— Ох, как давно меня не причисляли к революционерам, — оскалился Скуало, через силу выпрямляясь. — А то все «заключенный» да «боец».
— Иди вперед и прикуси язык.
Скуало мысленно занес его в список массовки, которую он хочет покрошить в капусту, и двинулся по коридору, вливаясь в скудный поток других заключенных. Маловато их осталось уже. Всякий раз это напоминает ему, что конец у этих боев все же будет, и довольно скоро.
Когда на пересечении коридоров к ним присоединились остальные группы, он заметил необычное оживление среди блока С. Они посмеивались, о чем-то переговаривались и насмешливо глазели на Хибари, который даже идти сам не мог — его тащил за собой буквально под руку рослый стражник в латных доспехах. Пожалуй, Хибари был одним из немногих, которых удостоили честью приставить охрану в латах, такая же была у Скуало, у уже почившего Джоза, Каваллоне и парочки других, остальные обходились кожаными доспехами.
— Хибари! — окликнул Скуало, двигаясь к нему, но его толкнули обратно в строй, а Хибари, кажется, даже не услышал его. Зато парни из его блока сразу же расхохотались, будто услышали шутку столетия.
— Эй, красавчик! — услышал он звонкий голос Оливьеро и оглянулся. Та, уже полностью выздоровевшая, помахала ему обеими руками. Выглядела она вполне обычно. Как… до смерти Закуро.
В тренировочном зале, едва с него сняли цепи, Оливьеро запрыгнула ему на шею и поцеловала его в щеку.
— Эй, дура! — скинул ее с себя Скуало и вытер лицо. — С ума сошла, что ли? Или с Хибари меня перепутала?
— Так я и тебя люблю тоже, почему сразу «перепутала»? — рассмеялась она и вдруг перестала улыбаться. — Что там?
Скуало обернулся и сразу почувствовал волну гнева. Хибари стоял у решетки, цепляясь за нее рукой, а вокруг него столпились едва ли не все бойцы с его блока.
— Какого хера застыли здесь? — растолкал их Скуало. — Эй… ты жутко выглядишь.
— Ооо, не стоит ранить чувства девочек, — хмыкнул один из бойцов. Его слова встретили дружным хохотом.
Скуало огляделся, поддерживая Хибари за плечо. Оружие, прежде свободно валяющееся на полу и столах, исчезло. Видимо, стража постаралась избежать повтора вчерашней трагедии.
— Ах, я забыл, — глумливо продолжил будущий мертвец, — у вас ведь здесь целый женский клуб.
— Осмелишься повторить? — рванул его за воротник Скуало. — Может, мы и не на арене, но голову оторвать я тебе и здесь могу, смельчак.
— Отошли друг от друга! — загремел дубинкой по решетке стражник, держась, на всякий случай, подальше.
— Филипп, остынь, это того не стоит, — махнул рукой один из насмешников. Тот отцепил от себя руки Скуало и отошел.
— Твое счастье, что я с женщинами не дерусь.
— Отмазывайся, придурок, — фыркнул Скуало и помог Хибари отойти в сторону. Оливьеро, прикрыв рот ладошкой, смотрела на него почти с ужасом. — Сядь и отдохни.
— Нет уж, я постою, — усмехнулся Хибари, держась за его плечо. Выглядел он, мягко говоря не очень. По сравнению с предыдущими его состояниями нынешнее было на втором месте — первое по праву заслужило то времечко, когда он валялся у Шамала в подвале после выстрела в грудь.
— Хибари… — Оливьеро обняла его и провела ладонью по спутанным волосам. — Бедняжка, ты этого не заслужил.
— А я еще на Занзаса роптал, — невесело посмеялся Скуало, присаживаясь на скамью и презрительно глядя на хохочущих в сторонке мужчин. — Не повезло тебе.
Хибари оперся на стол, пытаясь сфокусировать блуждающий взгляд в одной точке. Очень хотелось отдохнуть, но сесть он не мог, даже согнуть колени было болезненно. Шамал к нему так и не зашел.
— Вы ничего не слышали о Шамале? — спросил он и повторил снова, заметив на лицах собеседников непонимание. Голос все еще серьезно подводил его.
— Он заходил ко мне пару дней назад. Снова приставал, — пожала плечами Оливьеро, задумчиво водя пальцами по его щеке. — А больше я его не видела.
— Не видел. Но к Каваллоне он должен был зайти точно.
— Ох, Дино… — сочувственно вздохнула Оливьеро. — Я слышала от стражи, что произошло. У него была такая красивая спина. Такая… мускулистая и…
— Эй! — оборвал ее Скуало. — Чувство такта тебе неведомо, да? — недовольно пробурчал он. Хибари поморщился.
