— Как бы сильно я тебя не желал, я все же могу обходиться без тебя, если захочу,— произнес он жестко,— а вот те планы, что овладевают мною время от времени, будут всегда. И если ты решила исправить это как-то, вынужден тебя жестоко разочаровать – не получится. А если повторишь подобное еще раз – будешь наказана.

Мэри, осознав, что теперь она виновата перед Морганом, тяжело вздохнула, не удержавшись от печальных слов:

— Раньше я думала, что могу как-то повлиять на тебя, но нет – вопреки всем моим мыслям ты легко сподвиг меня на помощь тебе, и сделал-таки из меня истинную Пожирательницу смерти.

— Именно на это я и рассчитывал. Зло всегда имеет шанс запятнать и поработить добро, но наоборот случиться не может. Имеется, правда, шанс, что добро может низвергнуть зло, но он слишком мал...

— То есть ты хочешь сказать, что того, кто решится выступить против тебя, не найдется?— спросила Мэри уточняющее,— того, кто заставит тебя заплатить за все злодеяния?

Волан-де-Морт, услышав такое, хищно улыбнулся – так, словно волшебница была лишь одной из его жертв.

— Если ты говорила о себе, то знай – я это понял.

— Будь все так, как ты говоришь, я бы саму мысль об этом спрятала так глубоко, что ты бы ни в жизнь о ней не узнал, и осуществляла свой замысел очень осторожно.

Всего за один миг каждая черточка лица Волан-де-Морта преисполнилась яростью – сжав запястья Мэри со всей силы, он слегка встряхнул ее, приказав:

— Знаешь что-то об этом – говори! Или же вообще о том, что заикнулась о скрытой угрозе для меня, пожалеешь!

— Я ничего не знаю,— еле пролепетала волшебница, застыв на месте от ужаса,— просто хотела узнать, насколько ты самоуверен...

Но Волан-де-Морту не нужны были слова – он уже штурмовал разум Мэри и она, едва отразив натиск мага, окунулась в воды тьмы, что окружила ее сознание внезапно...

Ей было неведомо, сколько она была в этих водах, но в какой-то момент она поняла, что вновь в сознании и, с усилием присев на кровати, огляделась. Только-только пробило полдень – значит, Волан-де-Морт уже давным-давно ушел... Ушел после того, как попытался проникнуть в ее сознание, оставив в одиночестве. Вспомнив происшедшее в самых мелких деталях, Мэри откинулась на подушки, почему-то ощущая себя усталой и слабой. А ведь Волан-де-Морт к ней даже пытки не применял...

Едва подумав об этом, волшебница услышала за дверью торопливые шаги и через секунду увидела, как в ее комнату почти влетел Северус.

— Там... нужна ваша помощь, скорее!— крикнул он и тут же согнулся пополам, словно бежал от дементоров сотни миль и установил мировой рекорд.

— Помощь?— переспросила Мэри, садясь,— какого рода помощь?

— Там раненый... мне сказали, что вы владеете Чарами Исцеления...

— Раненый? Ладно, беги и скажи, что я сейчас подойду. Он в Зале Собраний?

Снегг поспешно кивнул и выбежал из комнаты еще быстрее, чем только что вбежал. Мэри же покинула кровать, оделась так быстро, как только смогла и быстрым шагом дошла до Зала Собраний. И тут же увидела дюжину Пожирателей смерти, что столпились вокруг кресла, что стояло напротив дверей в Зал. Услышав шаги Мэри, волшебники посторонились, и она увидела его – жутко израненного Пожирателя смерти, порезы на лице и теле которого почти превратили его в фарш. Но волшебница даже не попыталась узнать, кто это – она горячо шептала формулы исцеления, пытаясь затянуть жуткие раны. Но безрезультатно – чуть сойдясь, края ран тут же расходились, и это вселило в сердце Мэри отчаяние. Но ненадолго – почти сразу она вспомнила, как вылечила смертельно раненого Жемчуга, и воспользовалась силой медальона, взмолившись ему о поддержке. Медальон тут же отозвался на призыв Мэри живительной энергией, раны начали затягиваться... И, едва последняя исчезла, оставив после себя шрам, волшебница ощутила полнейшее опустошение и повалилась бы на пол, если бы не те руки, что помогли ей добраться до соседнего кресла. В лицо плеснули холодной водой, и Мэри смогла полностью придти в себя – и уже тогда увидела, что спасенным ею только что волшебником стал Люциус Малфой. Но его лицо тут же загородили обеспокоенные лица Северуса и Нотта.

