— Тогда… Кея, может быть не стоит? — Мукуро положил руку на его плечо, но тут же отдернул, когда тот едва заметно вздрогнул. — Давай просто разойдемся. Мне остается только сесть на корабль и покинуть королевство, а ты… я не знаю… вернешься домой. Но я буду знать, что ты жив, и я буду спокоен.
Хибари долго молчал, но в итоге покачал головой.
— Не могу. И ты тоже не сможешь. Вчера я это видел, когда мы встретились на площади. Ты смотрел так… и говорил… как, по-твоему, ты выдержишь всю жизнь, если мы не виделись неделю, а ты…
— Не находил себе места? Да, я все эти дни упорно гнал мысли о тебе. Я думал, что ты умер. Или что вы с Каваллоне уже бежите к границе, счастливые и довольные. И я даже не знаю, что из этого было бы для меня более убийственно. Да, ты прав. Это нужно обоим.
— Чтобы освободиться.
— Чтобы освободиться.
Они молча смотрели друг на друга, а потом одновременно поднялись и направились к выходу.
Кея был прав: все выгорело уже. Просто хотелось со всем покончить.
Не сговариваясь, они решили выйти во двор — единственное удобное место для сражения. Для последнего сражения.
Мукуро выдернул из земли заготовленный заранее трезубец — с древковым оружием он управлялся лучше всего. Хибари сжал рукоятки тонфа.
Напряжение сквозило в воздухе, словно невидимые цепи молний. Каждый вздох-выдох давался тяжело, и нетерпеливо дрожали кончики пальцев на руках. Сердце билось медленно и гулко, отдаваясь в опустевшей голове ритмичными ударами; каждый звук — шелест травы, шаги, хруст гальки под ногами казался необычайно громким.
Они оба так долго этого ждали: Хибари — с предвкушением и нетерпением, Мукуро — с горечью и обречением. Мукуро пытался ухватиться за него, не желая отпускать, но бежал от их неизбежного боя как проклятый, а Хибари упирался любому их возможному примирению, но мчался за ним, чтобы сразиться. Это напоминало игру в салки, в которую они играли только вдвоем, бесконечно бегая друг за другом по кругу, безуспешно стараясь догнать, и при этом не дать поймать себя. В конечном итоге, они оба оказались на крючке.
— Я не проиграю, — сказал внезапно Кея.
— Ты меня пытаешься запугать или себя убеждаешь?
Хибари не ответил, но они оба понимали, что второй вариант куда ближе к правде. Мукуро был здоров — пусть его и потрепало, по сравнению с его противником, он был абсолютно цел и невредим, лишь слегка кружилась голова из-за выпитого накануне виски.
— Это не слишком честно по отношению к тебе, не так ли? — спросил он, прокручивая в пальцах древко. Хибари пренебрежительно хмыкнул.
— Побеспокойся лучше о себе, «граф». — Последнее слово он произнес уже на ходу. Мукуро скользнул в сторону, тут же разворачиваясь для ответного удара, но Хибари успел среагировать, и раздался лишь треск с силой ударившегося друг о друга оружия. — Если будешь поддаваться — пожалеешь, — процедил Кея, глядя на него снизу вверх.
Раздался тихий щелчок; Мукуро вздрогнул и отскочил назад, оттолкнув от себя Хибари. Грянул громкий выстрел, и сквозь пороховой дымок он увидел золоченные доспехи с гербом королевской семьи.
— Извините, что помешали, — вежливо произнес солдат, переводя дуло короткоствольного ружья на Рокудо. — Я бы хотел обойтись без кровопролития, поэтому предлагаю просто сдаться.
— А если откажусь?
Солдат метнул быстрый взгляд на Хибари и перевел прицел на него.
— Вижу, инструктировал вас Донован, — вне себя от злости, процедил Мукуро. Кея выглядел больше раздосадованным, чем рассерженным, но это было делом времени. — Кто еще мог знать о поместье и рассказать о нем.
— Боюсь, что с вами о приказах капитанов я говорить не буду, — уклончиво ответил солдат, но этого и не нужно было: кроме Чейза никто выдать не мог расположение этого места. Чертов предатель.
