусочков мозаики. Найдя выход из сложившейся ситуации, Мэгги мгновенно успокоилась и уже через пару минут спала крепким сном человека, не имеющего никаких забот...