— Все просто, друг мой. Напиши ей, что Роман Кройце погиб. И забудь о ней. Найди себе красотку в Берлине и не дергай меня больше по пустякам! — Каспар поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Я бы рад поступить так. Но я люблю ее. Любил все эти годы и не могу забыть. Я бы с радостью поехал в Гамбург, чтобы объясниться с ней, чтобы привести в Берлин и заботиться о ней, как о своей жене.

— Ее... братишка, это какие-то утопические мечты. А что ты скажешь Анжело? А что ты скажешь Густаву?

Роман все еще не поднимал головы, продолжая с сожалением покачивать ей.

— Я не знаю, друг, потому и обращаюсь к тебе. Ты намного дольше служишь Густаву. Позволит ли господин мне обзавестись семьей? Позволит ли мне уехать в Гамбург за моей невестой?

— Нет и еще раз нет. Густаву твои личные дела ни к чему. Зачем тревожить господина твоей смертной глупостью?

— Да, ты прав. Я должен забыть о ней. — Роман печально вздохнул и поднялся. Каспар заметил на его щеках слезы и резко остановил друга.

— Так, садись, и попробуем решить твою маленькую беду. Завтра я еду в Гамбург, сопровождаю одного из смертных слуг Вильгельма. После того как мое задание будет выполнено, я смогу заехать к твоей подружке и привезти Милу в Берлин.

Роман радостно вздохнул и крепко обнял Каспара.

— Ты даже представить себе не можешь, как сильно я тебе благодарен!

— Зато я знаю, что ты можешь оставить меня одного и позволить мне выспаться, — Каспар оттолкнул его, а потом похлопал по плечу. — Запиши мне ее адрес и имя, чтобы я не ошибся, и не привез тебе что-то другое.

(Гамбург, 1716 год)

Поездка до Гамбурга была спокойной, на важного посла от Вильгельма никто не покушался и, доставив его в необходимую точку, Каспар распрощался с берлинским гостем. Он мог бы сразу отправиться домой но, обещав помочь другу, поехал в небольшой бедный квартал за границей города. Легко отыскал указанный дом и, не дожидаясь рассвета, постучал. Дверь открыли минут через десять. Женщина лет тридцати пяти смотрела на него усталым выцветшим взглядом, не скрывая своего удивления. Каспар поинтересовался, не она ли Мила.

— Мила спит, она моя дочь, господин. Что вы желаете в столь ранний час?

— Что ж, тогда разбудите ее, у меня есть вести от ее жениха.

Женщина охнула и всплеснула руками.

— Надеюсь, он погиб героем? Бедная девочка проплакала почти год, ожидая хоть какой-то весточки от него.

Каспар лишь усмехнулся и, пройдя в бедно обставленную комнату с низким потолком, занял один из самых приличных стульев. Матушка Милы ушла и, не зная чем себя занять, он достал из сумки флягу и пару раз глотнул из нее. Мила явно не спешила. Устав ее ждать, Каспар прогуливался по комнате, рассматривая скромные попытки хозяев дома превратить эту комнату во что-то приличное. Довольно быстро закончив осмотр, он снова сел. Солнце уже поднялось, и в комнате, освещенной лампами и слабым утреннем светом, стало очень светло. Дверь скрипнула и приоткрылась. В комнату вошла матушка и за ней молодая девушка. На ней было красивое, но дешевое платье, наверно оставшееся по наследству. Но Каспар не обратил на это внимание. На него смотрело самое прекрасное создание, что он когда-либо видел. У девушки была очень светлая кожа, темные волосы аккуратно обрамляли ее ангельское лицо. А бесконечно глубокие, темные как два скалистых озера глаза затягивали его в омут. Каспар вскочил со своего стула и вежливо ей поклонился.

— Вы привезли мне новости о Романе, — с придыханием произнесла девушка, и Каспар почувствовал, как у него мурашки побежали по спине от ее голоса.

— Я не могу вам ничего ответить. Мне нужно доставить вас в Берлин, и там вы получите все ответы.

— Я встречусь с Романом! — В ее голосе была нескрываемая надежда.

— Просто соберите ваши вещи, и мы отравимся.

— Тогда я готова! — Быстро воскликнула она.

— Мила! Как же так! Ты должна предупредить отца, он вернется через пару недель, и тогда ты и поедешь! — Возразила ее мать.

