— Смотрите-ка, наша новая соратница, наконец, проснулась!— заметил Руквуд издевательским тоном, обращаясь ко всем остальным Пожирателям смерти,— почему-то я всегда думал, что уборщицы должны вставать раньше всех!

Раздался гогот – завтракающим волшебникам показалась шутка Руквуда необычайно смешной, и тот, злорадно скалясь, продолжил издевательства:

— Мы так вчера обрадовались, когда узнали, что в особняке появилась своя уборщица! Наверное, ты на коленях умоляла повелителя о том, чтобы лично вылизать дюйм за дюймом все те комнаты, что погрязли в грязи за эти годы. Только подумать, как может опуститься чистокровная волшебница. А ведь ты как будто наравне с нами…

Внезапно издевательский гогот стих. Руквуд недоумевающее оглядел своих приятелей – все они словно застыли в ожидании чего-то ужасного — и не увидел Мэри, что повернулась ко всем лицом, горя жаждой мщения. С искаженным лицом Мэри направила свою волшебную палочку на обидчика, и вскоре Руквуд под действием ее воли усердно жевал сгоревший дочерна тост до тех пор, пока Мэри не ослабила действие заклинания. Только после этого он рухнул под ноги Мэри, что взирала на него сверху вниз с отвращением и величайшим презрением.

— Быстро же ты забыл, как умолял меня пощадить твою никчемную жизнь,— сказала она полным холодной ярости голосом, отдавая свое унижение обидчику сторицей,— как и то, что был поражен в тот день, когда пришел в мой дом, сопровождая Волан-де-Морта. Видимо, в окружении своих соратников ты почувствовал себя гораздо сильнее, раз опустился до оскорблений в мой адрес.

Раздался издевательский смех – Пожиратели смерти, переглядываясь друг с другом, смеялись теперь над своим глупым товарищем так же, как до этого смеялись над Мэри. Волшебница услышала одобрительные выкрики, но возвращаться к приготовлению завтрака не стала, ожидая какой-нибудь мести от Руквуда. И та не заставила себя ждать – с красным от гнева и унижения лицом он замахнулся палочкой, едва поднявшись с пола, но… Мэри не дала сделать ему что-либо еще, мгновенно парализовав того долговременным заклятием, что изобрела сама. Волшебники язвительно прокомментировали поражение Руквуда, ни один из них даже не попытался помочь ему. Мэри же, ухмыляясь про себя, наконец-то смогла поесть.

— Так значит, повелитель не давал тебе задания очистить комнаты особняка?— поинтересовался Мальсибер, молодой колдун с черными волосами до плеч и чуть раскосыми темными глазами на смуглом лице.

— Именно это он мне и поручил, когда увидел, как я очистила свою комнату,— ответила Мэри, в быстром темпе поглощая завтрак,— и дал на все про все месяц.

В нескольких местах за столом прозвучал удивленный свист, тут же стихнувший – похоже, многим присутствующим было известно, сколько именно комнат стояли нетронутыми.

— Не жалеешь теперь, что так постаралась для себя?— спросил Яксли, усмехаясь.