Вдруг, сидящий на одном из столов, Фай поднялся и, кивнув своим товарищам, направился к ним. Скуало напрягся — к общению с посторонними он был не настроен.
— Эй, восемнадцатый, — окликнул Фай Кею, но тот и ухом не повел, увлекшись своими проблемами. — Лидер сопротивления… этот Каваллоне — он твой… — он не удержался от смешка, — любовник, что ли?
— Тебя это не касается, гуляй, — огрызнулся Скуало, не спеша поднимаясь. — Или тебе показать дорогу?
— Потише, деточка, не с тобой говорю, — ухмыльнулся тот и потрепал его по щеке. Скуало ударил его по руке, отталкивая. — Ладно, извини, но у меня серьезный разговор к мальчишке, так что давай обойдемся без драк, а то стража нас точно закопает к хренам.
Хибари вопросительно на него взглянул, выпрямляясь, и лишь по выступившему на лбу поту можно было понять, с каким трудом ему это далось.
Фай насмешливо взглянул на Скуало, который все же посторонился, и приблизился к Хибари.
— Тебе не повезло, что били не по лицу. У тебя очень внешность привлекательна своей… экзотичностью, а сейчас тебе это не на руку.
— Поверь, это всегда мне не на руку. А теперь либо говори по делу, либо проваливай.
— Как грубо! А тебе стоит быть дружелюбней при сложившихся обстоятельствах. Знаешь… завести друзей, которые могут тебя спасти. Типа твоей ручной рыбешки, — он скосил глаза на Скуало. Хибари тоже на него взглянул, и тот, закатив глаза, схватился за локоть Фая и дружелюбным оскалом дал ему понять, что пора валить. — Каваллоне не случайно попался страже, я уверен. Он хочет вытащить тебя, потому как только идиот не заметит, как он с тобой носится. Я хочу, чтобы он забрал и меня.
— Бред какой-то, — вполне убедительно расхохотался Скуало. — Я, скорее, тебе в ботинки нассу, так что иди к своим головорезам.
Фай улыбнулся и, напоследок весело взглянув на Хибари, отошел.
— Скользкий засранец. Тут неизвестно, вытащит ли Каваллоне сам себя, так желающие уже на пороге.
— Он вытащит. И себя, и Хибари, — отрезала Оливьеро. — Если повезет, и нас прихватит, но настраивайся на худшее, красавчик.
— Я вас не оставлю, — покачал головой Хибари, и Скуало едва не свалился на пол от такой откровенности. — Конь уйдет один.
— Ты чушь несешь, Хибари. Ты помрешь на арене, а если повезет, и ты выживешь, то тебя угробит Мукуро. — При упоминании его имени глаза Хибари вспыхнули нездоровым огнем. — Прости, забыл. Так вот, сам-знаешь-кто гораздо сильнее тебя, а ты с каждым днем, наоборот, все больше чахнешь, так что Каваллоне — твой единственный способ выжить.
— Я не настроен на эту установку. Выживу я или умру — мой выбор, так что не тебе решать. И не Коню. И, уж тем более, не Рокудо.
— Хибари, это так мило, — с нежностью протянула Оливьеро и грустно улыбнулась. — Но это все равно бесполезно. Ты без нас не уйдешь, но трех победителей не будет, не говоря уж о том, что я тут осталась одна из самых слабых.
— Я с тобой драться не буду. И с Хибари тоже.
— То есть, как это? — прищурился Кея.
— Посмотри правде в глаза, Хибари! Ты развалина. Да… ты на ногах едва стоишь. На твоем теле места живого нет. Единственное, что Мукуро редко трогает — это твое лицо, но, знаешь ли, в бою тебе это слабо поможет. — Он взглянул на Оливьеро. — Разве что только против нее. Когда я тебя впервые встретил… тогда ты был сильным, не сейчас. Просто смирись… Мукуро тебя сломал.
— Хорошенько подумай, прежде чем продолжать, — процедил Хибари. Скуало усмехнулся.
— Твои угрозы уже не страшны. Разве не заметил? Тебя никто больше не боится.
— Скуало… — дернула его за рукав Оливьеро. — Это слишком жестоко.
— Кто-то должен сдернуть шторы с его глаз. Ты больше не непобедимый наемник, ты просто пленник при смерти. Либо ты уходишь с Каваллоне, и он до конца твоих дней тебя холит и лелеет, либо ты остаешься и погибаешь как собака. Мукуро вряд ли после твоей смерти устроит тебе шикарные похороны.
