- Вот ублюдок. – сплюнул Скуало, сжимая в руке мячик.

- Эй, боулер. – позвал его Занзас. – Подай так, чтобы он влетел в калитку вместе с мячом.

- Без вопросов. – он замахнулся и изо всей силы швырнул мяч. Чейз с оглушительным треском отбил его и сразу бросил биту, срываясь с места.

- Черт. – Скуало кинулся ему навстречу, на ходу крича своему напарнику: - Лови, дубина! Мяч хватай!

Занзас помчался за мячом, который улетел за тридевять земель, а Чейз тем временем мчался уже обратно, не скрывая бешеного восторга от игры.

- Ха, этот овер вы продули. – Мукуро громко смеялся и по-детски тыкал пальцем в багрового от злости Занзаса. – Чейз, я и не знал, что ты превосходный бэтсмен.

- На самом деле, я универсальный игрок. – Чейз и не думал скромничать. – Я и боулер неплохой.

- Наша очередь. – Бьякуран, притоптывая от нетерпения, перехватил удобнее биту в руке. – Я буду боулером. Шо-чан, словишь мяч.

- Да.

Мукуро поймал брошенный Занзасом мяч и покрутил его в руке, вставая в удобную позицию для подачи.

- Готов, Джессо? – ехидно спросил он, отводя назад руку.

- Всегда готов. Давай же.

Только Мукуро сильнее замахнулся, как открылась дверь, выпуская во двор Анджело. Чейз выпрямился, недовольно глядя на подчиненного.

- В чем дело? – Рокудо тоже был не слишком рад, что их занимательную игру прервали.

- К вам пожаловал Трайдент Шамал. – Анджело был бледен и тяжело дышал, будто играл только что вместе с ними.

- Шамал? Зачем? Я заплатил ему за лечение.

- Да, он… в общем, лучше поговорите с ним сами.

Мукуро недоуменно смотрел на него. Видно было, что Джо серьезно взволнован, аж побледнел весь. Что-то серьезное? В душе зародилось неясное предчувствие. Предчувствие чего-то нехорошего, неприятного.

- Хорошо… Позови его.

Анджело кивнул и бросив быстрый взгляд на Чейза, и почти бегом двинулся назад. Чейз ринулся за ним, на ходу приводя себя в относительный порядок. К Мукуро потянулись остальные, удивленные внезапной остановкой.

- А кто такой, этот Трайдент Шамал?

- Всего лишь самый лучший доктор в этом королевстве. – усмехнулся Мукуро, стараясь игнорировать тяжелое, вяжущее чувство в душе. – И самый невежественный человек тоже. – добавил он, вспоминая тяжкие дни, пока его лечил этот докторишка. Плечо, будто в подтверждение, тут же стрельнуло, хотя за всю игру не давало о себе знать.

Снова открылась дверь. Анджело и теперь уже побледневший Чейз пропустили вперед доктора и застыли на пороге, испытующе глядя на графа. Их взгляды еще больше беспокоили Мукуро, но Шамал, похоже, был спокоен как удав. Он медленным, прогулочным шагом шел к ним, сунув руки в карманы плаща и лениво позевывая.

- Да уж, невежество я уже вижу. – усмехнулся Бьякуран.

- Вы, Ваша Светлость, как я вижу, мазохист? – Шамал остановился чуть дальше, чем следовало бы. – Ваше плечо до конца еще не зажило, а вы за спорт взялись?

- Вы больше не мой лечащий врач, так что я бы вас попросил. – Мукуро нахмурился, сохраняя легкую улыбку на губах. – Какими судьбами?

- Ах да, пришел забрать плату за лечение. – он смахнул с плеча несуществующие соринки.

- Простите? Я уже заплатил вам еще полторы недели назад.

- А я не за ваше лечение прошу.

Мукуро недоуменно уставился на доктора. А потом сердце дрогнуло и провалилось вниз.

========== Глава 27. Тот, кто нужен ==========

В комнате стояла нестерпимая жара. Огонь в камине пылал, словно пожар, бросая блики на пузатые бокалы, стоящие на столе. Мукуро расхаживал взад-вперед, напряженно схватившись пальцами за подбородок, и не менее напряженно молчал.

- А… за кого я должен заплатить? – он спросил, уже заранее зная, какой ответ последует за этим вопросом. Скорее, спросил он уже на автомате, путаясь в мыслях и эмоциях, захвативших его за какую-то долю минуты. – Стой, не говори. – он незаметно для себя перешел на ты. – Это ведь Кея, да?

Занзас и Бьякуран встревожено переглянулись.

- Эй, игра еще не закончена. – Джессо хлопнул в ладони, поворачиваясь к полю. – Идем, иначе вам засчитают проигрыш.

