— Каваллоне! — услышал он вдруг и стиснул челюсть от злости, узнав голос. Поначалу он даже решил, что ему померещилось, но к нему и впрямь нагрянул Мукуро.

Дино собрался с духом и поднялся с постели, стараясь не обращать внимание на ноющую боль и головокружение. Рокудо почему-то не стал входить и стоял под дверью, вцепившись в решетку пальцами.

— Чего тебе?

— Я надеюсь, что у тебя все готово, — сказал Мукуро, пристально глядя ему в глаза. — Твои люди не имеют права на ошибку.

— Не тебе мне об этом говорить. Ошибок не будет.

— Значит… сегодня будет побег?

— А ты уже передумал? Я думал, что ночью ты достаточно наразвлекался. На две жизни прям.

— Сарказм? Как неумело. Мне жаль, если одной ночи ты считаешь достаточной аж на две жизни, — не преминул съязвить Мукуро, но тут же попытался собраться. — Ладно, я не ругаться пришел. Ты дерешься со Скуало. Знаешь?

Дино на мгновение замер, а потом рассмеялся, закрывая ладонью лицо. Ну конечно, они не собирались ставить его против кого-то, не важного ему. Вся эта чушь была затеяна не для того, чтобы наказать Дино — предводителя восстания, а для Хибари — того, кто возглавил переворот в Клевентоне и спровоцировал этим рост восстаний. Они забрали Шамала, а теперь хотят убить либо друга, либо любовника — Кея вряд ли переживет двойной удар сразу.

— Ты не должен погибнуть, — сказал Мукуро, прекрасно понимая то же самое. — Ты не видел Кею, он…

— Знаю… знаю, но… — Дино уперся рукой в дверь, опуская голову и мучительно размышляя, как ему поступить. — Скуало с ним сдружился. Он его защищал, и Кея… ну, дорожит им.

— Не так, как тобой. Ты ему дорог. Он тебя любит, хотя я и не понимаю, за что.

— Наверное, за то, что я не избиваю его и не насилую, а? — вспылил Дино, и Мукуро загорелся в ответ:

— Значит, любит вопреки? Как-то не вдохновляет на романтику.

Они замолкли, свирепо глядя друг на друга через решетку. Хотя оба понимали абсурдность своего соперничества в данной ситуации, все же не могли справиться со своими эмоциями, а они сейчас зашкаливали.

— Скуало и мой друг тоже, я не могу просто убить его, — вернулся к прежней теме Каваллоне, пытаясь сгладить напряжение.

— Значит, пожертвуешь Кеей ради друга. Браво. Великая любовь — как она есть.

— Ты бы убил своих друзей ради него? — пропустив колкость мимо ушей, спросил Дино.

— Не сравнивай. Бьякуран и Занзас со мной много лет, а со Скуало ты знаком всего пару месяцев.

— Дружба от количества времени не зависит.

— Да плевать я хотел на вашу дружбу! — ударил по двери Мукуро. — Ты останешься в живых, слышишь? Ты уйдешь вместе с Кеей, разве этого не достаточно? Ты же этого хотел. — Он прислонился лбом к решетке, видя, как колеблется Каваллоне. — Освободи его. И меня тоже. Если ты умрешь… о, я даже не знаю, что будет с Кеей. Он переживет смерть Скуало, твою — нет.

— Мы могли бы отказаться от боя… — неуверенно произнес Дино, понимая весь бред своих слов. Второй раз этот номер не пройдет, не с Бельфегором. И уж точно не с Виллани.

— Слушай меня, Каваллоне, — решил сменить тактику Мукуро. — Если ты умрешь, Кея свободы не увидит до конца своих дней — это я могу тебе обещать. Если загробный мир все же существует, то мучиться ты будешь и после смерти, наблюдая за тем, как я развлекаюсь с Кеей. С другой стороны, Каваллоне, — улыбнулся он, — умри, и тогда ничто мне мешать не будет. Думаю, что твоя смерть Кею основательно подкосит, а значит, мне достанется милый послушный мальчик. Хм, и впрямь, зачем же я тебя уговариваю? — Мукуро оттолкнулся от двери и шагнул в сторону, ожидая того, как его окликнет Дино. И он не заставил себя долго ждать.

— Стой. Я выиграю. Точнее… — Каваллоне устало закрыл глаза, шумно выдыхая. — Я буду сражаться изо всех сил, сделаю все, но Скуало силен, а я ранен. Если я все же умру… несмотря на все усилия… обещай, что отпустишь Кею.

