- Слухи не врут, Ваша Светлость, захватите с собой ружье, я покажу вам такие жирные места, что вас удар хватит.

- Жду с нетерпением.

Обмен уже порядком опостылевшими за последние дни любезностями продолжался еще минут пять, пока барон, наконец, не откланялся и не усадил свою толстую тушу в карету.

- Эх, ну и боров. – присвистнул подошедший Чейз, провожая взглядом покосившийся на один бок экипаж.

- Полегче, капитан, он все-таки аристократ. – укорил его Мукуро, с отвращением протирая платком влажную от чужого пота ладонь.

- Да ладно, Ваша Светлость, вы наверняка со мной согласны.

- Не заставляй напоминать мне о том, с кем ты разговариваешь, Чейз, я не особо приветствую панибратство. – передернул плечами Мукуро, недовольный столь фамильярным обращением к своей персоне.

- Прошу прощения, Ваша Светлость, больше такого не повторится. – тут же подобрался Чейз. Все же меру он знал, как и то, что Рокудо лучше лишний раз не злить: вон, Хибари его разозлил однажды, а сколько проблем.

Карета скрылась за воротами. Мукуро вздохнул с облегчением и повернул назад, с сожалением думая о предстоящих «посиделках» с казначеем и управляющим над ворохом бумаг. Как жаль, что у него нет никого наподобие Ирие Шоичи, - человека, который любит работать, и выполняет работу дотошно и тщательно. Хибари, увы, годится только для травли, и то, вряд ли станет что-то делать по приказу. Или хотя бы по просьбе, но тут уже проблема с Мукуро – просить он не просто не любил, он ненавидел это.

- У тебя нет работы? – недовольно покосился на Чейза Мукуро, уже поднимаясь на третий этаж.

- Нет. У меня же есть лейтенант. – искренне удивился тот и настороженно посмотрел на Мукуро – не вызвал ли он очередную вспышку необоснованного, по его мнению, гнева? Мукуро совсем не разозлился, даже наоборот: заулыбался и вроде как повеселел.

- Да уж, у капитанов работы совсем нет. – фыркнул он, толкая дверь в свой кабинет.

Казначей и управляющий одновременно обернулись на звук открывающейся двери и поклонились. Мукуро кивнул им, чувствуя себя на сегодня китайским болванчиком, и сел в свое кресло, с тихим вздохом принимая из рук казначея бумаги.

- Неплохо, налоги заплатили все, без исключения? – это немного удивляло: стабильно во время сбора налогов находилась парочка упертых торговцев или землевладельцев, не желающих платить столь «высокую», по их мнению, цену, которая, к слову, была куда ниже, чем в соседних графствах. Сейчас же, результат сбора показывал отметку в сто процентов – такого никогда еще не было.

- На людей произвело сильное впечатление то поражение ордена сопротивления при нападении на замок и то, что с нашей стороны потерь было куда меньше. – казначей монотонно прояснял ситуацию. От его голоса у Мукуро всегда начинала болеть голова, и неумолимо клонило в сон. – Они… немного напуганы. К тому же, новый капитан стражи не пользуется особой популярностью среди них, в отличие от Джозефа Анджело, а ведь именно Чейз Донован сопровождал сборщиков налогов.

- Хм… - Мукуро довольно улыбнулся и подпер рукой щеку, рассматривая документы. Что ни бумажка – то очередная радость. – Стоит при встрече поблагодарить лидера повстанцев, столько всего хорошего, благодаря ему и его ордену, произошло. – и это чистая правда. – Раз уж все так радужно, то от меня требуется лишь подпись? – Мукуро сгреб в охапку бумаги и притянул к себе чернильницу. – Что у тебя? – спросил он управляющего, даже не посмотрев в его сторону.

- Капитан Донован выявил двоих членов сопротивления, внедренных в стражу замка.

- Как интересно. – не отвлекаясь от писанины, произнес Мукуро, впрочем, без особого интереса. – Всего двоих? Я разочарован. Мне казалось, их должно быть намного больше.

- Это пока предварительная проверка, Ваша Светлость. Капитан утверждает, что на самом деле цифра намного внушительней.

