Это произошло три года назад, когда Юни исполнилось шесть лет. Бьякуран был далеко от дома, и торопился, желая скорее вернуться назад. Он купил ей куклу – большую, почти с ее рост, с ярко-рыжими волосами и большими темными глазами. Едва он перешагнул порог дома, его встретила жена. Необычно тихая и бледная, она обняла его и сказала, что Юни больше нет. Что она упала с лестницы и поломала шею. Оцепенение. Затем шок. Неверие. Тогда мир рухнул, рассыпался на тысячи осколков. Продолжительное пьянство, нежелание выходить куда-либо из дома – долгие спутники его жизни. Опустошение, блеклость, равнодушие – то, что пришло после. Ровно до тех пор, пока он не услышал от прислуги, что в смерти Юни виновата его жена. Тогда равнодушие исчезло, заменяясь бешеной ненавистью. Он даже не помнил, как дошел до ее спальни, выдернул ее из постели. Но помнил, как она хрипела, когда он сдавливал ее горло, как вращались ее глаза, лопались сосуды в них, как она билась в его руках и как обмякла после. Он помнил это, и помнил то, что ему понравилось. Успокоение пришло почти мгновенно. Комната Юни заперта под ключ, и никто не смел к ней приближаться.

И началась новая жизнь. Дела были заброшены и спихнуты на управляющего, народ остался где-то на задворках памяти, осталось лишь огромное желание забвения. Забыть обо всем, что было до. Именно в этот период он встретил своих друзей. Смешно, но встретились они в борделе Катрин – матери ММ. Занзас был там частым гостем, он бахвалился своими победами, рассказывал кровавые рассказы о своих схватках с орденами сопротивления и трахался напропалую, не удосуживаясь даже скрыться в комнате. И там же Бьякуран познакомился с Мукуро – тощим парнишкой с вечно растрепанными волосами, безумным взглядом и язвительной улыбкой. Тогда он не был графом, но вел себя так, словно был королем – это позже Джессо узнал, почему, но тогда это здорово его удивило. Веселая жизнь продолжалась уже с ним, улыбка, настоящая или нет, не сходила с лица, и лишь при приближении страшной даты внутри что-то тяжело ворочалось, причиняя боль и неудобство. Странно, что он решил рассказать об этом Ирие, значит ли это, что он стал ему близок?

Так и есть. Юни не любила мать, а может просто ее не видела – ни на одном из детских рисунков не было женщины. Только Бьякуран, она сама и разная мелочь, вроде мелких животных и прислуги. Шо аккуратно сложил листки и положил на стол. Джессо в это время палкой снимал с потолка густую паутину, время от времени кидаясь пауками в своего помощника. Они решили здесь убраться, привести комнату в порядок и совместно с этим разобраться в эмоциях и чувствах.

- Я никогда не убирался сам. – пожаловался Джессо, с хрустом выпрямляя спину. Его белый пиджак уже висел на спинке стула, потемневший и пыльный.

- Когда-то нужно начинать. – Шо улыбнулся, смачивая тряпку в здоровом ведре.

- Зачем? – искренне удивился Бьякуран. – Я же граф. – очередной паук был отправлен в полет.

Ирие увернулся и принялся протирать освобожденный от ковра пол. Бьякуран выбросил палку в сторону, тоже подхватил из ведра тряпку и задумчиво уставился на портрет. Не забывал он никогда. Хотел забыть, но не получалось. Выходит, он и впрямь пытался убежать. Безуспешно пытался. Шо прав: убегать бесполезно, можно только принять и жить дальше. Жить не для того, чтобы забыться, а для того, чтобы наслаждаться жизнью.

- Эй, Шо-чан.

Ирие повернулся и чуть не упал, когда Бьякуран внезапно стиснул его в объятиях, прижимая к своей груди.

- Спасибо тебе.

Шо улыбнулся и осторожно обнял его в ответ, стараясь не испачкать и так уже безнадежно испорченную рубашку. Бьякуран улыбался – Ирие не видел, но был уверен, что он улыбается. Искренне.

Наконец Джессо отпустил его и широко улыбнулся, придерживая его за плечи.

- Выходи за меня.

- Чтоо?!

***

Чейз стоял у стены, скрестив на груди руки и привалившись плечом к стене. Анджело, уже чисто выбритый и сверкающий новенькими доспехами стоял рядом, увлеченно разглядывая свои руки.

- Теперь ты мой подчиненный. – неожиданно произнес Чейз, недобро глядя на своего бывшего непосредственного начальника.

- Да ради бога. Я здесь не из-за должности.

- Разве ты не должен обращаться ко мне с почтением?

