— Да смотрите, сколько угодно, — пожал плечами Мукуро, одной фразой наплевав на все нравоучения Кэтрин по общению с важными гостями. Именно по этой причине он всякий раз прятался в своей комнате, когда особняк наполнялся гостями — конфликты не способствовали развитию и без того сомнительного дела Кэтрин.

Не то, чтобы он не пытался помогать ей: он старался держать себя в руках, но каждый напыщенный аристократ, пересекающий порог дома и снисходительно оглядывающий девушек, казался ему подобным ублюдку-предателю Рейборну, и он уже не мог сдерживаться от наплывающей на него злости.

И, конечно же, этот новоприбывший был не исключением.

— Как… необычно, — удивленно протянул аристократ. — Редко кто обращается ко мне таким тоном.

— Проходите, вас встретят, — буркнул Мукуро, махнув на дом рукой и уже отвернувшись от него.

— А, может, ты меня проводишь? Я был бы признателен.

Мукуро вздохнул и повернулся к нему, чтобы сказать пару ласковых, но ситуацию разрядила ММ, внезапно бросившаяся к незнакомцу.

— Господин Джессо, добро пожаловать! — помахала она рукой и грациозно присела в реверансе. — Вас давно не было, мама беспокоилась.

— Ох, ММ, ты так выросла! Настоящая невеста.

— Невеста Лео, — похвалилась она, указывая на Мукуро, яростно борющегося с сорняками.

— Как ты могла? Мое сердце разбито, — жалостливо протянул мужчина, схватившись за грудь, и они вместе рассмеялись. Мукуро недовольно покосился в их сторону и с еще большим недовольством заметил, что незнакомец по-прежнему сверлит его изучающим взглядом. — Так значит… тебя зовут Лео? — его голос вдруг стал… довольно жестким.

Мукуро не был идиотом, он знал, когда стоит остановиться, поэтому собрался с духом и улыбнулся, кивая.

— Да, господин, именно так.

Однажды ему едва не отрубили руку, когда он в привычной ему манере надерзил влиятельному человеку, и лишь мольбы Кэтрин заставили его сменить гнев на милость. Жаль, но этот инцидент повлиял на Мукуро не так, как хотелось бы. Но, по крайней мере, он стал чувствовать последние границы.

Мужчина удовлетворенно кивнул, улыбнувшись, и удалился под руку с ММ в сторону дома.

— ММ, я же разрешил тебе называть меня по имени.

— Мама запретила мне.

— Какая негодяйка! А сама меня на разные лады именует, — негодующе воскликнул Джессо. — Ты все же зови меня просто Бьякуран, ладно, а мы твоей маме ничего не скажем.

— И что это вы от меня хотите скрыть? — строго поинтересовалась Кэтрин, выходя из дверей навстречу. ММ взвизгнула и спряталась за Джессо, опасливо выглядывая из-за его спины.

— Я ничего не скрываю, это господин Джессо меня науськивает.

— Маленькая предательница, — подразнил ее Бьякуран и склонился к протянутой руке Кэтрин, чтобы прижаться губами к ее ладони. — Рад видеть тебя. Твоя дочь сказала, что ты по мне очень скучала.

— Не столько я, сколько Занзас, — усмехнулась она и, взяв в руки один из многочисленных канделябров, повела его в комнату, которую Джессо и Занзас в буквальном смысле выкупили. На самом деле так поступали многие аристократы, чтобы, не дай бог, их не застукал кто-нибудь из знакомых. Остальные же: купцы, дельцы и артисты довольствовались снятыми комнатками и общей залой, где также, абсолютно не стесняясь, сношались на виду друг у друга. — Он уже месяц здесь живет и ноет, что ему некого лупить.

— Ах, так я груша для битья. Грустно, — печально покачал головой Джессо. — Постой, дорогая… месяц? А кто в графстве занимается делами?

Кэтрин посмотрела на него таким взглядом, будто не понимала смысла вопроса. Действительно, какая разница? Занзас часто кидал свое графство на своего управляющего, а по приезду получал от него кипу документов и кучу жалоб, от которых отмахивался и просто повышал жалование. Странно, что при таком раскладе дела в его графстве еще более-менее держались на плаву.

— ММ, иди и помоги Лее приготовить обед. Бьякуран наверняка проголодался с дороги.

— Вообще нет, но отказаться от стряпни Леи? Безумие какое-то.

