— Я уже начинаю жалеть о том, что взял тебя в ученицы,— говорил Волан-де-Морт холодно,— если ты и дальше будешь продвигаться в подобном темпе, то твое пребывание в особняке на каких-либо правах будет под очень большим вопросом, так же, как и на этом свете.
— Я и так стараюсь изо всех сил,— ответила Мэри возмущенно,— ведь за один раз такие сложные заклятия не освоить!
— Были те, кто смог сделать, как ты говоришь, невозможное дело – твои предшественники, и мои первые ученики. Ты доказала, что можешь быть моей ученицей, осталось только удержаться в этом статусе,— заявил Волан-де-Морт холодно, — согласен, это сложно, но возможно, если сильно постараться.
У Мэри, в отличие от Волан-де-Морта, были на этот счет определенные сомнения, но она попыталась забыть о них на время, и с этого дня стала намного старательнее осваивать темную магию, выкладываясь на полную катушку. Не жалея себя, работала она чуть ли не на крови, порой чувствуя, что еще чуть-чуть, и сознание ее окутается тьмой.… И лишь необыкновенно сильная ее воля не давала Мэри показывать свою слабость, заставляя волшебницу учиться разнообразным чарам, что становились все сложнее и сложнее, именно так, как требовал этого Волан-де-Морт – до изнеможения, с полной самоотдачей.
После кольца огня последовала «Огненная змея» — необычайно сложное заклинание, давшееся Мэри только после трех дней тренировок. Эти чары отняли у нее слишком много сил – хотя она и сотворила «змею» как положено, ей после этого пришлось целый день приходить в себя – к ее счастью, именно в этот день Волан-де-Морт где-то пропадал до поздней ночи. Тренировки продолжились лишь на следующий день, после полудня, и тут уже Мэри смотрела на Волан-де-Морта с укором. Тот ее взгляда предпочел не заметить, и вначале проверил ее знание всех тех чар, что она уже отработала, а только после этого приступил к новому – сотворению множества острых кинжалов, что в одно мгновение пронзали противника. Мэри, думавшая, что эти чары ей так просто не дадутся, была удивлена наравне с Волан-де-Мортом, сотворив с первой попытки более двух дюжин кинжалов, что пронзили стену, чуть не превратив ее в решето.
— Я же говорил, что важную роль здесь играет желание, что должно всегда сопутствовать таланту,— произнес Волан-де-Морт, хмыкнув одобрительно. А после добавил с ироничной улыбкой,— а теперь… что же тебе можно освоить теперь?
Волан-де-Морт ожидал ответа Мэри с явным нетерпением, в глазах его зажегся странный огонь.
— Чем-то таким, с помощью чего можно пытать или убивать?— предположила она,— Непростительными проклятьями?
Легкий кивок Волан-де-Мортa стал ответом на оба вопроса Мэри, но, на ее взгляд, несогласие мага было бы намного лучше – перспектива кого-то пытать или убивать не вдохновляла ее. Волан-де-Морт истолковал ее замешательство по-своему:
— Не беспокойся, я специально доставил в этот особняк того, на ком ты сможешь отработать эти проклятия.
Он, едва договорив, поманил Мэри за собой – вместе они вышли из Зала и направились на первый этаж. По пути она думала о том, что с наибольшей радостью она пытала бы самого Волан-де-Морта, а не ни в чем не повинного человека, но это, увы, были лишь мечты.
Спустившись на два пролета по лестнице вниз, они свернули налево, пройдя через дверь, за которой оказалась небольшая лесенка, ведущая в подземелье. Здесь Мэри еще не приходилось бывать, и она с легкой дрожью рассматривала грубые каменные стены, что образовывали небольшой коридор по типу коридоров первого — третьего этажей, правда, сходство было только в том, что по всему периметру коридоров всех трех этажей плюс подземный, тянулись многочисленные двери. Здесь, в подземелье, они были обиты железом, но ржавыми не выглядели, несмотря на сырость.
Не пройдя и половины коридора, Волан-де-Морт остановился, остановилась и Мэри – прямо напротив двери, ведущей в одну из темниц. Войдя вслед за Волан-де-Мортом в небольшую комнатушку с каменным полом и низким потолком, Мэри увидела лежащую на полу женщину, что, казалось, спала: глаза ее были закрыты. Впрочем, совсем скоро она пошевелилась, открыв глаза и уставившись на пришедших с видом загнанного в угол человека. Мэри, было, подумала, что она сейчас бросится на Волан-де-Морта – на мгновение в глазах женщины вспыхнуло гневное пламя, но стоило темному магу сделать шаг к пленнице, она тут же вжалась в холодную стену, явно стремясь оказаться как можно дальше от своего тюремщика. Видно было, что она еле стоит на ногах то ли от страха, то ли от голода – неизвестно, сколько ее тут держали.
