Все, что он делал раньше, казалось абсурдом. Он пытался вылепить из себя другого человека, изо всех сил стараясь сдерживать себя рядом с ним. Чтение книг, игры в шахматы и карты – это, конечно, хорошо, но вел себя Мукуро тогда совсем по-другому, не похоже на себя. Он не должен лепить из себя другого человека, должен быть другой способ заполучить его всего, вместе с душой.

Да, Мукуро - его личный дьявол, но нужно составить контракт так, чтобы условия сделки устраивали их обоих.

***

- А, это вы. – Шамал сонно моргнул, открывая дверь. – А что так рано, я еще спал.

- Фу, прикрой свое убожество. – Скуало поморщился, отворачиваясь. Занзас хохотнул.

Мукуро чувствовал себя немного неуютно в окружении такой оравы людей, пусть это и были его друзья. Чего они вообще за ним поперлись?

Шамал, зевая и плотнее запахивая свой тяжелый халат, побрел вдоль по коридору. Его дом, казавшийся покосившейся хибарой снаружи, внутри был почти произведением искусства. Определенного такого вида искусства. С портретами полуголых женщин и скульптурами в честь них же. Некоторые масляные лампы, развешенные на стенах, не горели, создавая в помещении полумрак.

- Этот доктор случаем не владелец борделя? – Бьякуран с интересом осматривался, иногда останавливаясь перед особенно заинтересовавшими его предметами.

- Если бы бордель выглядел так, я бы туда никогда не пошел. – Занзас старался смотреть только вперед. Явно только для того, чтобы не поддаться соблазну и не подрочить прямо у вон той картины.

- Не понял, Хибари в подвале? – Мукуро осторожно шагнул на ступеньки, ведущие вниз, и оглянулся на товарищей, гурьбой идущих позади.

- Может, этот доктор маньяк? – Ирие уже побледнел, а его рука сама по себе потянулась к животу.

- Ух, как весело бы было. – Джессо обогнал Мукуро и толкнул дверь, за которой скрылся Шамал.

В нос ударил острый запах медикаментов. Мукуро нетерпеливо подтолкнул застывшего на пороге Бьякурана и сам замер в дверях, оглядывая комнату. В ней царил такой же полумрак, было прохладно, неприятно пахло лекарствами, на всех более-менее ровных плоскостях расставлены склянки и бутылки, причем вперемешку с алкоголем. Сама по себе комната выглядела жилой: большой комод у стены, письменный стол, диван… Кровать. Шамал стоял возле нее, внимательно осматривая лежащего на ней человека. Мукуро шагнул вперед, вглядываясь в темноту. Сердце билось где-то в горле, голова приятно кружилась, то ли от запаха, то ли от волнения. Вот и он… Ке…

- Алауди?! – поразился Скуало, выглядывая из-за плеча Рокудо.

- Фонг-сан?! – одновременно воскликнул Ирие.

Скуало весьма грубо оттолкнул в сторону Мукуро, подлетая к кровати. Шоичи неожиданно резво последовал его примеру.

- Ха! Это же Алауди. – Скуало тыкал пальцем в Хибари, переводя ошарашенный взгляд с Мукуро на Шамала и обратно.

- А я знаю его, как Фонга. – произнес Ирие.

Шамал хмыкнул. Мукуро вздохнул: он знал еще о нескольких придуманных личностях его любимого революционера, так что это его особо не удивило. Разве что, только его знакомство с этими двумя вызывает легкий интерес.

- Если Хибари – это Алауди, и он жив, то на боях я смахнусь с ним? – Скуало хищно оскалился, едва сдерживая восторг.

- Вы где вообще встретились? – не выдержал Занзас.

- Даа. – Скуало махнул рукой, не отрывая глаз от лица Хибари. – Пару лет назад виделись в Нагано, наш орден тогда был занят свержением одного мелкого лорда, а Алауди был наемником, убившем нашего лидера. Вот мы от него натерпелись тогда.

- А ты откуда его знаешь? – спросил Бьякуран, поворачиваясь к Шоичи.

- Он был оруженосцем сэра Брэвика прошлой зимой.

- И той же зимой сэр Брэвик умер. – усмехнулся Занзас.

- Причем так, что не подкопаешься. – кивнул Мукуро, почему-то не желая смотреть на Хибари. Он немного опасался, что самообладание, вернувшиеся к нему буквально пару недель назад, рухнет. – Вы не могли бы оставить меня одного?

- Предлагаешь забрать тело с собой? – хмыкнул Занзас, но, наткнувшись на серьезный взгляд, кивнул. – Ладно, давай только быстрей, мы хотели прошвырнуться по округе и попугать людишек.

