— Хорошо. Как скажете, «лидер», — в гневе бросила ему Анита, разворачиваясь, и быстро зашагала к дальним повозкам.
Дино проводил ее взглядом, абсолютно не испытывая никаких угрызений совести. Если бы они его мучили до сих пор, он никогда бы не продвинулся так далеко.
Он пришпорил лошадь и пустил ее рысью, хотя безумно хотел сорваться на галоп. У него не было мыслей о том, как он начнет разговор с Кеей, как будет себя вести, что скажет… Никакого толка это все равно бы не принесло, потому что обязательно нахлынут эмоции, и вся заготовленная речь вылетит из головы, будто ее и не было. Он лишь хотел услышать ответ на два вопроса: зачем и что теперь.
Дино прекрасно понимал, что Мукуро ни за что не станет ему помогать, что договариваться с ним не было смысла. Даже если он захочет отомстить королю или решит просто его прикончить из личных соображений, вместе работать они не смогут, да и не захотят. Тем более, когда между ними будет стоять их общий камень преткновения. Останется ли Кея с ним или предпочтет гоняться за Мукуро, работай они вместе, видеться придется всем троим, а Дино с таким мириться бы не смог, да и Мукуро тоже.
Далеко впереди показалась башня замка, и он невольно осадил коня, до боли стискивая поводья в руке.
Черный густой дым нависал над каменными сводами, и щербатый скол одной из стен замка медленно валился набок, рассыпаясь грудой камней.
— Что это?.. — ошарашено воскликнули позади, и Дино недовольно взглянул на говорившего.
— Разбиваем лагерь. Я беру с собой только тех, кто может сражаться.
Ромарио, спешившись, мрачно уставился на медленно рушащийся замок, и отпил немного воды из бурдюка.
— Лука поедет с нами, — приказал Каваллоне, отправив мальчишек за врачом. — Может быть, понадобится его помощь. Скорее всего, точно понадобится… — Он с силой провел рукой по лицу и сжал кулак, пытаясь унять дрожь.
Если после всех мытарств, что прошел Кея, с ним случится что-то еще…
— Может, это того не стоит? — спросил вдруг Ромарио, прежде во всем его всегда поддерживающий.
— Не стоит — что?
— Рокудо Мукуро. У нас даже нет уверенности, что он нам поможет.
— У него не будет выбора. Либо он вступает в наши ряды, либо умирает в мучениях. Думаю, последнее мы можем обеспечить ему с лихвой.
Ромарио с сомнением взглянул на него и вздохнул.
— Нет, я имею в виду другое… У нас есть Вонгола, незачем рисковать, пытаясь вытащить еще одного лорда. Да и люди не хотят жертвовать собой ради аристократа.
— Их мнение никто не спрашивал. Я объяснил причины такого решения, и большинство меня поддержало. Недовольные всегда могут пойти к черту.
— Подобным отношением ты ничего не добьешься. Мы поднялись так высоко, потому что люди верили в тебя, ты их вдохновлял и всегда находил нужные слова для каждого. Если ты изменишь свою линию поведения, то они побегут из ордена.
— Да вы определитесь уже, какой я вам нужен! — рассердился Дино. — Знаешь, почему мы поднялись высоко? Потому что я принимал решения, потому что я поступал жестко, потому что я сражался наравне со всеми. Не потому что я был миленьким и добреньким, а потому что мог убивать. И не пытайся отговаривать меня от похода в Лэндинг. Клянусь богом, если хоть еще кто-то скажет мне что-то против этой идеи, я уйду один и обратно не вернусь. Поэтому, если хочешь, можешь собраться и помочь.
Ромарио смерил его долгим пристальным взглядом и кивнул.
Он был почти уверен в том, что мотивы у Дино идти в Лэндинг были куда более личные, нежели он говорит вслух.
***
От дыма и пыли жутко слезились глаза и першило в горле.
Первое время боль не чувствовалось, вообще ничего не чувствовалось, словно все тело разом онемело. Потом медленно начало пульсировать в ногах, и оттуда уже боль разнеслась по всему телу, скручивая пальцы заставляя скрипеть зубами до ломоты в челюстях.
Мукуро скатился с кипы начавшего дымиться сена и отполз подальше, не в силах подняться на трясущиеся ноги.