Мукуро быстро огляделся. Вряд ли этот солдат сунулся сюда в одиночку. На нем были латы, а тяжелые отряды никогда не ходят по одному, передвигаясь исключительно группами по шесть-десять человек. Иногда их сопровождала более подвижная группа, например разведчики, и их не могло быть больше трех. Раз уж у них была четкая цель, то наверняка они прибыли полным составом. Если они, конечно, не полные идиоты.
— Нас достаточно, — заметил его внимание солдат — судя по всему, командир отряда. — Я не скажу, сколько, но достаточно, чтобы вас захватить. И достаточно, чтобы не дать вам сбежать.
Значит, разведчики точно были. В тяжелых доспехах не побегаешь. А еще они явно не на лошадях, иначе их приближение Мукуро услышал бы задолго до их прибытия. Прячутся в тени? Ждут, когда можно напасть? Но ведь они все равно не убьют его — не имеют права, приказ был взять живым. Или… они ждут, когда Хибари выйдет из себя — его-то они могут убить.
— Даже не думай, — бросил он Кее. Тот взглянул на него так, словно это он позвал всех этих нежданных гостей.
— За дурака меня держишь?
Солдат кивнул в сторону, и с близстоящих деревьев спрыгнули два разведчика. Один из них бросил ему веревку и двинулся к Хибари.
— Вытяни руки, — потребовал он. — И я попрошу не совершать ошибок, которые могут тебе навредить. По возможности, тебя тоже нужно сохранить в живых.
— При возможности, — повторил командир, крепко связав Мукуро. — Прошу, проходите вперед, — протянул он руку, указывая дорогу.
— Королевские солдаты отличаются вежливостью. Как неожиданно.
— Дабы не запятнать честь Его Величества. Думаю, вы имели удовольствие говорить с капитаном Виллани.
— Удовольствие? — развеселился Мукуро. — Если это можно так назвать.
Хибари молча прошел мимо, мрачно глядя прямо перед собой. Его безумно раздражало, что ему всегда что-то мешало, когда дело доходило до сражения с Мукуро. Его тело все еще сотрясала волнительная дрожь, он едва мог думать, и не мог смириться с тем, что все сорвалось в очередной раз. Он был раздосадован и зол: на себя, что не настоял на том, чтобы сразиться еще накануне; на Мукуро, который тянул до последнего; на солдат, пришедших не вовремя.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты ошибаешься, — тихо произнес Мукуро, поравнявшись с ним. — Я действительно хотел закончить наш бой.
Хибари промолчал, и он не стал его дергать снова. Им обоим нужно было успокоиться. Ведь они оба хотели освободиться, и были всего в миллиметре от желаемого.
При выходе из леса их ожидали еще солдаты. Как Мукуро и предполагал, в общей сложности, конвоиров было одиннадцать, трое из которых — разведчики. Они стояли у большой крытой повозки для перевозки заключенных, на которой словно огромными буквами было написано слово «позор». Определенно, народ поймет, кого в ней везут и куда.
— Вы быстро, командир, — склонили головы конвоиры, и один из них придирчиво оглядел заключенных.
— Обошлось без боя. Это не мы их ранили, — бросил разведчик, заметив его взгляд. — Сопротивление не было оказано.
— Хорошая новость. Мы уже планировали отправиться на подмогу.
— Даже если бы дело дошло до боя, не думаю, что помощь нам понадобилась бы, — снисходительно ответил командир. Мукуро хмыкнул. Если бы он не был занят своими проблемами с Хибари, то наверняка смог бы сбежать или придумать что-нибудь, что помогло бы ему не попасть в цепкие лапы королевских псов. Но… на нем висел внушительный балласт, который он не в силах был с себя сбросить.
В повозке пахло потом, кровью и чем-то затхлым и непонятным. Было темно, и маленькое зарешеченное окошко совсем не помогало рассеять царящий внутри полумрак. Мукуро хотел было покорно войти внутрь, но командир остановил его:
— Лорд, пусть и бывший, не может сидеть на голых досках. Перед приговором ему должны оказать должное почтение. — Он кивнул одному из своих, и на пол немедленно опустилась заранее приготовленная для этого подушка.
— Надо же, — улыбнулся Мукуро, удобнее устраиваясь на предложенном ему «ложе», — если бы знал о такой удивительной учтивости, может быть, даже и не пытался бы бежать от королевских солдат.
