— Когда я тебя увидела, мне сразу же захотелось тебя раздавить. Сломать. Убить? — Она подмигнула ему. — И я это сделаю, хотя мне жаль, что ты не миленький невинный мальчик, каким казался на первый взгляд.

— Слишком много людей в последнее время что-то хотят от меня, — хмыкнул Кея. Это действительно раздражало. И мешало.

— Эй! Что ты делаешь? — раздался среди всеобщего шума голос Ямамото.

— Что он делает? — недоуменно вскинула брови женщина, и Хибари обернулся на голос.

Скуало одолел противника, и это было неудивительно. И сейчас он стоял с занесенным мечом, готовясь нанести последний удар, но вцепившийся в его руку Ямамото мешал ему это сделать.

— Ты победил, хватит, — серьезно произнес он.

— Что ты там болтаешь, сопляк? — рявкнул Скуало, вырываясь из его хватки. — Какого черта лезешь, куда не просят?

— Это правила, — пояснил Хибари рассерженному Ямамото. — Проигравший умирает. Бой до смерти одного из сражающихся.

— Это шутка? — Такеши обернулся к нему, и в его глазах плескалось непонимание и злость. — Если я выиграл, то обязан убить противника?

— Именно.

— Это бред! Я не собираюсь убивать просто так, — стиснул зубы Ямамото, вытаскивая из ножен меч и бросая его на землю.

— Не будешь так любезен рассказать нам о вашей беседе? — спросил Бельфегор, свесившись с перил своего ложа. Хибари косо взглянул на него. Не идиот — понимал, чем чревата грубость с новоиспеченным королем. А ему еще Мукуро нужно прикончить, иначе бы он даже не взглянул на этого жалкого отпрыска королевского рода.

— Он не хочет убивать, — коротко ответил Хибари. Ямамото нахмурил брови и кивнул, глядя на Бельфегора снизу вверх.

— О, какая жалость. К сожалению, — он махнул рукой Скуало, и тот, хмыкнув, тут же вонзил клинок в горло поверженного противника, прежде, чем спохватившийся Ямамото среагировал на отмашку. — Это был не твой бой, чтобы решать… — он замолк, потому что Ямамото отвернулся от него и, подняв свое оружие, направился к переводящему дух Скуало.

Виллани кивнул одному из стражников, что караулили у входа на арену, но Бел остановил его.

— Похоже, намечается еще один бой, — со смешком произнес он и обратился к герольдмейстеру. — Пусть они сражаются.

Герольд взглянул в свой пергамент, где пары бойцов уже были распределены и вопросительно посмотрел на Виллани.

— Ваше Величество, — склонил голову Ренцо, — двадцать первый порядком подустал и ранен, к тому же. Может…

— Какое мне до этого дело? — фыркнул Бел. — Посмотри, этот дикий парень хочет его хорошенько отделать, так почему мы должны этому мешать? Не стоит мешать мужчинам выяснять отношения между собой.

Виллани открыл было рот, чтобы возразить, но все же промолчал и кивнул герольду, разрешая объявить незапланированный бой.

— Какого хера? — разозлился Занзас, когда герольдмейстер начал говорить. — Разве он только что не дрался?

— Будет тебе. Это же Бельфегор, черт его дери, как будто не знаешь, — заметил Бьякуран, подаваясь чуть вперед. — Он наверняка решил, что так намного веселее.

Занзас мрачно уставился на такого же хмурого Ямамото и снова ругнулся. Этот пацан совсем голову потерял, раз вытворяет черти что посреди боя, так какого же хрена его не вышвырнули из участников? Как же он бесил. И этот мелкий отброс, что принадлежит Мукуро, тоже бесил. Все эти дикари с востока только одни проблемы принесли, выродки.

— Да вы издеваетесь, — усмехнулся Скуало, наблюдая, как к нему приближается Ямамото. Только что герольд осчастливил его известием, что его ждет еще один бой. Просто прелестно. Что ж, бой с самоуверенным солдатом был не таким уж тяжелым, ранение совсем уж плевое, а этот мальчишка — просто мальчишка, так почему бы и нет?

Мужчина, стоявший рядом с Хибари, одобрительно хмыкнул, впервые за все время показав хоть какую-то эмоцию, и прислонился спиной к стене, заинтересованно прищурив глаза.

— А твой друг не промах, — оценила и женщина, — будь помоложе, и я бы даже на него прельстилась.