- Ага, разбежался. – хмыкнул Занзас и двинулся следом, бросив быстрый обеспокоенный взгляд на Мукуро.

Скуало и Ирие молча подобрали биты. Мукуро вроде даже и не заметил то, что вокруг него и Шамала внезапно освободилось пространство. Он смотрел в землю, до боли сжав в руке мяч, и думал о том, что этого не может быть, что он видел, как Хибари умирал, что он сам его застрелил, что невозможно выжить после выстрела в сердце, что ему не хочется, чтобы это оказалось правдой.

- Какой же… он живучий. – выдохнул он, чувствуя, как закипает в жилах кровь от злости. – Какого черта он выжил?

- Может из-за инстинкта самосохранения, присущего всему живому? – пожал плечами Шамал, крутя в пальцах смятую сигарету.

- Да нет у него никакого инстинкта самосохранения! – воскликнул Мукуро. – Если бы был, не сунулся бы в мое графство вообще. И причем тут этот инстинкт?! Я же пристрелил его, как собаку. Я видел. Черт, у него не было пульса!

Шамал кивнул и зажал зубами сигарету, хлопая себя по карманам в поиске спичек.

- Временно он даже дышать перестал. Нормальная реакция организма на почти смертельное ранение.

- Почти?

- Да. Пуля прошла в сантиметре от сердца и застряла в мышечной ткани. Если бы я вовремя его не нашел, он бы не выжил.

- И как же вы нашли его?

- Гулял-гулял и нашел.

- По катакомбам?

- Я люблю гулять в странных местах. – ответил Шамал и недовольно на него посмотрел, явно устав от многочисленных глупых вопросов, и чиркнул спичкой, зажигая сигарету. – Принесете деньги мне домой. Ваш дворецкий знает, где я живу.

Кея не мог выжить. Он не должен был выжить. Мукуро не хотел, чтобы он выжил. Но, если так сошлось… Если Кее не суждено умереть… В этом случае, так просто Мукуро его не отпустит. Жить спокойной, нормальной жизнью, наслаждаться ею, когда где-то живет и дышит Хибари, невозможно для Мукуро. Либо он мертв, либо он рядом. Только в первом случае живется легко, а во втором происходит какая-то хрень.

Алкоголь изрядно облегчал мысли. Становилось все душнее, все жарче, и Мукуро стянул с себя рубашку, оставаясь в одних брюках. Он нетерпеливо подкурил сигарету прямо от камина, аккуратно держась за тонкий мундштук, и закурил.

От знания того, что Кея жив, внезапно не больно. Мукуро злился, не понимал, как он мог выжить, но втайне, где-то в глубине души, далеко-далеко, был даже рад такому исходу. Он не жалел о том, что стрелял в него, когда думал, что Хибари мертв, но сейчас, когда знал, что он жив, что он лежит где-то совсем рядом, в этом городе, в этом графстве, он понимал, насколько сильно на самом деле скучал по нему. И, что самое странное, теперь ему было плевать на Каваллоне и все, что с ним связано. Будто не бесился раньше с одной мысли о том, что этот урод прикасался к ЕГО Кее, к тому, что принадлежало ему. Это как-то совершенно незаметно отошло даже не на задний план, а еще дальше, меркло с мыслью о том, что Кея жив. Мукуро не знал еще, хорошо для него это или нет, но ясно понимал, что рад такой новости, что надеялся услышать ее… Он был искренен тогда, когда говорил друзьям, что ничего не чувствует, что хочет жить и развлекаться, что не любил вовсе. Теперь все это кажется самообманом. Он не врал им – он врал себе, и настолько поверил в эту ложь, что действительно не испытывал от «смерти» Хибари никаких неудобств. Словно его рассудок хитро защитил себя от психологического удара из-за его «смерти». Но, если отбросить радость и возбуждение от известия о «воскрешении», то есть еще злость. Непонятная, нелогичная, необоснованная злость, направленная неизвестно на что. То ли на самого себя, что испытывает радость от неожиданной новости, то ли на Кею, который посмел не умереть. Это все было так странно, так ново для Мукуро, что он даже не знал, что ему делать, как себя вести, что говорить.

- Ах… хаха… - Мукуро приложил ко вспотевшему лбу бокал и сел в кресло, придвигаясь ближе к камину. Это действительно радовало. Действительно радовало, да! – Кея… жив. Кея жив. – он словно пробовал на вкус эту фразу. – Жив, жив, Кея жив. – пропел он и рассмеялся. Весело, ему было весело утром и днем, в обществе своих друзей, ему было спокойно и хорошо вот уже две недели после «смерти» Хибари. Но, черт подери, так охренительно прекрасно ему не было еще никогда.