— Нет. По крайней мере, моя обитель не будет напоминать хлев, а что касается работы…Что ж, я уже к ней привыкла,— ответила Мэри с достоинством, и, ничего не добавив более, поднялась из-за стола и вышла в коридор, думая только об уборке. Начала она свою тяжелую работу с самого конца коридора, в дальнейшем думая передвигаться в шахматном порядке. Комната, что была первой, представляла собой кабинет – письменный стол, кресла и множество книжных полок и шкафов, что так же, как и полки в комнате Мэри вчера, пустовали. Эта комната была захламлена гораздо сильнее, чем та, что досталась волшебнице, вдобавок, все предметы напоминали собой решето, пронзенные то ли какими-то холодными орудиями, то ли заклятиями. Мэри, помня свой вчерашний вечер, убирать пыль и чинить предметы пока не стала, сначала обшарив письменный стол на предмет насекомых. Их, к ее огромному удивлению, было совсем немного, но это, разумеется, было и хорошо. А вот очищение комнаты от грязи и пыли затянулось – весь ковер был покрыт чем-то бурым, напоминающим кровь, и упорно не хотел оттираться. Применив все существующие заклинания очищения, Мэри так и не добилась успеха и просто-напросто превратила ковер в пыль, рассудив, что Волан-де-Морт вряд ли вспомнит о существовании этого ковра, а, значит, и пенять на его исчезновение не станет. Покончив с ковром, она долго возилась с паутиной – та, едва исчезнув, появлялась снова, неизвестно откуда, блестя своими тонкими, но прочными нитями. Найдя причину этого странного явления – маленьких, почти микроскопических паучков, что плели свои тенета с умопомрачающей быстротой, Мэри безжалостно уничтожила их несколькими меткими заклинаниями. Дальше дело пошло значительно бодрее, и к вечеру комната совершенно преобразилась: все сияло чистотой и выглядело чрезвычайно богато и одновременно празднично. Волшебница оставила ту цветовую гамму, что была в обстановке комнаты ранее – коричнево-палевых оттенков, просто освежила занавески и, разумеется, обивку кресел. Над этой комнатой Мэри не старалась так, как вчера над своей новой обителью, но все равно потратила и сегодня уйму сил. И, разумеется, теперь ей требовалось немного подкрепиться – обед она пропустила, но на ужин еще успевала. Оглядев комнату одновременно прощальным и придирчивым взглядом, Мэри вышла в коридор, чтобы минутой позже войти в кухню. Сейчас помещение пустовало – видимо, ужин остальных Пожирателей смерти проходил гораздо позже, но так, как справедливо рассудила Мэри, было даже лучше – к одиночеству она уже привыкла и считала его гораздо более выгодной альтернативой компании Пожирателей смерти.

Уже поднимаясь на второй этаж, Мэри подумала, можно ли ей выйти из особняка хотя бы на недолгое время – она очень любила прогулки на свежем воздухе и, бывало, могла часами гулять по лесу, что располагался неподалеку от ее дома. Чтобы ответить на этот вопрос, ей нужен был кто-то из Пожирателей смерти, или, еще лучше, Волан-де-Морт, но коридоры были пустынны, а без разрешения покидать особняк даже для краткой прогулки Мэри не решилась, вспомнив о том, что при выходе нужно применить определенные чары, а она их не знала. Так что пришлось ей довольствоваться тем воздухом, что проникал в ее комнату через широко открытое окно. Волшебница забралась на подоконник с ногами, подставив лицо приятным дуновениям ветра, и закрыла глаза, почти сразу же войдя в мир грез. В реальность ее ввел стук закрывшейся двери и легкие шаги вошедшего человека. Круто обернувшись и попутно чуть не выпав из окна, Мэри наблюдала за тем, как хозяин особняка, Волан-де-Морт, приближается к ней.

— Наслаждаешься отдыхом?— заметил он, подойдя к Мэри на расстояние вытянутой руки и вглядываясь в ее лицо. Мэри кивнула, легко спрыгнув с подоконника.

— Ты что-то хотел?— спросила она, вопросительно изогнув правую бровь,— надеюсь, не наказать меня за урок, что я преподала Руквуду сегодня утром?

Волан-де-Морт хищно улыбнулся, блеснув глазами.

— За что же тут наказывать?— поинтересовался он, вызывая на губах Мэри легкую улыбку,— тебя пытались оскорбить, ты достойно ответила – что же тут может быть предосудительного? Уверен, что Руквуд и сам понимает, что поступил очень необдуманно – и это притом, что своими глазами видел то, на что ты способна.

— Он наивно думал, что здесь, на их территории, я буду вести себя тише воды, ниже травы, но ошибся. По мне, так он должен быть благодарен мне – я еще до этого сохранила ему жизнь, да и сегодня даже пытать его не стала, ограничилась лишь…

— Почему же ты не убила его ни тогда, ни сейчас?— перебил волшебницу Волан-де-Морт,— посчитала себя выше такой жестокости?

Мэри покачала головой.

— Просто не смогла – он так умолял меня пощадить его, чуть ли не со слезами – сработала обычная жалость.

— И сегодня?

Мэри прищурилась – подобные вопросы казались ей излишними, и она поспешила выразить свои чувства:

— Ты как будто недоволен моим поступком?

— Нет, почему же,— хмыкнул Волан-де-Морт,— к тому же, Пожирателей смерти пока что не слишком много, именно поэтому я не могу позволить себе или кому-то еще убить одного из них без уважительной на то причины.