- Дино, это правда? Ты наконец-то пришел в себя? – окликнул его еще на расстоянии Ромарио, предусмотрительно приглушив голос. Дино скосил глаза в его сторону. Рядом с ним маячили Лука, лицо которого так и светилось от счастья, и Анита, настороженно глядевшая на мужа издали.

- Боже, что произошло? – ахнул доктор, кидаясь со всех ног к Каваллоне, Ромарио тоже поспешил подойти.

- Все в порядке, помощь мне не нужна, - категорически ответил Дино, ковыляя обратно к столу. – И можете немного расслабиться, теперь все будет в порядке.

- Память вернулась?

- Да. Хотя мне сейчас кажется, что лучше бы не возвращалась. Закроем на этом тему, я позвал вас не для того, чтобы обсуждать мое самочувствие. – Он присел на краешек стола и повернул карту к себе, внимательно в нее вглядываясь. – Мы сильно отстали от первоначального плана. По идее, мы должны быть уже у земель Абруцци… Лука, сколько у нас тяжело раненных?

- Слишком много для того, чтобы поддерживать нужный темп.

- Есть безнадежные?

Лука кивнул и нахмурился, заметив, как Ромарио и Дино переглянулись. Анита вздохнула.

- То есть… вы же не хотите сказать…

- Нам незачем тратить медикаменты на тех, кто и так не выживет, - перебив его, ответил Каваллоне. - Стоит позаботиться о людях, которых еще можно спасти.

В его словах был резон. По большей части, они отставали из-за того, что приходилось помогать тяжело раненным, давать им время на передышку. Но… пусть Дино говорил рационально, это никак не отменяло жестокости слов.

Лука хмуро выслушал его и, скрепя сердце, медленно кивнул, соглашаясь, но тут же встрепенулся.

- А что насчет морфия? Он облегчит им предсмертные муки…

- Нам предстоит долгая дорога. Он понадобится тем, кто отправится с нами, - объяснил ему Ромарио. Дино кивком подтвердил его слова:

- Гораздо гуманнее будет избавить их от мук. Они отлично поработали, выложились на полную, и заслуживают безболезненной смерти.

- Стой-стой-стой, - нервно посмеялся Лука, размахивая руками. – Ты хочешь сказать, что мы убьем их? Вот так просто?

- А ты хотел просто бросить их? В таком состоянии их смерть будет гораздо мучительней, еще повезет, если звери не набегут на запах крови. Поэтому нам лучше быстро прервать их жизнь, если им уже с того света не выкарабкаться. И сделаешь это ты.

- Я?.. – ужаснулся Лука, попятившись. - Я же врач, я не могу убивать своих…

- Дино тоже не может этого сделать. Он, как-никак, наш лидер.

- А ничего, что мне приказ идет именно от него? – вспылил Лука. – Я понимаю, что они нас замедляют, но это жестоко по отношению к ним! Они ведь ранены, потому что сражались за орден.

- Они сражались не за орден, а за свободу и справедливость.

Анита, выгнув бровь, взглянула на мужа. «За свободу и справедливость»? Разве на Колизей они пошли не для того, чтобы вытащить Хибари? Да, захват Колизея принес бы повстанцам орден, но основной мотив у Дино был не столь благороден.

Несмотря на свои смятенные чувства, она промолчала. Каковы бы ни были его цели, главное, что он делает свою работу для ордена, и делает хорошо. Без него все мгновенно развалится, словно карточный домик. Все равно каждый, хоть чем-то отличившийся предводитель в итоге преследует свои интересы, так лучше пусть им будет Дино, которого она знала и отчасти понимала, чем кто-то другой – незнакомый и чужой.

- Почему к ним проявляется такая несправедливость?! – распылялся все доктор, от избытка эмоций начавший отчаянно жестикулировать.

- Лука, если ты не можешь, никто тебя не заставляет, - попытался успокоить его Ромарио, но Дино недовольно щелкнул языком и протестующе поднял руку.

- Ты сам сказал, что понимаешь правильность решения, не так ли? Что заставляет тебя так отпираться от прямого приказа? Боишься замарать руки?

- Нет, дело вовсе не в этом! Одно дело – убить противника в честном бою, и совсем другое – собственных товарищей, да еще и раненых! Пожалуйста, Дино, не заставляй меня так поступать, - взмолился Лука, сложив ладони в молитвенном жесте.

