Войцех слегка опешил от услышанного. Он плохо себе представлял, как ему объяснить Князю, что со своими требованиями к дочери тот безнадежно опоздал.

- Я… Мы…. Черт!

- А, ты об этом? – усмехнулся Фионнбар. - Оставь свою мораль церкви, мальчик. Вы на Бельтайн так тряхнули Грезу, что слышно было до самого Эрина*. Я потому так быстро и ощутил ее пробуждение. Не уверен в последствиях, учитывая твое, мягко говоря, необычное состояние, но думаю, что это лучше, чем все последние годы, когда Принцесса не могла благословить весну.

- Тогда я вообще ничего не понимаю, - вздохнул Войцех.

- Мелисента – Майская дева. Это ее место в Пантеоне, ее роль. То, как видят ее те, кто верит в наше существование, кто просит нашего благословения и помощи. Ты, верно, получил неплохое классическое образование. Много ты знаешь о личной жизни греческих Богов?

- Кое-что.

- А чем они занимались в то время, которое не нашло отражения в мифах? Гера – жена Зевса, потому что тысячи и миллионы людей так считают. И даже те его возлюбленные, о которых известно из мифов, попали в них не случайно. Вы можете оформить свидетельство о браке в любой момент, если это создаст вам удобства в настоящем, но это не изменит того, что в глазах тех, кто верит в Принцессу дома Фионна, она останется Девой. Для того, чтобы это изменить… Нет, ничто этого не изменит.

Князь поднялся и сделал шаг к Мелисенте, протягивая ей руку.

- Идем. Твоя мать, Княгиня Уна, не может покинуть Сидх, она слишком глубоко ушла в Грезу. Тебя ждут. Если тебе это так важно, можешь забрать своего друга с собой.

- Я никуда не пойду! – воскликнула Мелисента. - И Войцех останется здесь. Там, где он нужен. Там, где он на своем месте. Он не игрушка, которую ты по своей милости позволяешь мне завести. Он – мой возлюбленный, и мое место рядом с ним.

- Довольно! – Фионнбар грозно сдвинул брови и в комнате потемнело. Запахло грозой.

- Если ты попытаешься меня принудить, - тихо сказала Мелисента, - я стану такой, как Войцех.

Князь зловеще рассмеялся.

- Пустые угрозы. Я вижу его насквозь. Он никогда на это не пойдет.

- Он не единственный, кто может это сделать, - ответила Мелисента.

Войцех с ужасом и гордостью смотрел на нее. Ему не верилось, что она решится на столь отчаянный шаг, но он решил промолчать, памятуя слова Картера.

Князь снова опустился в кресло, и на его лице отразилась смертельная усталость.

- Делай, как знаешь, Принцесса. У меня есть все время мира. Я подожду, пока ты проживешь эту жизнь. Мы допустили ошибку при твоем вселении в это тело. Кто мог предположить, что эта молодая женщина, похожая на Княгиню Уну, окажется всего лишь американской туристкой, решившей из любопытства прогуляться к Зачарованным холмам? В следующий раз мы внимательнее выберем тебе смертных родителей. И я не допущу, чтобы вы встретились в твоей следующей жизни. Этой вам будет довольно. И это мое последнее слово.

Князь снова поднялся, собираясь уходить. Мелисента молчала, опустив голову. Но Войцех остановил Фионнбара.

- Мой друг, Фьялар Бруниссон, пришел сюда из Асгарда. И его… - Войцех заколебался, как назвать Делию, - невеста тоже. Один и Локи, оба, пытаются завладеть умами смертных, потому что, по их мнению, близится Рагнарек. Волки забывают давнюю вражду с Сородичами. Мертвые Валькирии ищут союза с Ассамитами. Мир меняется на глазах, Князь. Возможно, Принцессе не придется ждать следующего рождения. Если все пойдет, как задумано, врата в Авалон могут открыться уже скоро.

Фионнбар ап Лугг смерил вампира долгим взглядом, словно вытряхивая все потаенные мысли, оценивая их, раскладывая по полочкам в своих планах. Медленно кивнул.

- Пожалуй, я хотел бы встретиться с твоим другом, Войцех. Нам есть о чем поговорить. Я надеюсь, что Мелисента в скором времени овладеет Гламуром достаточно, чтобы входить в Грезу в любом месте, где люди о чем-то мечтают, и сможет встретиться с Княгиней. Я подумаю над твоими словами. И дам ответ. Потом. А пока – пусть все идет, как идет.

