— Была у Анжело? — Участливо спросил Бэн.
— Да, он говорил со мной шесть часов подряд, а я почти ничего не запомнила, — Ангелина снова всхлипнула.
— Прости, — Бэн обнял ее, прижимая голову к своей груди, — это я должен был объяснять тебе все и учить.
Он достал чистый лист и ровными аккуратными буквами стал выводить имена.
— Прочитать сможешь?
— Да, — она с удовольствием смотрела на ровный подчерк.
— Забегался в последние дни, — юноша говорил, не переставая писать, — двое тореадорчиков заявилось в город, устроившись, как будто их приглашали. Впрочем, ты еще не знаешь, кто такие Тореадоры, я расскажу. Так Катерина взяла одного в забегаловке, при дюжине живых свидетелей. Пришлось посуетиться пару дней, ненавязчиво объясняя незнакомцам, что их собутыльника арестовали. А еще их безумные гули решили высвободить тела штурмом. Если б Густав узнал, было бы много неприятностей. Хорошо, успел перехватить их вовремя и похоронить в ближайшей канаве. Вот, — Бэн протянул ей лист, — все двадцать восемь. Тебе придется выучить их имена, внешний вид, сферы деятельности и известные места жительства. Если ты когда-либо ошибешься, это будет стоить тебе жизни, а может и не только тебе. Главное, знай, Катерина тут, намного выше, чем Анжело и вся его свора стервятников, чтобы он тебе не приказал, ты можешь забыть, потому что дела Катерины на порядок важнее.
Ангелина благодарно посмотрела на него.
— Спасибо, — прошептала она, вытирая слезы. — Спасибо тебе, большое.
— Благодари не меня. Твоя вечная благодарность должна быть адресована только Катерине.
Последующие несколько недель Ангелина тенью скиталась за Бэном, позволяя ему указывать, как и что делать. Юноша был силен, верток и пластичен и Ангелина быстро наполнилась восхищением к своему новому учителю. Гуль был хорош собой и выше ее на пару дюймов, это тоже добавило ему баллов, ведь Ангелина привыкла к своему нестандартном росту и часто чувствовала себя великаншей среди невысокого Европейского населения. Рядом с Бэном к ней вернулась уверенность в себе и твердость духа. Она с восхищением следовала за учителем, запоминая каждое его движение и учась каждому его слову. Девушка познала силу крови, безумия и голода. Познакомилась с множеством обитателей ночного, темного мира. Спустя пару недель она позволила Бэну остричь ее волосы почти под корень, оставив на голове мальчишеский ежик. Бэн заботливо сшил для нее бандаж на грудь, и она официально была вписана в полицейский состав под именем Анжин Милсон.
Катрина пока не брала молодого гуля с собой, и хотя Ангелина завидовала Бэну, лишь немного ознакомившись с его способностями и обязанностями, девушка поняла, что сама пока не готова. Сразу после рассвета они с Бэном делали обход, юноша рассказывал, как и где искать незваных гостей, и что с ними делать. Показал все скрытые ходы города, и некоторые из тех, что прятались под ними. Как поняла Ангелина, огромная сеть старых и новых тайных проходов опутывают Берлин и его окрестности, и даже самые мудрые и старые из вампиров не знакомы с ними полностью. Несколько раз они натыкались на местного Малкавиана, Трисли, который ночевал на окраинах города, в тех самых заброшенных домах, который использовали и оппозиция – некая секта Саббата. Всех сородичей города ей не довелось увидеть, и как сказал Бэн, некоторых она может не увидеть еще много лет, но юноша четко описал внешность каждого, объяснив, что им, как помощникам убийцы Принца необходимо знать каждого. Ведь любое незнакомое лицо может оказаться врагом. Немного Бэн рассказал ей и о возможностях, которые когда-либо будут девушке доступны: лучше видеть и слышать, сверхъестественная сила и скорость, а так же возможность отличать простого смертного от гуля, то есть такого же раба Каинита, как и она сама, или от вампира. Больше всего времени Бэн потратил, объясняя ей этикет и отношения. Весь мир этих ночных существ строился на взаимном обмане, вежливой лжи, выдуманном уважении друг к другу. И страхе. ДА, они все боялись. Старшие – младших, слабые – сильных, властные – амбициозных.
