Девушка потеряла сознание, но дышала ровно и спокойно. Погладив то место, где мгновение назад находилась кровоточащая рана, Джетт наклонился и поцеловал ее побледневшие губы. Поцелуй вышел страстным, долгим. Пирату не хотелось отпускать девицу, ее мягкие губы пахли пряниками и алкоголем, горячий язычок напоминал о струящейся в ее жилах жидкости, и девушка не двигалась, безропотно принимая этот поцелуй.

— Очень скоро я осушу тебя, красотка, — сказал вампир ей на прощание.

(Севилья, выездная королевская резиденция. 4 января 1795 года)

Как всегда после грандиозного праздника следовало затишье. Джетт несколько раз спрашивал о возможности прибыть в королевскую резиденцию, но всякий раз ему отказывали. Пират, конечно, подозревал, что ревнивец Годой пытался держать подальше Джетта и от своей любовницы, и от своей дочери. Но это мешало планам пирата с Изабеллой, которую следовало обработать в ближайшее время. Ему требовались поддельные королевские разрешения, торговые планы и новейшие карты со стратегическими отметками военных кораблей. Его контроль над разумом был слаб и вампир мог полагаться лишь на сверхспособность обольщения и Узы Крови, но Изабелла еще не получила ни капли крови Джетта.

Решив явиться в дом без приглашения, Джетт захватил с собой золотой компас с красивой резьбой на крышке для короля. Компас был сбит и указывал на ближайший магнит, который прилагался к игрушке. Джетт надеялся, что увлекательный подарок отвлечет государя.

Но, прибыв к зимнему дворцу, короля он не обнаружил. Так же как и Годоя. Королева приняла его любезно, сообщив, что мужчины готовят свадьбу брата Карла – Антонио Пасквали[5] . Джетт развлек Марию-Луизу, дочерей и их придворных дам волшебным компасом и с сожалением узнал, что будущая невеста все это время провела в постели, мучаясь странным недомоганием. Через некоторое время, устав от хохота и сплетен, Джетт предложил проводить Изабеллу ко сну, и задержался в ее комнате под предлогом рассказать секрет компаса. Девушка предложила ему чаю, но Джетт настоял на вине. Прислуга принесла им бокалы и бутыль с блюдом винограда и граната. И пока девушка отправляла с камеристками ненужную посуду, приготовленную для ночного чаепития, Джетт наполнил ее бокал своей кровью. Поставив его на стол, вампир наполнил второй вином. Когда Изабелла вернулась к нему, пират протянул ей бокал, но девушка, загадочно улыбнувшись, села за стол.

— Расскажите мне секрет компаса, тогда...

Она не успела договорить, в дверь постучали, и в комнату без разрешения зашла Амалия. Сначала посмотрела на них с удивлением, а потом, хитро улыбнувшись, села напротив сестры.

— Что вы тут делаете одни? — выглядела она совсем вымотанной и была не одета для приема гостей. Джетт не знал, сколько с нее выпил, но недостаток крови был заметен.

— Я рассказываю Изабелле секрет волшебного компаса, но если ты тоже заинтересована, я покажу вам обоим.

Амалия смотрела на них свысока. Выражение ее лица часто менялось, и она сидела словно на иголках.

— Конечно, рассказывай, — вульгарно с вызовом сказала девушка.

В ее словах и жестах чувствовалась сильнейшая нервозность. Чтобы смягчить свой тон девушка потянулась к бокалу Изабеллы и, проявив еще большую бестактность, быстрыми глотками опустошила глубокий сосуд.

— Боже, что это? — Амалия скривилась, сплевывая обратно остатки крови вампира.

Джетт вскочил и выхватил бокал из ее рук.

— Это напиток для взрослых, девочка, а тебе следует отправиться в свою комнату и отдыхать! — он быстро выпил остатки крови – принцесса оставила ему всего пару капель.

— Я уже взрослая! — прокричала Амалия. Изабелла смущено охнула, показывая, что недовольна поведением сестры.

Хлопнув дверью, девушка покинула их.

— Через пару дней у нее свадьба, — пояснила Изабелла, — она вся на нервах. А самое неприятное, — произнесла она шепотом, — к ней так и не пришла менархе[6].

— И король все равно решил отдать ее замуж?