— Если ты будешь сражаться в полную силу. Обещаю. — Дино отвернулся, и Мукуро хотел было уйти, но вдруг снова вернулся. — Взамен пообещай мне тоже кое-что.

Дино вопросительно взглянул на него.

— Если вы сбежите… Нет, когда вы сбежите, постарайся сделать так, чтобы Кея бросил свои попытки отомстить мне. Сделай так, чтобы… он был… — Мукуро отвернулся, не желая казаться со стороны жалким или несчастным. — Сделай так, чтобы он был счастлив рядом с тобой. Это смешно слышать от меня, но… я хочу, чтобы он…

— Я понял, — кивнул Дино. — Обещаю.

— Соври ему. Не говори обо мне. Придумай что-нибудь.

— Что ты…

— Просто запомни, потом поймешь сам. Он тебя обязательно полюбит снова, но обо мне не говори.

Дино непонимающе посмотрел на него. Он нес какой-то маловразумительный бред, что ему запоминать.

Мукуро дернулся, словно хотел сказать что-то еще, но передумал, и ушел. Дино еще долго стоял, прислушиваясь к гулкому эху его шагов и пытаясь сообразить, о чем была речь в последних словах.

Мукуро не ожидал, что все закончится так скоро. Он торопил, давил, но неосознанно желал, чтобы время остановилось. Он не хотел прощаться, но выбора не было.

— Ваша Светлость, вам нельзя… — попытался остановить его стражник, когда он подошел к проходу к блоку «С».

— Мгновение, — бросил на ходу Рокудо, проходя мимо, не сбавляя шага. Последний взгляд — как глоток перед погружением. Даже страшно представлять, как он будет себя чувствовать, когда Кея уйдет. Нужно обрубить. Чтобы не было соблазна. Чтобы не было…

Стражник, быстро перебрав ключи, открыл перед ним дверь.

Хибари лежал на спине и смотрел на письмо Шамала, которое держал над собой вытянутыми руками.

— Я не хочу тебя видеть, — глухо произнес он, даже не взглянув на гостя. — Не хочу сейчас думать о том, как сильно ненавижу тебя. Я пытаюсь… представить Шамала, когда он писал это идиотское послание. Я не хочу с тобой драться сейчас.

— Ты бежишь сегодня. Так что перестань ныть и лучше подготовься, — Мукуро подошел к нему и вырвал из его рук лист бумаги. Хибари схватил его за руку, опасно щуря глаза. Сейчас он был очень похож на себя прежнего.

— Мукуро, клянусь, я убью тебя, если ты сейчас не уйдешь. Ты можешь смеяться, сколько тебе угодно, можешь язвить, напоминая мне, как я слаб — что угодно, но если я сейчас не останусь один, я убью тебя, — произнес он негромко, но уверенно и внушительно, глядя ему прямо в глаза. Это действовало куда действеннее, чем его крики и бешеные размахивания кулаками. Мукуро уже и забыл, когда он был таким: внушающим страх и восхищение.

Да, таким он и должен быть, Хибари Кея. Спокойным, внушительным, уверенным. Сильным. А этого можно было добиться только одним способом.

— Есть кое-что, что я должен тебе дать. — Мукуро выдернул свою руку из его железной хватки и присел на колено перед постелью. Хибари проследил за его движениями спокойным усталым взглядом. — Шамал дал его мне. Да что тут, он сделал его для меня… Но мне оно не нужно, я все для себя решил. Хочу отдать его тебе. — Он взял его ладонь, раскрыл ее, несмотря на вялое сопротивление, которое было скорее из-за привычки, и вложил в нее пузырек с лекарством, что ему дал Трайдент. — Он избавит тебя от… проблем.

— Хочешь, чтобы я покончил с собой? Этого не будет.

Мукуро это развеселило.

— Я подумал о том же, когда он отдал его мне. Забавно. — Он помолчал, а потом подтянулся, касаясь пальцами щеки Хибари. Тот смотрел на него, не отводя глаз, и даже не шелохнулся. — Когда ты выпьешь это, то забудешь обо всем. Обо мне, о том, что с тобой было, начнешь жизнь с чистого листа.

— Магия? Ты смеешься надо мной.

— И это я тоже говорил. Шамал ответил, что дело в науке и каких-то травах.

Хибари посмотрел на пузырек в своей руке.

— То есть, выпив это, я забуду про… тебя?

— Да.

— Про Дино?

— Тоже. Все, что произошло с тобой за последний год.

— Таким вот благородным способом захотел себя обезопасить? — усмехнулся Кея, подкидывая в руке пузырек. — Хочешь, чтобы я сбежал, поджав хвост?