Трибуны взвыли. Люди кричали, свистели и махали руками, вскакивая со своих мест. Даже аристократы поддались азарту, что-то вереща своими тонкими голосками.

— Ты, сраный ублюдок, поднимайся! — орал и Чейз, едва ли не вставая на головы других зрителей. — Что за убогая херня с тобой?!

Мукуро провел рукой по лбу. Сейчас все должно закончиться. Сейчас… сейчас Хибари ничего не может сделать, не после такого удара.

Бьякуран внимательно на него смотрел.

Гром не торопился расправляться с противником. Его забавляла вся эта шумиха, а, подняв голову, он даже заметил, как с перил своего балкона свесился Бельфегор, наблюдая за их сражением.

Хибари пытался подняться, но руки подкашивались, не выдерживая вес тела, и он был в полнейшей прострации, не имея возможности ни услышать что-либо, ни увидеть. Он чувствовал только, как все лицо заливает кровью и бешено пульсирует в виске.

Гром пнул его под ребра, вышибая воздух из легких, и поднял с земли, схватив его за воротник.

Мукуро глубоко и часто дышал, все еще прижимая ко рту кулак, и смотрел, не отводя взгляд. Нет больше смысла искать противоядие. Нет смысла бороться с Каваллоне, сотрудничать с наглым и беспардонным Шамалом и приходить на эти бессмысленные бои.

ММ смотрела на него, взволнованно сведя брови. Занзас тоже смотрел на него, гадая, что он сейчас чувствует. На него смотрел и Бьякуран, и наблюдал со своего ложа даже Бельфегор.

— Хибари! — надрывался Чейз. Он даже сам не понимал, какого черта он делает, но смотреть спокойно было просто невыносимо.

Мукуро зажмурился.

А, все. Плевать.

Хром удивленно вскинула голову. Джессо изумленно вскинул брови, и Чейз ошеломленно обернулся, услышав за своей спиной знакомый голос.

Мукуро вскочил, набирая в легкие воздух и изо всех сил сжимая кулаки, и крикнул, оглушая самого себя.

— Хибари, черт тебя подери, дерись! — в горле запершило, и он закашлялся, пытаясь что-то разглядеть сквозь скачущие перед глазами звезды.

— Мукуро… — только и смог произнести Занзас.

Чейз медленно повернулся обратно и сложил ладони у рта наподобие рупора, в которые трубили глашатаи.

— Хибари!

— Поднимайся, ничтожество!

Хибари моргнул. Очень медленно к нему возвращалось зрение и, хоть ему было трудно рассмотреть что-либо из-за крови, заливающей глаза, но он пытался взглянуть на трибуну.

То, ради чего он выживал все это время… Выкарабкивался из могилы… Сражался, когда давно уже хотелось сдаться…

Мукуро… Мукуро… Муку…

Целый год ада, кошмаров и боли. Целый год, перечеркнувший всю прошлую жизнь. Целый год, за который он испытал столько разных эмоций, что вдоволь хватит на несколько жизней.

— …щай, Хибари Кея, — донесся до него далекий-далекий голос.

Хибари моргнул. Как больно дышать…

И вдруг его будто пронзило. Он широко распахнул глаза, неотрывно глядя поверх головы Грома, держащего его в своей руке. Мукуро… Это… Нашел.

— Мукуро… — прошептал он, облизывая пересохшие губы.

Гром замахнулся.

Мукуро стоял с непонятным выражением лица и смотрел прямо на него. Хибари видел его так отчетливо, словно он стоял совсем рядом — с приоткрытым ртом, тяжело вздымающейся грудью и неловко вскинутыми руками.

— Хибари…

Он смотрел на него. Он висел, сжатый в руке этого жирдяя, и смотрел на него. Увидел среди всей этой толпы.

На лице Бельфегора расплылась улыбка. Скучный бой стал захватывающим.

Хибари судорожно вцепился пальцами в глаза Грома и тут же перехватил занесенный над ним топор. Гром истошно завопил, выпуская его из рук, и схватился за лицо, будто стараясь сдержать вытекающий белок и кровь.

Хибари поднялся на четвереньки, ускользающим зрением глядя на упавший рядом топор, и пополз к нему, с хрипом и свистом выдыхая из легких воздух.

— Твою мать, — прошептал Чейз, ошеломленно глядя на него. — Этот придурок… Хах… Он точно бессмертный… Убей его! Убей!

