— Весьма гостеприимно, — хмыкнул Скуало, щуря глаза и пытаясь разглядеть мельтешащих на берегу людей. — В Сидонии всегда так встречают гостей?
— Нет, у нас с ними приятельские отношения. Такое… впервые происходит.
— Надеюсь, посыльный прояснит ситуацию, — недовольно бросил Занзас.
Капитан отвлекся на расспросы купцов, подошедших узнать, в чем проблема, и Скуало, схватив Занзаса за локоть, отвел его в сторону.
— Если ты думаешь, что я смирюсь с тем, что ты меня привез в какую-то сраную непонятную страну, то у тебя проблемы с головой.
— Если ты не заметил, нас на берег даже не пускают, так что радуйся: видимо, нас отправят обратно.
— Великолепно! — обрадовался Скуало.
— Ты не понимаешь? Скорее всего, нас не пускают из-за того, что ищут нас. Мы вернемся, но вернемся прямиком в лапы короля, — фыркнул Занзас и, отдернув свою руку, двинулся к капитану, встречавшему посыльного.
— Доброе утро, — весьма неприветливо поприветствовал их посыльный, ступая на борт и неприязненно оглядываясь. Занзас переглянулся со Скуало: такое поведение было нетипично для представителя власти, пусть даже он и ищет беглых преступников. — Я бы сказал «добро пожаловать», но, как видите, это не совсем так.
— Мы торговое судно, везем на обмен и продажу товары, — объяснил капитан и, приняв из рук помощника пачку бумаг. — Вот все договора и разрешения…
— Они не имеют никакой силы в данное время, — отрезал мужчина, даже не взглянув на предоставленные бумаги. — Ваше королевство объявило войну нашему сюзерену, поэтому дальнейшее сотрудничество между нашими странами невозможно.
Молчание, наступившее после этих слов, ошеломляло. Казалось, даже шум прибоя стих на это время.
— Разворачивайте корабль и возвращайтесь. Если приблизитесь к берегу, то мы будем вынуждены атаковать.
— Отпускаете нас? — не веря своим ушам, выдавил из себя капитан.
— В отличие от ВАС, мы в курсе о таком понятии как «благородство», и не тронем вас на нашей земле.
— Но… можно нам хотя бы купить припасы? Мы не рассчитывали на такой скорый отплыв, так что…
— Никто причалить вам не позволит и торговать с вами тоже никто не будет. Если вам удастся договориться с королевством Висштех, то пополните припасы именно там.
— Но их цены просто варварские! Если позволите, мы бы отправили всего пару человек в город, чтобы…
— Нет. В противном случае, мы потопим вас. Удачного пути.
Капитан сокрушенно опустил голову, поворачиваясь к изумленным купцам.
— Будет война?
— Что случилось, пока мы плыли?
— А что теперь делать с товаром? Он пропадет после стольких дней в море.
Скуало спустился в каюту, в которой скрылся Занзас, и сел рядом с ним на постель.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил он, разглядывая свои ладони.
— Что нам нужно вернуться? Разумеется. У нас и выбора другого нет.
— Ты мог бы высадиться на Висштехе. Думаю, у нас все же будет остановка.
— Мог бы. Если бы был полным ублюдком, мог бы. — Занзас вздохнул и улегся, закидывая за голову руки. — Я почти уверен, что Бьякуран и Мукуро ввязались в это, и даже если бы нам разрешили остаться здесь, я бы все равно вернулся. У меня плохое предчувствие.
— У меня тоже. — Скуало посмотрел на Занзаса и после непродолжительного молчания добавил: — Ты так беспокоишься о своих приятелях, хотя смеешься надо мной, когда я переживаю о моих. Я… мне нравится быть с тобой, но если я вернусь, а из моих друзей никто не выжил, я никогда тебе этого не прощу и никогда об этом не забуду, даже если очень захочу.
— Мне твое прощение и не понадобится. Ты от меня все равно не уйдешь.
Скуало насмешливо хмыкнул и даже рассмеялся, поднимаясь.
— Тогда мне очень жаль. Потому что наши отношения ничем отличаться не будут от тех, что у Хибари и Рокудо. — Он повернул дверную ручку. — Я буду на капитанском мостике.
— Ты говорил, что любишь меня, — окликнул его Занзас, заставляя замереть на пороге. — Я помню.