— Он мне не друг, — бросил Хибари. — Он просто хочет меня убить.

— «Просто?» — хохотнула она. — Видимо, в твоей жизни тебя немало людей хочет прихлопнуть, раз уж ты так легко об этом говоришь.

— Разве не ты сама это сказала?

— О, я имела в виду несколько другое, хотя смысл похож.

— Не понимаю смысла твоих слов вообще.

— Просто ты еще маленький.

Хибари смерил ее тяжелым взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и отвернулся.

На этот раз Скуало был внимательней. Он успел шагнуть в сторону, когда Ямамото сделал первый выпад, совсем недавно с легкостью выведший его из равновесия, и хотел было напасть раньше, как вдруг его противник встал в странную боевую позицию, которую Скуало никогда прежде не видел.

— Как раненому, я дам тебе возможность нанести удар первым, — сказал Ямамото, и на мгновение стал вдруг похожим на Хибари — такой же пронизывающий холодом взгляд и какая-то совсем иная, присущая только им двоим аура.

И это стало поводом для резкого скачка адреналина в крови и щедрой дозы эйфории от предвкушения стоящего сражения.

— Я не понял, что ты там лопочешь, пацан, но я безумно рад, что мой противник на сегодня именно ты, — расплылся в хищной улыбке Скуало. — Будет неплохой тренировкой перед самым главным сражением.

Он рванул с места, чиркнув острием меча по земле и взметнув облако пыли, и в следующий миг противно заскрежетал металл, высекая искры из скрещенных оружий. Скуало и Ямамото смотрели друг на друга прямо в упор, лицом к лицу, едва ли не соприкасаясь, и от этого кругом шла голова, и азарт охватывал все сознание, требуя сиюминутной расправы над противником.

Ямамото чувствовал обратное. Возмущение, непринятие, злость — все это отошло куда-то на задний план. Сейчас он просто не мог не винить этого человека напротив себя в убийстве другого человека. Бессмысленном, жестоком, несправедливом убийстве. Когда он бежал из своей страны, желая очистить свою совесть от груза мертвых тел за плечами, когда он оставил разрываемую гражданской войной родину, он не думал, что попадет в точно такую же обстановку. Только здесь убивали ради потехи. Эти люди, называющие его народ дикарями, оказались куда более дикими. Ямамото не желал принимать такую реальность, не собирался убивать больше людей, но и не хотел оставлять безнаказанным виновника в произошедшем перед ним преступлением.

Когда-то давно меч звенел в его руке, когда-то давно он получал удовольствие от сражений, которые они с друзьями устраивали на заднем дворе поместья Хибари, и когда-то давно он действительно любил свою жизнь. До того, как небо заволокло дымом, и точно до того, как в ушах прогремел звук трубы, призывающий к войне.

Скуало отбил удар и услышал, как треснул металл — его или нет — меча. Этот удар чудовищной силы пронесся мурашками по всей руке к плечу и эхом отозвался где-то в голове, и, наряду с ошеломлением, в нем проснулся дикий восторг.

— Вот! Это то, чего я жаждал последний год, — воскликнул он, отскакивая назад. С тех пор, как он связался с этим ублюдком Занзасом, он не знал нормальных сражений. И теперь ему привалило целых два! Ооо, об этом даже он и мечтать не мог еще сегодня утром.

Ямамото перекинул меч из одной руки в другую и бросился вперед, атакуя левой. Этот парень был действительно превосходным мечником.

— Давай, темненький, размажь его! — крикнула Оливьеро, приставив ко рту ладони наподобие рупора. — Хотя шансов у него маловато, — без особой грусти добавила она.

— Мелкий еще, — хмыкнул Гром, скрестив мясистые руки на груди. — Мастерства не хватает, да и на эмоциях он еще.

— Я бы поспорил, — вдруг отозвался другой мужчина. До этого момента он сохранял молчание и просто наблюдал со стороны, не проявляя никакого интереса. — Дикаренок слишком шустрый.

Скуало понял, что что-то не так, слишком поздно. Приходилось отступать все дальше и дальше, пока до стены не осталась какая-то жалкая пара метров. Меч рассыпался прямо на глазах — это не выкованный им самим клинок, который пришлось оставить в замке перед отъездом. Мальчишка не только повредил ему руку и ранил плечо, но и утомил изрядно. От нагрузки бок кровоточил, не переставая, кружилась голова, и во рту было так сухо, словно внутри все стянуло.