Мукуро сел, не веря тому, что только что произошло. За секунду до… всего мгновение…

Он провел дрожащей рукой по лбу и рассеянно огляделся. Все кричали. Все прыгали и скакали, размахивая руками и платками со шляпами. Хром обескуражено смотрела на него, и Мукуро даже не смог ничего выдавить в свое оправдание.

Хибари не умер из-за него. Он увидел его. Из-за него…

— Господин Хибари! — кричал тот сумасшедший поклонник из Клевентона внизу, у самой перегородки. — Господин Хибари!

Кея с трудом поднял тяжелый топор и встал на ноги. Он почти отключался уже, но из последних сил брел к завывающему Грому, ослепшему на оба глаза.

Он не умрет здесь. Не сейчас. Не раньше Мукуро.

— Превосходно, — восхищенно зааплодировал Бельфегор, и Хибари опустил топор, одним ударом перерубая мощную шею.

— Победил… — Ирие мотнул головой. — Это было трудно, но… он победил. Ха… Ха-ха… Хибари-сан… — Он не сдержался и подбросил вверх зонт от переизбытка эмоций. Бьякуран мрачно смотрел на арену.

— Чейз, — позвал капитана Мукуро. Голос прозвучал сипло, но Чейз услышал. — Позови вон того придурка, рассыпающегося в любви Хибари, и пошли за мной.

— А остальные бои?

— Пропустим.

***

Хибари пришел в себя быстро. Ему наложили повязки, зашили пару ран и оставили в одиночестве. Шамал был занят какими-то другими важными делами, и с ним разбирался другой врач, более скучный и молчаливый. Наверное, сейчас это было не так уж и плохо.

Он вытянул руку, глядя на бинты, плотно обтягивающие ее. Это был один из его самых ужасных боев. Хоть он и одержал победу, она его не радовала. Он был слишком слаб.

Загрохотала дверь, и Хибари раздраженно прикрыл глаза, заранее приготовившись игнорировать все насмешки здешней стражи. Но вместо этого в голове взорвался петардами другой голос.

— Вздремнуть решил? — Мукуро прошел чуть вперед, чтобы он мог его видеть, и скрестил на груди руки. — А лучше бы тренировался.

Хибари хотел презрительно сощурить глаза, но его не слушались даже мышцы лица.

— Эй, Хибари, привет, — возник перед ним Чейз. — Ты был просто великолепен! Только не возгордись после этого.

— А гордиться особо и нечем, — оборвал его недовольно Мукуро. — Это был жалкий и отвратительный бой. Наверное, ты и сам это понимаешь, Кея?

— Я победил, — с трудом ответил Хибари.

— Ага. Только вот победа была очень сомнительной. — Мукуро кивнул Чейзу, и тот исчез из поля зрения. — Я не хочу допустить возможность твоего проигрыша и впредь.

— Этого и не будет.

— Я сомневаюсь. — Мукуро сел на его постель и хмыкнул. — Вот что я заметил, Кея: ты ведь победил, вспомнив обо мне?

— Много… — Хибари закашлялся, — чести.

— Нет, я прекрасно все понял, Кея. Думаю, что пока я для тебя достаточный стимул, но я бы хотел закрепить эффект.

Хибари непонимающе смотрел на него, а потом стиснул зубы.

— Только попробуй!..

— О, я тебя не трону. А за других не ручаюсь.

Хлопнула дверь, и к Хибари подбежал какой-то смутно знакомый мужчина.

— Господин Хибари! — воскликнул он радостно и сел рядом с ним на корточки. — Я Горацио из Клевентона.

— Опять ты? — обескуражено произнес Кея, уставившись на него.

— Вы меня помните! Я сражался вместе с вами против графа Клевентона. Прямо по вашу правую руку стоял. Его Светлость… господин Мукуро позволил мне вас увидеть, я так счастлив! — Он благодарно посмотрел на сурового Мукуро. — Он сказал, что я могу вам как-то помочь. Чтобы вы и дальше выигрывали.

Хибари сдвинул брови. Чем этот ушлепок мог ему помочь?

— Конечно. Ты очень поможешь, — улыбнулся Мукуро. — Ты же постараешься?

— Я сделаю все, что угодно!

— Вот и отличненько. — Мукуро выглянул за дверь и вернулся, надежно закрыв ее и подперев ее столиком. — Раздевайся.

— Что? — обмер Хибари. До него медленно доходила сложившаяся ситуация.

— Эээ… что? — поднялся Горацио, настороженно переводя взгляд с удивленного Чейза на Мукуро. — Мне? Зачем?

Чейз вздрогнул и отвел взгляд. Он все понял.