- Брось, Дино, я и сама могу это сделать. Необязательно принуждать его, он же врач, - разжалобилась Анита.

- Каждый член ордена должен быть готов к тому, что придется делать вещи, которые ему не по нраву. Лука, мы можем взять этих людей и продолжать тратить на них еду, воду и лекарства, а что ты будешь с остальными делать? Они умрут, но у нас будет недостаточно припасов, чтобы спасти тех, у кого надежда еще есть, и умрет еще какое-то количество человек. Они мучаются, страдают из-за ранений – если они все равно умрут, не лучше ли прекратить их муки немного раньше?

Повисло тяжелое молчание. Анита знала каждого из этой категории «не-жильцов», и сердце разрывалось при мысли о том, что Дино говорит правильные вещи, пусть они и невероятно жестоки; Лука же не просто знал этих людей – он их лечил, он говорил с ними и к каждому проявлял такое участие, что никакой другой великий доктор с ним сравниться не мог… И каково ему сейчас? Собственными руками отправить на тот свет своих же пациентов. Неужели Дино не мог позволить ему не участвовать в этом? Никто не спорит, что это неправильное решение, но почему именно Лука? Неужели и впрямь это такая своеобразная тренировка нервов и проверка решимости? Разве Дино это нужно? Разве он еще думает о том, чтобы остаться лидером, и готовит для себя надежных подчиненных? Или так готовит к будущему без себя?

Дино смотрел бесстрастно – невозможно было понять, какая каша творилась у него в голове. Все с ним произошло стремительно: за одну неделю его план побега из Колизея провалился, благодаря Мукуро, он потерял множество своих товарищей, был тяжело ранен, потерял память, потерял Хибари, вернул память… Он чертовски хорошо научился держать себя в руках, раз при таких плачевных картах на руках мог так спокойно выглядеть. Помчится ли он вновь сломя голову за Хибари или же отступит после того, как тот с ним обошелся?

- Я сделаю, - после затяжного молчания произнес Лука дрожащим голосом, и на его лице отчетливо отражалась неуверенность. Он судорожно сглотнул, глубоко вдохнул и посмотрел на Дино уже ясным твердым взглядом. – Семьям… погибших, как я понимаю, знать подробности смерти не нужно?

- Они погибли от полученных ранений, - кивнул Каваллоне и взялся за карту, сразу же потеряв интерес к вопросу. – Запиши имена всех – мы будем чтить память всех наших товарищей до единого. Это единственное, что мы можем сделать для них… Ромарио, - резко вскинулся он, расправляя на столе карту, - ты не помнишь, открыли ли тракт между Тиром и Сарготом?

- Да, разведчики говорили об этом пару месяцев назад, - мгновенно среагировал помощник, склонившись вместе с ним над столом.

Лука обменялся с Анитой растерянными взглядами и молча ушел, крепко стиснув челюсть. Пусть он и знал о том, что Дино потерял память, столь скорая смена личности здорово шокировала и в очередной раз наглядно показывала разницу между тем, каким он был, и тем, каким стал.

- Выходит, проселочная дорога заброшена, - провел пальцем по границе графства Каваллоне. – Хотя местные жители вполне могли бы продолжить использовать ее… да нет, тракт ближе и путь по нему короче, так что, вероятно, путь для нас открыт.

- И здесь - если у развилки сойти с дороги, то можно обойти болото и при этом не попасться патрулям или сельчанам, - ткнул в карту Ромарио, поддерживая намечающийся план. – Возьмем с собой…

Его голос резко оборвал шум, доносящийся с лагеря. Дино приподнялся, встревожено нахмурив брови, и, переглянувшись с помощником, ринулся на звуки борьбы.

- Ах ты, выродок, только попробуй двинуться с места! – зло шипел один из разведчиков, весь взмыленный и растрепанный. Их было несколько – таких же взбудораженных – они кружили вокруг какого-то солдата, опасаясь приближаться к нему. Тот стоял, пристально оглядываясь на своих противников, и держал наготове меч. Дино заметил за его спиной еще два.

Один из разведчиков кинулся на него, и одновременное с ним сорвался с места второй. Солдат с легкостью парировал оба удара и вновь оказался в кольце. Его взгляд вдруг наткнулся на Каваллоне, и он, удивленно распахнув глаза, опустил клинок.