Несколько раз Анжело вызывал ее, требуя выполнить некоторые небольшие поручения. Ангелина исправно бралась за них, чувствуя себя обязанной за то, что он потратил на нее столько часов своего времени. Но потом с ней явился Бэн, мужчины оба удалились в отдельную комнату, вышел же Бэн один, и Ангелину более не беспокоили другие гули.
Через три недели Катерина, сообщила, что теперь Ангелина может познакомиться с Принцем. Выстирав и выгладив свой костюм, начистив ботинки с пришитым куском кожи на подошву, Ангелина в сопровождении Бэна прибыла в знакомый Королевский дворец. Пройдя через все лабиринты комнат, девушка зашла в отдаленную залу, где на тяжелом троне восседал пожилой мужчина, в дорогом, но не слишком фиглярском костюме. Ангелина остановилась в дверях, подождав, когда он подзовет ее к себе. Пройдя в центр залы, девушка уважительно поклонилась, склонив голову и плечи.
— Представься, — произнес мужчина сухим и тяжелым голосом.
— Меня зовут Ангелина Милсон, — отчетливо произнесла она, — рабыня Катерины Кормфилд.
Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 10. Вечные оковы [1] Джон Байрон — британский вице-адмирал. Дед знаменитого британского поэта лорда Джорджа Байрона. В 1765 году он посетил и объявил Фолклендские острова территорией Великобритании по праву первооткрывателя.
[2] Остров Сондерс находиться на восточной оконечности архипелага Фолклендские острова. Находящуюся на Сондерсе бухту капитан Байрон назвал Порт-Эгмонт
[3] Была образована на основе существовавшей с 1644 года регулярной армии Бранденбурга-Пруссии.
[4] Пруссия не вела войн с 1779 по 1792
[5] Теоретически служба в армии была пожизненной вплоть до непригодного к службе качества.
[6] Hackescher Markt (“Рынок в Хаке”, названный в честь Ганс Кристоф Фридрих Граф фон Хаке) представляет собой сквер в центральной части Митте, Берлина, расположен в восточном конце Ораниенбургерштрассе. Рыночная площадь была выложена примерно в 1750году.
====== Глава 2. Испанская Принцесса. Часть 01. Испанская Инфанта ======
Беты (редакторы): Parenek
(Мадрид, 9 января 1779 года)
Это была самая обычная мокрая и не снежная зима. Испания, полная сил и уверенности в своих колониях и победах в больших и малых войнах встречала рождение новой испанской принцессы Марии-Амалии Бурбон[1] скромными фейерверками.
Третья дочь испанского короля Карла IV2 и его жены испанской королевы Марии-Луизы Пармской[3] была здоровым и крепким ребенком и через пару месяцев ее передали на воспитание гувернанткам. Последующие пять лет прошли для нее незаметно и спокойно, как и у всех детей короля. После, девочка вернулась в королевский дворец в Мадрид, где продолжила обучение языкам и танцам со своими старшими сестрами Карлотой Жоакиной Бурбон[4] и Марией-Изабеллой Бурбон [5]. Так заурядно началась история испанской инфанты.
(Севилья[6], выездная королевская резиденция[7]. Июнь 1792 года)
Амалия сбежала с занятий по вокалу. Ее французская учительница утомляла сольфеджио, а девочка была уверена, что поет хорошо и без этого. Ее голосок отмечал обучающий принцесс капельмейстер, и ей позволяли развлекать своим пением близких гостей короля. Но, как утверждали гувернантки, это не давало ей права покидать занятия.
За проступок Амалия была наказана и пропустила семейный ужин, на который прибыла и старшая сестра Карлота с мужем Жуаном, а также представлялся жених младшей сестрицы Марии-Луизы[8] – Людовик I. Это было лишь первое представление маленькой невесты, так как девочке только исполнилось десять лет. Людовик был старше ее в два раза, в Севилью приехал учиться, и приходился сыном родному брату Карла IV. Пока королевская семья проводила лето в более прохладной выездной резиденции, у них была возможность познакомить будущих супругов. Изначально Карл надеялся выдать за Людовика Амалию, но юноша предпочел Луизу.