— Знакомься, Мэри, это – Катрин Дэвидсон,— представил пленницу Волан-де-Морт, зловеще улыбаясь,— еще недавно она спокойно жила и работала, и вот теперь, перейдя раз мне дорогу, обрекла себя на незавидную участь «подопытного кролика». Она и станет тем, на ком ты сможешь попрактиковать непростительные проклятья. Можешь приступать. Начни с пыточного.
Мэри посмотрела на Волан-де-Морта так, словно тот предлагал ей пытать свою же сестру или мать – прищуренными глазами, с выражением гнева и негодования.
— Я не буду пытать эту женщину,— заявила она прямо, с холодом и презрением в голосе,— мне она ничего плохого не сделала; к тому же, она – человек, а ты обращаешься с ней, как с животным.
На лице Волан-де-Морта отразилась холодная ярость, глаза его ярко вспыхнули багрецом.
— Ты не расслышала меня?— поинтересовался он, делая шаг к Мэри, которая заслонила собой пленницу,— пытай, иначе окажешься на ее месте.
В ответ Мэри лишь расхохоталась, глядя на Волан-де-Морта так, словно он сошел с ума.
— Это ты, похоже, не хочешь услышать меня,— сказала она с кривой улыбкой,— чем бы ты мне ни пригрозил – пытками, смертью – я не стану выполнять твой последний приказ. Я понимаю, что я твоя ученица и должна знать и уметь все, но мне лично кажется, что для пыток и убийств у тебя есть Пожиратели смерти. Я же, как мы узнали недавно, способна на нечто большее. Каждый должен выполнять свою работу. Можешь убить меня, если ты не согласен со мной.
К ее удивлению, Катрин, до этого чуть ли не падающая от усталости и страха, выпрямилась, улыбнувшись так, что Мэри тут же поняла – она вовсе не жертва, а Пожирательница смерти, а приказ Волан-де-Морта – чистейшей воды блеф.
— Ты доказала, что можешь и дальше быть моей ученицей,— произнес Волан-де-Морт с холодной улыбкой,— доказала стойкостью воли, которую не смогла сломить даже мысль о пытках. Я устроил это испытание специально, чтобы проверить тебя – так же, как и тех, что были ранее моими учениками. Волшебники, которые подчинялись моему приказу, навсегда теряли право учиться дальше Темным искусствам и становились моими слугами, обязанными исполнять любой мой приказ. Ты свободна, Катрин.
Катрин, так и не сказав ни слова, быстрым шагом удалилась, и только тогда к Мэри вернулся дар речи:
— Раз Катрин – Пожирательница смерти, почему я не видела ее раньше?
— Она совсем недавно присоединилась ко мне, и в особняке, к тому же, не живет, так что в этом нет ничего удивительного.
Мэри, взглянув на Волан-де-Морта со злостью, без промедления вышла из тесной каморки.
— Если хочешь сказать мне что-то об этом испытании, вначале хорошенько подумай,— донесся холодный голос Волан-де-Морта до нее.
Мэри громко фыркнула в ответ:
— У меня в запасе много подходящих к случаю слов, вот только осознание того, какая кара последует после, меня останавливает.
Волан-де-Морт усмехнулся:
— Осознание кары, которая последует за не повиновение мне, еще минуту назад не заставила тебя смириться.
— Это потому, что ты приказал мне пытать волшебницу, которая не несла никакой угрозы и была беззащитна,— парировала Мэри холодно,— я лучше сама пытки терпеть буду, чем поступлю так бесчестно.
Едва Мэри договорила, как ее сердце пронзила резкая боль, заставившая волшебницу остановиться и приложить руку к груди. Волан-де-Морт, резко остановившись, посмотрел на нее удивленно.
— В чем дело?— спросил он у волшебницы, наблюдая за тем, как она пытается выпрямиться. Не ответив, она как можно быстрее рванула по лестнице на второй этаж, к своей комнате, превозмогая резкую, все усиливавшуюся боль. Когда она вбежала к себе в комнату, то уже ничего не видела перед собой, и только точное знание того, где стоит пузырек с заветным зельем, позволило ей найти спасительный флакончик. Вынув трясущимися руками тугую пробку, Мэри одним глотком осушила пузырек, с замиранием сердца ожидая усиления боли – противоядие ей приходилось варить самой, и это притом, что она никогда особо не блистала в зельеварении. Всегда имелась вероятность того, что что-то она может сделать не так, впрочем, на этот раз все обошлось – за долгие две минуты та боль, что пронзала ее сердце, не вернулась, а предметы, до этого словно плавающие в некоем тумане, приобрели привычную четкость. Едва Мэри перевела дух и уняла бешено бившееся сердце, как в ее комнату вошел Волан-де-Морт, жаждущий объяснений столь странного поведения своей ученицы.