— Рано или поздно она повзрослеет. Ей почти пятнадцать, она просто медленно развивается. Может, нальешь мне? — Изабелла попыталась поменять тему разговора. — И расскажешь про компас.

Джетт с притворной улыбкой наполнил ее бокал вином, придумывая как бы дать ей крови. Амалия вновь попутала его планы, и теперь у него осталось совсем мало времени. Компас ему пришлось подарить принцессе, и после двух ночи пират покинул замок, чувствуя разочарование и злость. Злость никогда не была достойным спутником, она приходила лишь со Зверем, но сейчас Джетт был зол на себя и свою слабость к молодой инфанте. Амалия никак не шла у него из головы и одна лишь мысль о крови юной невесты заставляла пирата застывать с блаженным выражением на лице. Девушку следовало убить, и чем скорее, тем лучше для них обоих.

Джетт вышел во двор и замер, прислушиваясь к тишине зимней ночи. У пруда в саду он заметил знакомую фигуру, что закидывала замерзший фонтан снегом, ругая его по-французски довольно грубыми словами.

— Этот язык не предназначен для грубостей, девочка, — произнес Джетт, подкрадываясь к ней со спины.

Амалия резко развернулась и, злобно сверкая глазами, смерила мужчину взглядом.

— Грязный извращенец, — бросила она пирату по-французски и снова вернулась к фонтану.

— Чем я тебе не угодил? Я просил за тебя у королевы, и вот твоя благодарность? Наверно стоило подарить тебе попугая.

— Конечно, попугая! Тебе стоило подарить мне друга! Именно так ты и относишься к друзьям! — закричала на него девушка, добавляя нелестные ругательства.

Джетт рассмеялся и, слушая его басистый смех, она успокоилась.

— Возвращайся на свой корабль, Джетт-пират, — сказала Амалия строго, — и оставь мою сестру в покое, я не хочу, чтобы она тоже страдала.

Спрятав руки в рукава, принцесса зашагала к дворцу, игнорируя мужчину. Джетт смотрел, как она проходит мимо, а потом догнал девушку и, обхватив со спины, прижался губами к ее горячей шее.

«Сегодня?» — спрашивал он себя.

Девушка не вырывалась. Она глубоко дышала и, взяв его руку, осторожно поцеловала ледяные пальцы вампира. Это подтолкнуло его к действиям, и Джетт прокусил Амалии шею, подхватывая смертную, чтобы она не упала. Сделав два глотка, пират отпустил ее, закрыв рану. Во рту остались непередаваемые ощущения жизни. Они оглушали, и казалось, что сердечко юной принцессы проникло в него вместе с кровью. Он почти слышал это сердцебиение. Джетт действительно его слышал, потому что девушка схватила его руку и прижала к своей груди. Амалия пошатывалась, теряя с каждым укусом все больше и больше крови, она должна была быть без сознания, но все еще стояла.

— Поцелуй меня еще раз, — тихо попросила она, сжимая его пальцы сильней.

Джетт потянулся к ней вновь, но из дворца вышла фигура и, оглянувшись, заметила их. Резко отпрянув от девушки, Джетт побежал в конюшню, надеясь, что его не опознают.

(Севилья. 5 января 1795 года)

Джетта разбудил громкий стук в дверь. Резко поднявшись, он открыл свою каюту. Один из охранников, опустив голову, быстро проговорил:

— Господин, к вам посетительница, мы держали ее почти час, но она требует принять ее.

Тряхнув головой, пират вернулся к постели.

— Впустите ее, и заприте дверь, я голоден.

Слуга поклонился и через минуту вернулся в сопровождении высокой дамы. На ней было дорогое платье ярко-красного цвета и такая же шляпка с плотной сеточкой, скрывающая ее лицо. Но Джетт и так знал кто она. Он узнал ее по запаху.

«Прекрасно, ужин подан!»

— Вы долго спите, — произнесла Амалия.

— Я много работаю, и ложусь спать лишь после рассвета, — Джетт скинул ночную сорочку, переодеваясь в уличную рубашку. Девушка отвела взгляд, и Джетт намеренно долго красовался перед принцессой обнаженным по пояс, играя своими мышцами, смеясь над ее смущением.

— Зачем ты пришла?

— Я... я... — девушка замялась.

— Кто-нибудь знает, что ты здесь? — Джетту необходимо было проверить, кому о своем визите сообщила Амалия. Ему не нужны были лишние подозрения и расспросы.