— Нет, я ждала слишком долго! Я поеду сегодня же!

— Я буду ждать вас у ратуши. Мой экипаж готов, и мы можем отправиться, как только вы прибудете. — Каспар вновь поклонился ей.

— Вам не придется ждать меня долго, господин. Мои вещи собраны, и я готова выдвинуться прямо сейчас, — уверено сказала Мила.

Матушка лишь покачала головой и не стала более спорить с упрямой дочерью. Что она могла сделать, если та ехала на встречу с будущим мужем?

Каспар нервно курил трубку с дорогим крепким табаком, дожидаясь, когда девушка выйдет из дома. Роман, предатель, не сказал, что его невеста настоящая красотка, и теперь Каспару придется провести с ней в экипаже двое суток, добираясь до Берлина. Девушка вышла из дома, и, подав ей руку, мужчина провел ее до кареты. Вещей у нее было совсем немного: либо семья была намного беднее, чем показалось с первого взгляда, либо она не рассчитывала задержаться в Берлине надолго.

«Честная и чуткая», сказал про нее Роман. Каспар был с ним согласен. Два дня пролетели незаметно, словно приятный волшебный сон. В обществе прекрасной девушки Каспар забыл, зачем и куда ехал, и ему не хотелось останавливаться и заканчивать это путешествие. С Милой было приятно говорить, приятно сидеть рядом и просто смотреть в ее изумительные глаза.

Прибыв в Берлин, он приказал кучеру отвести их в одну из приличных гостиниц и, оплатив ее проживание, Каспар отправился на поиски Романа. Но хозяин отправил того по заданию в Потсдам[3], и счастливой паре не суждено было соединиться еще пару недель. Но Каспар не смог оставить Милу в одиночестве ожидать своего жениха. Он приходил к ней каждый день, проводил с ней время, говорил. И, чувствуя себя счастливым, он в тайне надеялся, что Роман не приедет более в Берлин.

— Вы так и не ответили мне, когда же я увижу Романа.

— Вы ведь знаете, что он продолжает служить, и я приведу его к вам, как только его миссия завершится.

— Не могу дождаться встречи с ним. Я так боялась, что он погиб в Индии, лишь мое сердце не теряло надежду.

— Вы сильно его любите?

— О да, Каспар Кёникген. Я полюбила его с первого взгляда. Знаете, наша встреча была не самой счастливой, но я надеюсь, что теперь все будет хорошо.

— Расскажите мне, как вы познакомились? — Каспар завтракал с ней в небольшой тихой забегаловке, где пекли хлеб и подавали свежий кофе.

— Мой брат служил в тех же войсках, что и Роман. Я не замечала его, может даже и не встречала. Но после какого-то крупного сражения мы с матерью приехали искать брата на поле боя. Моего брата придавила лошадь, и, когда мы его отыскали, брат уже погиб. Спаси господь его душу. Но рядом с его телом мы подобрали несколько живых солдат. Среди них был и Роман. У него было пробито колено, но он был очень терпелив, пока моя мать перевязывала его и укладывала в повозку.

— Я заметил, что он хромает.

— Да, есть немного. Но называет это своей счастливой хромотой, потому что его рана помогла нам познакомиться. Он приходил к нам домой. Приносил матери цветов, говорил, что в благодарность. Часто оставался на ужин, и мы общались, с ним было так хорошо, и он был невероятно галантен и заботлив. Матушка им восхищалась. И я тоже.

— Да, в Романе есть что-то притягательное, — усмехнулся Каспар. — Им трудно не восхищаться, особенно когда он хвастает своими боевыми подвигами.

— Вы хорошо его знаете? Расскажите, как он? И... почему не писал мне после того, как вернулся из Индии?

— Не хочу вам ничего рассказывать, потому что это должен сделать он сам. Но... — Каспар сглотнул, мучаясь с желанием очернить друга. — Он так сильно увлечен своей карьерой, что забыл о вас. Простите.

— Это так на него не похоже, — печально вздохнула девушка, — я слышала, что в Индии он почти погиб. Такие ситуации сильно меняют людей. Я надеюсь, что он не забыл обо мне. Потому что я помню. И очень жду.

— Я бы не стал на вашем месте так сильно рассчитывать на него, — Каспар отвернулся. Он бы предпочел, чтобы прекрасная Мила отзывалась так о нем.