— Я в порядке, как Люциус?— спросила Мэри, поднимаясь вновь на ноги.

— Он в норме,— ответил ей Нотт. И слова эти подтвердил сам Люциус – вздохнув, он медленно открыл глаза, оглядываясь. Мэри, радостно улыбнувшись, спросила с заботой в голосе:

— Как ты, Люциус?

— Нормально,— прохрипел тот через силу, пытаясь подняться с кресла. Но нисколько не преуспел в этом.

— Кто тебя так ранил?— продолжала расспросы Мэри, стараясь спрятать тот ужас, что все никак не мог покинуть ее при виде покрытого шрамами и кровью Люциуса.— Что произошло?

Пожиратель лишь покачал головой, отказываясь отвечать – и волшебница, понимая, что сейчас он говорить просто не в состоянии, обратилась с тем же вопросом к тем магам, что еще были в Зале Собраний.

— Мы не знаем,— откликнулся Эйвери,— но я, как и все остальные, видел, как Северус принес Люциуса таким – и после сразу за вами побежал.

Северус бросил на приятеля полный гнева взгляд, но это не избавило его от необходимости отвечать на вопрос Мэри:

— Что произошло? Расскажи мне, Северус.

— Я... у нас была с Люциусом дуэль,— промямлил Северус, глядя себе под ноги с явным желанием быть сейчас на этаж ниже, а еще лучше, за версту отсюда,— он затронул больную для меня тему, я не сдержался, и пустил в ход волшебную палочку... Во мне говорил гнев, и когда я увидел, что наделал, тут же доставил Люциуса сюда и побежал за вами.

— Вот, значит, как?— протянула Мэри нехорошим тоном,— а ведь если бы ты сразу задумался о последствиях своего опрометчивого поступка, этого всего бы не произошло. Меня ведь могло не оказаться в особняке.

— Но ты же была здесь,— послышался тихий голос Люциуса,— что было, то прошло, я не виню его. Он просто хотел отомстить мне за оскорбления, что я нанес...

Люциус замолк, не закончив фразу, но Мэри и так догадывалась, кого он мог оскорбить, и проверять правильность своих суждений не стала.

— Теперь, я надеюсь, ты поостережешься говорить резкие слова на тему, что неприятна Северусу,— произнесла она, пристально глянув на Малфоя. Тот кивнул и вновь попытался встать с кресла – и теперь его стремление увенчалось успехом. Мэри, оглянувшись, увидела, что почти все Пожиратели смерти покинули зал – кроме Северуса.

— Не спеши возвращаться к себе, Северус, есть разговор,— произнесла она повелительно,— иди за мной.

Снегг приказу не обрадовался – видимо, думал, что волшебница его как-то накажет. Но она даже не подумала об этом, и голос ее, когда она заговорила с ним, придя в комнату и усевшись в кресло у камина, был мягок:

— Мне абсолютно все равно, чем именно тебя уязвили слова Люциуса, и я не буду выяснять у тебя, кого он этим оскорбил. Я просто хочу сказать тебе следующее: даже в гневе ты должен трезво расценивать свои силы и силы врага и предугадывать возможные последствия своих проклятий. Сегодня ты хотел покарать Люциуса за его слова, но перегнул палку и он чуть не умер. Тебе сильно повезло – ведь в этом случае вина за его смерть целиком легла бы на тебя, и, помимо пыток от Волан-де-Морта ты испытал бы угрызения совести. И, чтобы помочь тебе, если ты вдруг забудешь о моих, словах я научу тебя Чарам Исцеления.

— Вы серьезно, госпожа?— переспросил Снегг с явным неверием,— но я слышал, что чары эти очень сложны и нужно высокое мастерство, чтобы овладеть ими в совершенстве...

— Что у тебя-то как раз и есть,— продолжила Мэри с улыбкой,— разумеется, ты должен приложить к этому все свое старание и выдержку. Итак, Северус, ты готов к изучению этих чар?

Снегг в ответ кивнул, но сделал это так уныло и обреченно, что волшебница спросила недовольно:

— Что так смотришь, словно тебя пытки ждут? Если не настроен на тренировки сейчас, так и скажи, а не делай вид, что оказываешь мне одолжение, выслушивая мои слова.