Шамал удивленно вскинул брови: он ни разу не видел аристократов, ведущих себя… так. Даже Мукуро старался при нем держать марку. Бьякуран заметил его взгляд и заговорщицки подмигнул, прикладывая палец к губам.

- Вы тоже не могли бы выйти? – попросил Мукуро, обращаясь к врачу.

- Ладно. – Шамал потер затылок и подозрительно посмотрел на графа. – Если вы его убьете, все равно заплатите за лечение. – предупредил он. Мукуро усмехнулся и бросил ему кожаный мешочек, весело звякнувший при приземлении на ладонь доктора. – Вот и хорошо. – довольно произнес он, пряча деньги в карман. – Позовете потом, я рядом буду.

Мукуро кивнул и, наконец, остался в одиночестве. Ну, почти в одиночестве. Он обошел кровать, тщательно отводя взгляд в сторону, и пододвинул к себе стул. Раз, два, три… сердце билось уже более спокойно. Он медленно повернулся к Хибари и тут же шумно вдохнул. Уголки губ сами по себе поползли вверх, а по телу пробежалась легкая приятная дрожь.

- Кея… –прошептал он, вне себя от головокружительного счастья. – Кея…

Хибари был перед ним, лежал спокойно, дышал размеренно, будто просто спал. У него был абсолютно здоровый цвет лица, разве что похудел немного – нос слегка заострился, щеки чуть-чуть запали. Грудь, плотно перевязанная широкими бинтами, мерно вздымалась при каждом вдохе и медленно опускалась при выдохе.

Мукуро протянул руку, замер над его лицом, а потом легонько коснулся его лба кончиками пальцев. Теплый. Короткие густые ресницы дрогнули, и Мукуро замер, ожидая, что сомкнутые веки распахнутся, ожидая, когда на него взглянут светло-серые глаза, подернутые мутной пленкой после долгого сна. Этого не случилось – Хибари продолжал спать, он лишь чуть поморщился от щекочущего прикосновения и тихо вздохнул, отворачиваясь.

- Боже, сколько можно дрыхнуть? – Мукуро нетерпеливо постучал костяшками пальцев по спинке стула. – Просыпайся, спящая красавица, твой принц уже здесь. – он не понимал, что за ерунду он тут несет, но слова сами по себе вылетали из его горла, и от этого хотелось смеяться. – Как там в сказке?

Он склонился над его лицом, пристально вглядываясь в плотно сомкнутые веки, а потом сам закрыл глаза и поцеловал его, улавливая губами каждый выдох, каждый вздох. Мягкие губы, тонкие и сухие, непривычно податливые. Это первый раз, когда не приходилось вырывать поцелуй силой, силой раздвигать губы, чтобы скользнуть языком в рот, провести им по зубам, нёбу.

- Тебе лучше очнуться. – шепнул Мукуро, улыбаясь. – Я ведь могу воспользоваться твоей беспомощностью. – пальцы пробежались по нежной коже живота, поддели край бинта, проникая под него. – Ну же, просыпайся. – прикусил губу, слегка оттягивая ее назад.

Он так увлекся процессом пробуждения, что не заметил, как добился желаемого – Кея открыл глаза. Он сонно моргнул, расфокусировано глядя прямо перед собой. Когда Мукуро отвлекся от вылизывания его шеи, взгляд Хибари уже слегка прояснился.

- С пробуждением, Кея. – Хибари вздрогнул и с трудом перевел взгляд с потолка на Мукуро. О, этот взгляд, взгляд потемневших от злости глаз… Мукуро опустился на стул, щуря от удовольствия глаза.

Хибари открыл рот, силясь что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. Он приподнялся на локте, свирепо раздувая ноздри, будто дикое животное, и протянул руку к Мукуро, комкая слабыми пальцами его воротник.

- Я забью тебя до смерти. – усмехаясь, перевел Рокудо. – Травоядное. Ничтожество. Сдохни. – он прикрыл глаза, прислушиваясь к свистящему дыханию. – Брось, Кея, тебе нужен постельный режим, даже не пытайся встать.

Он поднялся и мягко надавил на его плечи, принуждая его лечь обратно. Кея дернулся и сдавлено охнул от резкого движения, падая на подушку. Мукуро заботливо провел ладонью по его лбу, стирая выступившие капельки пота. Хибари со злостью отбросил его руку, морщась от боли и отвращения. Мукуро оперся коленом на кровать, подбираясь еще ближе, - хотя куда еще ближе? – и взялся пальцами за его подбородок, навстречу своим губам. На этот раз он сопротивлялся. Пытался отвернуться, оттолкнуть его от себя раздражающе ослабевшими руками, кусал губы, и смотрел, смотрел на него с такой яростью, с такой ненавистью.