— Ладно, рассказывай, что за чудак будет нам прислуживать.

— Пришло на собеседование шестеро. Четверо сразу мне не понравились. Они были плохо образованы и слабо разбирались в счётах. Два оставшихся имели высшее образование, но оба не в банковской сфере. Один из них, некий Сергий, вёл финансы в небольшой фармацевтической лавке более десяти лет, а второй, Имель, преподает историю в университете и знает много полезных дат.

— Как-то преподаватель мне кажется проигрышным вариантом.

— Но я выбрал именно его, потому что фармацевт слишком уродлив для моего слуги.

Тори закатила глаза.

— Отлично выбрал. Завтра покажешь мне. Если я не оценю – съем.

— Вот ещё! Нам срочно нужен гуль! Кто будет охранять наш дневной сон и скрывать наши нечеловеческие потребности от остальных слуг?

— Конечно, учитель истории с этим справится. И, как ты сказал, звали этого фармацевта?

— Не помню точно, но у меня сохранилось его резюме, — Тео провел её в свою спальню и отыскал заявки от претендентов на финансиста в семью Грейсов. — Вот.

— Сергий Гортенхольф. Прекрасно! Мы ищем его, так как считаем главным подозреваемым, а ты приглашаешь его в наш дом на собеседование! О чём ты думал? — Виктория вспыхнула и, нервно сжимая кулаки, заходила по его комнате.

— Бэн лишь раз упомянул его имя, и я не запомнил, — оправдывался мужчина.

— Если этот Сергий – маг! Он мог заколдовать тебя, зачаровать, проклясть! Что угодно. Я понятия не имею, на что колдуны способны. Завтра же отправишься к Тремерам, и пусть они тебя проверят!

— Ладно, ладно, успокойся. Я уже почти сплю, и мне не охота выслушивать твою ругань.

— Спи. Спи. Только, засыпая, не забудь помолиться о том, чтобы завтра проснуться!

(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 9 августа 1808 год. День). Понедельник. (Бэн)

Бэн с трудом передвигал ноги. Он добрался до своей комнатки в казармах только к девяти утра. Его тело устало, а разум продолжал сосредоточенно искать ответы. Ангелина поднялась и, видя его состояние, услужливо уступила кровать. Женщина села за стол, решив досыпать сидя. Она скрутила камзол и пристроила его вместо подушки.

— Не могу смотреть, как ты обходишься с Дитой, — сказала она, наблюдая, как Бэн раздевается.

— Не лезь не в свои дела! — Юноша не любил, когда сестрёнка его поучала.

— Это и моё дело тоже. Дита моя подруга, и видеть, как ты с ней обращаешься, мне тяжело.

— Что? Что тебя опять не устраивает? Дита всем довольна, а ты только и делаешь, что ворчишь.

— Не заметила я что-то её довольства! — Ангелина задула свечи и с грохотом легла на самодельную подушку, — не понимаю, что она в тебе нашла. Ты относишься к ней хуже Анжело. Наверное, от безысходности тебя терпит!

Бэн резко поднялся. Что Дита в нём нашла? Он судорожно пытался найти объяснения. С первой секунды, что девушка оказалась в его объятиях, он был уверен, что она влюблена, как и все остальные до неё. Он так ждал от неё этих чувств, так надеялся, что совершенно не обдумал реальность и возможность чего-то иного. Дита целовала его, прижималась, и это вызывало в юноше неудержимый восторг, несравнимый со многими отношениями, что были у него прежде. Бэну очень хотелось, чтобы девушка была влюблена, он очень хотел в это верить. Но было ли это правдой, он не знал.

Он снова зажёг свет и стал спешно одеваться.

— Ты куда? — удивилась Ангелина.

— Остались ещё незаконченные дела. — Бэн быстро собрался и вышел.

Ему не терпелось направиться к подружке, чтобы она подтвердила его догадки. Дита непременно должна была сказать, что влюблена в него. А иначе… Иначе нет для неё повода, чтобы быть с ним.

Добравшись до капеллы, он тихо и незаметно пробрался к её комнате. Ключа у девушки не было, и Бэн легонько толкнул дверь. Дита поставила рядом с ней стул, и он слегка скрипнул ножками, когда гуль протиснулся в каморку девушки. Принцесса только освободилась после долго ночи дежурства. Десять часов кряду сидеть в зале, ожидая вампиров и подкармливая их кровью. Ни поспать, ни отдохнуть. Принцесса удивленно уставилась на гостя.