— Я отрицать этого и не буду. Но свою жизнь я люблю не меньше, и посвящать ее одному тебе тоже не собираюсь. Если из-за тебя часть моей жизни исчезнет… тебе лучше не знать, что будет после. И я надеюсь, что твои друзья живы, потому что я понимаю, как больно и неприятно их терять.
Скуало закрыл за собой дверь и прижался к ней, тяжело выдыхая всей грудью. Он не хотел расставаться с Занзасом, но также он прекрасно понимал, что никогда не перестанет винить его, если кто-то из ребят действительно умрет.
Оставалось лишь надеяться, что со всеми будет в порядке.
Потому что столько потерь сразу он вряд ли выдержать сможет.
========== Глава 72. Раны ==========
Странная штука — память.
Возвращаясь мыслями в прошлое, обнаруживаешь те чувства, которых, казалось бы, в тот отрезок времени вовсе не было.
Ирие страдал, находясь рядом с Джессо. Хоть его никто не называл пленником, и Бьякуран относился к нему более чем просто благосклонно, он все равно ощущал себя не иначе как заключенным. Вынужденно улыбался, вынужденно поддерживал разговор, вынужденно отдавался, надеясь когда-нибудь вырваться на свободу…
Сейчас, вспоминая то, что окружало его всего неделю назад, он чувствовал тоску. Нет, он не скучал по общению с высшим светом — это и тогда ему претило, не грустил по роскоши. Ему не хватало, совершенно внезапно, самого Бьякурана, которого он, не скрываясь, боялся и искренне считал его своим мучителем. Что это было: синдром пленника или настоящая привязанность — дело десятое.
Увидев Каваллоне, запутавшегося в своих чувствах, в самом себе лишь потому, что потерял часть своих воспоминаний, Ирие понял, насколько они важны. Да, первая эйфория от осознания своей свободы вскружила ему голову, но, побывав всего несколько часов в одиночестве, он действительно затосковал.
— Иди, Его Светлость тебя ждет, — крикнул ему с наблюдательной вышки один из стражников, и Шоичи быстро поднялся на ноги, взволнованно отряхиваясь. Сердце билось учащенно, и перехватывало дух. Если он ошибся, и Джессо отпустил его, потому что ему стало скучно, то… он даже не придумал план действий на этот случай.
Во дворе его ждал неприятный сюрприз: множество людей носилось повсюду, сгребая все ценные и не очень вещи; они выгоняли перепуганных лошадей из стойл, сваливая нахапанное на повозки, не предназначенные для этого, и громко ссорились друг с другом, борясь за очередную безделицу. Стража не вмешивалась в беспорядки, с отвращением наблюдая за ними со стороны, но оружие на всякий случай держали наготове. Лейтенант, занявший пост на лестнице, ведущей на вышку, с подозрением смотрел на Ирие, с трудом пробирающегося ко входу в замок, и его рука была предусмотрительно заведена за спину — где был закреплен колчан со стрелами.
У дверей Ирие встретил Кике.
— Что, нагулялся с орденом? — с неприкрытой неприязнью поинтересовался он, усмехаясь. — Неужели Каваллоне такой идиот, что решил напасть на нас в такое время? Королевская армия сотрет его в порошок.
— Я не с ними, — ответил Шоичи, и Кике скептично хмыкнул. — Что все эти люди делают?
— Разбирают замок по кусочкам — ослеп, что ли? Его Светлость решил отдать им все прежде, чем сюда нагрянет армия.
— Неожиданная щедрость.
— Сегодня просто день неожиданностей.
Кике проводил его до кабинета Бьякурана и нехотя отошел в сторону, оставляя Ирие одного.
Вдохнув поглубже, Шоичи постучался и, даже не дождавшись приглашения, толкнул дверь. Бьякуран сидел на оконной раме, задумчиво глядя во двор, и легкий сухой ветерок ерошил его встрепанные слегка влажные волосы.
Очень хотелось броситься к нему и… сделать что-нибудь, чтобы он понял, почему он вернулся, понял его чувства… Вместо этого он просто замер как вкопанный, на пороге, боясь даже дышать.
— Я тебя не понимаю, — наконец произнес Бьякуран, не поворачивая к нему головы, — ты грезил о свободе, пока был со мной, и я тебе ее дал. Вместо того, чтобы воссоединиться со своими драгоценными повстанцами, ты возвращаешься обратно. Такое понятие как логика тебе вообще известно?