Он подошел к Мелисенте и обнял ее. На этот раз девушка улыбнулась и подставила лоб под отцовский поцелуй.

Войцех тревожно посмотрел на часы. Близился рассвет.

- Я забрал слишком много вашего драгоценного времени, дети мои? – усмехнулся Князь, - ну что же, за столь радостные известия вы заслужили небольшой подарок. У вас есть три часа до рассвета.

Войцех в недоумении посмотрел на него, но Князь уже скрылся в темной дымке, заволакивающей зрение.

Туман заклубился, сгущаясь, сливаясь в розовато-серый камень скалы, сверкающий мириадами блестящих точек кварцевых вкраплений. В узком входе грота виднелось ночное небо в крупных звездах. У дальней стены вода из перламутровой чаши стекала в водоем, выложенный розовой мраморной плиткой. Пол, укрытый толстым слоем изумрудного мха, манил прилечь на мягкое ложе.

Войцех глядел на улыбающуюся Мелисенту. Девушка не изменила облика в этом кусочке Грезы, созданной для них Повелителем. Короткие джинсовые шорты и сползающая с плеча желтая майка, длинная челка, которую она привычным движением отбросила с глаз. Его Принцесса, его возлюбленная, его невеста. Она осталась здесь такой же, какой он увидел ее в первый раз, до преображения и пробуждения.

- Иди ко мне, прекрасная моя, - срывающимся голосом прошептал Войцех, чувствуя, как чистый и сильный огонь поднимается в нем от горячего взгляда синих глаз.

Комментарий к 45. Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех

* Эрин – кельтское название Ирландии.

========== 46. Нью-Йорк. Тео. Катарина. ==========

С пятого мая город накрыла неожиданная жара. Школьники осадили киоски с мороженым, клерки выстроились в очереди к врачам, жалуясь на аллергию, вызванную пылью, вылетевшей из разом заработавших кондиционеров, молодые домохозяйки литрами закупали клюквенный сок и лед для просмотра романтических сериалов про вампиров, под которые они вздыхали о своей не сложившейся личной жизни.

Вампиры, между тем, романтикой не интересовались вовсе. Даже Войцех Шемет, по слухам собиравшийся то ли покончить с собой от несчастной любви, то ли весьма удачно жениться, появился в «Каине», где прошептался часа два с Шерифом, еще недавно объявившим его в розыск, а потом во всеуслышание выразил свое намерение принять участие в Большой Игре.

Гарпии* разносили сплетни, Примогены назначали друг другу приватные встречи, Бруха расхаживали по улицам с грозным видом, Тремере заперлись в Капеллах, Вентру играли на бирже, Носферату подняли цены на Шрекнет.

Фьялар хмурился. Мало того, что он отменил две репетиции из назначенных трех, распустив музыкантов, по договоренности с Вандервейденом, заниматься политикой, так еще и с Тео чуть не поругался. Архонт к кандидатуре забывчивого Малкавиана отнесся скептически и согласился вернуться к ее обсуждению только после разговора с Кадиром. Шериф, пару дней действительно скрывавшийся в одном из своих фешенебельных убежищ, выбрался оттуда только после того, как Шемет назначил ему встречу в клубе, словом чести заверив, что со стороны Князя Фионнбара Кадиру ничего не грозит.

Тео и Кадир сидели на крыше принадлежавшего Ал-Асмайю пентхауса, взирая на разноцветные огни города с высоты двадцатого этажа. Кресла, сплетенные из светящихся неоновых трубок, – последний писк футуристического дизайна – особым удобством не отличались, зато отлично сочетались со стеклянным кубом стола, заплетенной желтой английской розой аркой и винтажной настольной лампой от Тиффани. Ал-Асмай в белом костюме и голубой рубашке с открытым воротом прекрасно дополнял утонченную обстановку, чего нельзя было сказать о Тео, вертевшем в руках свою неизменную бейсболку с эмблемой «Нью-Йорк Янкерс».

- Когда мы с тобой обсуждали это в прошлый раз, - недовольно сказал Тео, - ты произнес целую речь о тяжелых временах и необходимости взять на себя ответственность за этот город.

- Слова, - покачал головой Ал-Асмай, - красивые слова. Ответственность, долг, Традиции. Что за ними, вот в чем вопрос.