- Прошу прощения, капитан. – Анджело покорно поклонился, быть может, преувеличенно почтительно, но Чейз остался доволен.

Открылась дверь. Шамал вышел из спальни графа, вытирая руки влажным полотенцем. Чейз тут же отлип от стены, а Анджело взволнованно шагнул навстречу.

- Боже, какое рвение. – усмехнулся Трайдент, перекидывая полотенце через плечо. – Это даже мерзко – волноваться так из-за мужика.

- Место свое знайте, доктор. – холодно оборвал его Чейз. – Как себя чувствует Его Светлость?

- Он в порядке?

- Да что с ним станется? – Шамал вытащил из кармана сигарету и зажал ее зубами. – Вне опасности. – оба капитана – и действующий, и бывший – облегченно вздохнули. – С пацаном-то что? – он выразительно посмотрел на Анджело.

- Он… мертв. – Джо отвел в сторону взгляд. Он говорил с Кеей от силы несколько часов, но его смерть серьезно расстроила его. – Господин Мукуро застрелил его. Выстрел был произведен прямо в сердце.

- Где тело?

- Осталось в катакомбах. Я отправлю за ним кого-нибудь. Господин Мукуро сказал… избавиться от него. – Анджело устало выдохнул и поморщился. – На самом деле… доктор, как у него с психикой? Он был не в себе, когда мы нашли его.

- Это правда. – молчавший до этого момента Чейз вклинился в разговор, приближаясь к ним ближе. – Он смеялся, как умалишенный и сжимал в руке этот револьвер так, что мы смогли его отобрать только, когда он потерял сознание.

Шамал выпустил изо рта колечко дыма и вздохнул.

- У него с самого начала мозги набекрень были. – сказал он, стряхивая пепел прямо на ковер. – Если что не так пойдет, я вмешаюсь, а сейчас все нормально. Эх, паренька жалко, забавный был, как зверек. – он перекинул свой чемодан в другую руку и двинулся к лестнице, обходя стражников стороной. – Пошел я. За мной не посылайте – приду, когда сочту нужным.

- Вот ублюдок. – Чейз сапогом потер пепел на ковре, но лишь сильнее размазал его. – В темницу его бы…

- Ага, и лишиться лучшего врача в этом королевстве?

- Ну, это ты загнул, лейтенант. – Чейзу явно доставляло обращаться так к Анджело. – Глупые привязанности тебя до хорошего не доведут. Лучший, не лучший – закон для всех один. Даже для друзей. – он красноречиво посмотрел на него и развернулся, уходя. – Вольно, боец. Отдыхай пока. – махнул он рукой, уже поворачивая к лестнице.

Анджело проводил его взглядом и застыл на месте, дожидаясь, когда утихнут его шаги. Это было возмутительно и являлось вопиющим нарушением, но по-другому он не мог: он приоткрыл дверь, осторожно заглядывая в комнату, и перешагнул порог, стараясь не греметь доспехами.

- А, это ты. – прошелестел Мукуро, открыв глаза. Джо от неожиданности чуть не подпрыгнул. – Хорошо, что ты зашел.

Мукуро был бледен, на его лице сверкали капли пота, а на губах запеклась кровь. Это не был уже тот Мукуро, что с неизменной усмешкой стоял перед людьми в щегольском наряде, со снисходительно-равнодушным взглядом, окруженный стражей в сверкающих доспехах.

- Простите. Я волновался, поэтому…

Мукуро покачал головой, хрипло выдохнул и закрыл глаза. Каждое движение давалось ему с огромным трудом, это было видно по сведенным на переносице бровям и искривленным губам.

- Хибари… где? Кея?

Анджело опустил голову, болезненно морщась. Мукуро перевел на него мутный взгляд и шевельнулся, силясь встать.

- Где?

- Он мертв. – ответил Джо, подходя к кровати. Его рука непроизвольно дернулась навстречу, будто он хотел уложить графа обратно в постель, но дрогнула и замерла на полпути, бессильно опускаясь.

- Вот как… - Мукуро улыбнулся и упал обратно на подушку. От резкого движения плечо резко стрельнуло, и Мукуро поморщился, выдохнув сквозь стиснутые зубы тихий стон. – Я убил его… Я все-таки его убил… Ха-ха… Кея мертв. Хибари Кея мертв… ах… - он закрыл глаза, продолжая улыбаться. – Я думал, что не смог нажать на курок. Я не смог выстрелить ему в голову. Я, наверное, надеялся, что промахнусь. Я, наверное, передумал его убивать. Я не помню, что я делал после. Я потерял сознание? Анджело?