Нет, это просто Чейз параноик и маньяк – ему лишь бы кого-нибудь прихлопнуть или попытать, – он это дело любит. Конечно, вслух этого говорить не стоит, и потому Мукуро тихо посмеивался, оставляя на каждом исписанном листе размашистую роспись. Он даже не знал, правильно или нет то, что на такую важную должность он поставил этого психопата, но, по крайней мере, в его верности сомневаться не приходилось: у Чейза не было друзей и родственников, и он со всей страстностью отдавал всего себя работе, которая приносила ему явное удовольствие. У Анджело же было множество привязанностей и немало собственных убеждений, к тому же на службу он пошел только в благодарность Мукуро, а это рискованно – надеяться лишь на нее. Может, это только на словах Джо такой преданный, а стоит снова появиться Дино, и все, привет дружище, прощай господин. В этом вопросе Чейз куда предпочтительней.

- На этом закончим. – Мукуро аккуратно отряхнул от остатков чернил перо, подавив желание швырнуть его куда подальше, и откинулся на спинку кресла. – Можете быть свободны, благодарю за проделанную работу.

Оставшись в одиночестве, он быстро стянул с себя тяжелый пиджак и шейный платок, что душил его все это время, и развалился в кресле так, как ему этого хотелось. За сегодняшний день у него в гостях побывало три барона и даже один мелкий пэр, а это означало сотни пожиманий рук, столько же поклонов, тысячи комплиментов и ответов на них, а также беспрестанное шевеление мозгами, которые с трудом вспоминали имена этих самых визитеров, имена их жен и детей. Мукуро чувствовал себя так, словно пробежал сегодня расстояние как минимум от его графства до Фиора – графства Бьякурана, которое находилось не так уж и далеко, если преодолевать путь на хорошей лошади. Таким разбитым он не был еще со времен последнего бала, где приходилось делать то же самое, только в разы больше. Даже идти к Кее сегодня не хотелось. То есть, хотелось, и еще как, но вряд ли получилось хотя бы просто подраться, не говоря уж о чем-то… большем.

С его возвращения минуло вот уже четыре дня, а Кея все никак не мог смириться с тем, что сам же с удовольствием отдался ему в последний раз. Он даже будто сильнее стал, злее и кровожадней, уже не просто дрался, а прямо пытался разодрать его на части, о чем и говорить не уставал. Исходя из этого, можно сказать и то, что он стал немного разговорчивее, пусть все разговоры и сводились к тому, что Мукуро сдохнет в страшных муках, истекая кровью и не имея возможности даже покончить с собой. Иногда он употреблял такие эпитеты, что Мукуро даже замирал, восторгаясь поэтичностью его угроз и проклятий. Раньше его словарный запас был немного скуднее и сводился обычно к «забью до смерти». Теперь же эта нехитрая фраза обросла более красочными описаниями.

После того памятного «приветственного» секса, а теперь это уже можно так называть, раз насилия как такого не было, Мукуро больше не приставал к нему, да и ходить перестал уже после второго дня, когда Хибари так разбушевался, что унять его не смогли даже двое стражников. Как прописал Шамал: «никаких физических нагрузок». Тогда Мукуро просто не смог остановиться, столько времени же прошло, он соскучился и не сдержался. Пусть пока придет в себя, выздоровеет окончательно, а там уж… можно и все остальное. Одно только несколько огорчает – не хотелось все время ему дрочить, это очень отвлекало, да и рука уставала, вот если бы научить его получать удовольствие от самого процесса… Что ж, время есть, научится, приспособится, куда денется.

Мукуро взглянул на часы: ага, пора уже проведать своего миленького песика.

***

Хибари оставался абсолютно спокоен вот уже как два дня. Два дня без Мукуро – и он из бешеного пса превратился в сущего ангелочка. Он сидел на своем излюбленном месте у изголовья кровати, листал книги, упрямо молчал, не обращая внимания на редких посетителей, и даже (!) не кидался на них с намерением вырвать у кого-нибудь позвоночник. Он читал и читал, с упоением, с невиданным ранее блаженством на лице, и молчал, полностью увлеченный книгой. Анджело сначала искренне радовался такой перемене в его поведении, но ровно до тех пор, пока не понял, что он читает книгу о правильной разделке туш. Вникать в сюжет следующих произведений, оказывающихся в руках у Кеи, не очень хотелось, но было ясно, что крови и кишок там очень много. И даже страшно его окликнуть в такие моменты, вдруг он еще не отошел от прочтения и захочет провести все усвоенное на практике, а в том, что он такое сделать может, даже удостоверяться не нужно – сделает, еще и с удовольствием.