Он спрыгнул почти с самого верхнего этажа, спасаясь от огня, загнавшего его в тупик. Хорошо, что он вовремя вспомнил о тот развалившемся сарае, который заметил, когда они с Кеей карабкались как пауки по стене замка. Но, кажется, прыжок вышел не совсем удачным: он задел обломок крыши сарая и, возможно, повредил ногу. Судя по все нарастающей боли — левую.
Он поднял голову, пытаясь отойти, и обомлел. Вместо стены замка он видел закоптившееся дымом серое небо.
— Какого… — он закашлялся и попытался перевести дух, как вдруг услышал голос Кеи, зовущий его. Это было так неожиданно, что Мукуро даже затаил дыхание, не веря своим ушам. Его голос… он впервые слышал его таким. Болезненным. Громким. Отчаянным.
Он с трудом подтянулся на руках и привстал. Ногу жутко сводило, и по-прежнему болела голова. Сделав пару шагов, он понял, что не в состоянии идти дальше, и сел на землю.
— Перестань, пожалуйста, — услышал он и сразу узнал Чейза. Живы оба. И… он сказал «пожалуйста»? Чейз-то?
Мукуро снова поднялся. С каждым шагом ему словно становилось легче, и он подналег. Ему так хотелось поскорее увидеть их, что никакая боль его бы не остановила.
Первым он увидел Чейза: тот сидел, сжимая Хибари в руках, стиснув челюсть, и что-то ему говорил, пока тот упорно вырывался. Увиденное Мукуро не обрадовало, пусть причины подобной картины он и понимал.
— Не стоит хоронить меня раньше времени, — сказал он, останавливаясь в паре метров от них. Хотелось за что-нибудь схватиться, чтобы перевести дух, но точки опоры поблизости не было, и пришлось приложить много усилий, чтобы не упасть ничком на землю.
Чейз вздрогнул и поднял на него изумленный взгляд, а Хибари, наоборот, замер, даже не повернув в его сторону головы.
— Не мог бы ты уже отпустить его, наконец? — хмыкнул Мукуро, для которого ничего особенного не произошло. В очередной раз вылез из самой задницы, вот и все.
Хибари думал иначе.
Ни слова не вымолвив, он со всей силы врезал ему по лицу, и Мукуро, совершенно не ожидавший таких действий, все-таки упал на землю, вспахав ее спиной.
Хибари налетел на него, как коршун, и принялся бить его так, как всегда бил прежде — словно пытался убить с одного удара, и Мукуро пришлось защищать себя руками.
— Ты с ума сошел?! — вцепился в Кею Чейз, стараясь оттащить его в сторону, но тот лишь отмахивался от него.
Мукуро удалось перехватить его запястья и слегка приподняться. Он не злился, понимая, чувствуя его эмоции, его даже радовала такая реакция, хотя это и звучало весьма дико.
— Хватит, Кея, все нормально, — сказал он, и Хибари скривился, тут же поникнув.
— Ничего не нормально. Я же говорил, что не нужно было уходить, я не хотел уходить…
— Но мы ведь оба живы, так?
Хибари схватился за его воротник, стискивая зубы. Облегчение, которое он испытывал сейчас, было ничуть не легче того отчаяния несколькими минутами ранее.
— Ни на шаг, — потребовал Кея, и Мукуро его обнял, прикрывая от удовольствия глаза.
— Ни на шаг, — пообещал он. Хибари обвил его руками, устало опуская голову на его плечо.
— Как вы… ты как выжил? — спросил Чейз.
— Выпрыгнул из окна, приземлился на ноги.
— Ну да, разумеется.
— Когда захочешь умереть, лучше попроси меня, — фыркнул Хибари, поднимаясь. Мукуро осознал, что так же резво вскочить не сможет и лишь поудобнее устроился сидя на земле. — Что, встать не можешь? — сразу раскусил его Кея, холодно глядя на него. Да уж, самообладание у него проявлялось совсем не в нужное время. — Ну, добро пожаловать в мой мир.
— Он весьма дерьмовый, — признал Мукуро и, взявшись за услужливо протянутую ладонь Чейза, поднялся. — Надо делать ноги.
— Согласен. Тем более, они несколько раз вроде ударили по воротам. Я был слишком увлечен утешением КОЕ-КОГО, — ехидно произнес Чейз, взглянув на Хибари. Тот дернул бровью и отвернулся.
— Не время для шуток. Вернемся во внутренний двор, — скомандовал Мукуро, и они, осторожно обходя завалы и все еще горящую мебель, пробрались в опустевший двор.