— Я бы зашла к тебе после одиннадцати. Сама, — сказала она, прикрываясь покрывалом.

— Надо было. Срочно. — Бэн запинался. — Ты поговорила с Петром?

— Немного. Он явно не хочет вспоминать о смертных магах. — Дита, похоже, тоже не хотела об этом говорить. — Сказал, что я, как маг, могу чувствовать волшебство. Могу даже понять, какое именно заклинание колдуется и защититься от него или даже сломать. Но из его объяснений я мало чего смогла понять. Прости. Это вряд ли тебе поможет.

— Ты смогла бы отыскать источник? Узнать, где именно колдун находится?

— Возможно, если целенаправленно об этом думать. Но мне нужно чувствовать его магию, пока я его ищу. Просто так мне не за что зацепиться.

— Ясно, это подойдет. Сегодня снова пойдешь со мной. — Бэн поднял на нее взгляд и запнулся. — Я давно хотел поговорить с тобой, — перевел он разговор в тревожащую его тему. — Ты не против сейчас поговорить?

— Вообще-то сейчас я хочу поспать. — Дита показательно легла, вытягиваясь во весь рост.

— Я просто хотел спросить…

— Хорошо, спрашивай, если быстро. — Девушка легла на бок и подперла голову ладошкой.

— Ты… — Бэн судорожно сглотнул, представляя, как она скажет ему что-то про соитие, про то, как ей одиноко без господина, и как Бэн ей пригодился в этом деле. — Ты довольна нашим союзом?

— Союзом? — Дита поморщилась, и Бэна вдруг охватила паника.

— Мы ведь вместе, как парочка…

— Да, Бэн, я помню, что ты сказал никому не говорить. Не переживай. Никто не узнает. Мне незачем о таком распространятся. Иди уже. Я хочу спать! — Дита плюхнулась на подушку и закрыло лицо одеялом.

— Ты меня любишь? — Осипшим голосом произнес он, дрожа от напряжения.

— Что? — Донеслось из-под одеяла.

Бэн выскочил из её комнаты, захлопнул двери и вжался в стену, слыша, как безудержно стучит его сердце.

— Все неправильно… — проговорил он, стараясь успокоиться. — Мне это и не надо. Я служу Катерине, Дита служит Карлу. Я не должен переживать. Всё итак слишком хорошо. И она никуда от меня не денется.

Бэн вдруг воспрянул, озаряясь внезапной мыслью. Снова вернувшись в комнату, он сдернул с ее головы одеяло и уставился в её обиженное лицо.

— Я тебе нравлюсь? — Спросил он громко.

— А… — Дита удивленно расширила глаза, — ага.

— Нравлюсь очень сильно, — он вложил в эти слова все свои способности, что были доступны. Дисциплина требовала вампирской вите, и он с готовностью отдал её, чувствуя, как из-за оттока крови леденеют пальцы. Магия словно пожирала эту кровь изнутри. Недоучка Тори смогла продержать его в контроле целые сутки. Его навыки были намного лучше. Нередко ему удавалось подчинить своим желаниям людей на месяцы, а то и годы. Если Дита поддастся влиянию обольщения, она будет преданной овечкой, восхищённая им, будет смотреть в рот, ловя каждое его указание.

— Как скажешь, — сказала она, вжимаясь в кровать и начиная паниковать.

— Скажи «да», — сказал он, чувствуя ликования от своего успеха.

— Да, да, — проговорила она, — дай поспать.

Резко дернув у него из рук одеяло, девушка снова от него спряталась. Бэн с удивлением смотрел на неё, пытаясь сообразить, почему она так действовала. То ли его попытка провалилась, то ли девушка просто хотела спать сильнее, чем хотела подчиняться ему. Решив отложить этот вопрос на более позднее время, Бэн отправился в казарму, намереваясь так же хоть немного отдохнуть.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 9 августа 1808 год. День). Понедельник. (Амалия)

Дита проспала, и никто её не разбудил. Было почти пять, когда она поднялась. Бэн больше не возвращался, и ей совершенно не хотелось к нему идти. Она придумывала для самой себя оправдания, что давно не заходила в книжную лавку, что если б Бэну нужна была её помощь, он бы сам зашел, что она уже рассказала ему всю информацию от Петра, и что завтра перед поездкой к Катерине Бэн всё равно придет.