ММ, надувшись, убежала. А Кэтрин повела Бьякурана знакомым коридором к их комнатке, освещая коридор с тускло занавешенными потной тканью лампами свечой. Несмотря на то, что на улице стоял светлый полдень, во всем особняке царила полутьма. Как говорила сама Кэт — «для нужной атмосферы», и Джессо с ней был солидарен.

— О, снеговик пожаловал, — приветственно поднял рюмку Занзас, когда они вошли в комнату. Внутри кроме него находились еще две полуголые девицы, которые завопили и со смехом попрятались под покрывалами.

— Мое новое прозвище? — не обиделся Бьякуран, попадая в медвежьи объятия. — А что, бледная поганка, король мусора и посудоголоволовитель уже наскучили тебе?

— Долго не обжимайтесь, а то девочки заревнуют, — усмехнулась Кэтрин, и девушки снова расхохотались, изображая искреннее смущение.

— Которая из них моя? — поинтересовался Бьякуран, когда Занзас отпустил его и пихнул ему в руки наполненную виски рюмку.

— Никто, — удивленно ответил друг. — Иди и выбирай себе сам, а эти мои.

— Да нас бы и на вас обоих хватило, — жеманно сказала одна, и Занзас звонко шлепнул ее по бедру, падая рядом.

— Ага, как же. Сама всего полчаса назад кричала, что больше не можешь.

— Господин, как вы можете?! — застучала его кулаками по спине девушка.

— Смущаешь дам, подлец? — усмехнулся Бьякуран и, залпом осушив рюмку, чуть поморщился. — Ладно, Кэт, пойдем и мне кого-нибудь подберем.

Они вышли; за их спиной уже вовсю развертывалось основное действие.

— Итак… Кого бы ты хотел на этот раз? Рыжую, светленькую, худенькую или в теле? У тебя же только на темные волосы табу?

— Да… как только вижу смоляную голову — сразу почившая жена вспоминается. Жуть какая. — Бьякуран призадумался. — Помнишь, однажды мы брали паренька?

— Конечно, еще бы забыть об этом. Занзас потом так разорялся и плевался, что я едва не распустила весь мужской состав.

— Да уж… забыть такое и впрямь невозможно, — неловко посмеялся Джессо, вспомнив то знаменательное событие, на которое он очень долго уламывал Занзаса и после которого от него же получал на орехи. — Так вот… я у тебя во дворе встретил молодого человека. Кажется, его зовут Лео. О нем речь и пойдет…

— Нет, мой милый, Лео у нас своим телом не торгует, — расхохоталась Кэтрин, останавливаясь и утирая выступившие на глаза слезы. — Боже… если бы он узнал… Извини, Бьякуран, он здесь занимается совсем другими делами.

— Чертовка, для себя приберегла? — шутливо посетовал Джессо, и Кэт вдруг сурово нахмурилась.

— Он для меня как сын, так что такие шутки неуместны.

— Странно, потому что девочек ты тоже дочурками зовешь… Извини, я ведь не знал. — Бьякуран с досадой вздохнул. — Многое теряешь: парень ну очень смазливый, ты бы много на нем заработала.

— С его характером, скорее, больше именно потеряла бы.

Бьякурану и впрямь весьма приглянулся парнишка со двора, а после короткого разговора пришелся по душе еще больше. Жаль, что возможности пообщаться ближе у него не было. А хотя…

— Я вернусь к Занзасу, а ты позови, пожалуйста, Иветт, если она не занята, — сказал он, снимая со стены лампу. — Если же ее уже забрали… тогда любую. Только…

— …не темненькую — я помню, — кивнула Кэтрин, проходя дальше. Бьякуран же повернул назад.

Когда он вернулся, Занзас был еще в процессе, причем к ним присоединилась и вторая девушка. Джессо немного потоптался у двери, плюнул, когда понял, что его присутствие никого не смущает, сел за низенький столик и плеснул себе еще алкоголя. Он никогда не понимал Занзаса, неизменно выбирающего себе целую вереницу любовниц. Куда интереснее и чувственнее заниматься сексом с одним партнером, не распыляясь на целую прорву других. Может, он так самоутверждался?

Вдоволь насмеявшись, Бьякуран откинулся на спинку дивана и лениво уставился на развертывающееся перед ним представление.

— Тебе бы похудеть, боров, — с насмешкой бросил он и увернулся от летящей ему в лицо подушки. Занзас перелез через девиц и, не прикрываясь, уселся рядом, потягиваясь к кувшину с водой.