Сбоку Делия, наконец, открыла глаза и бросила быстрый взгляд на поле боя, оценивая обстановку. Эспады остались в ножнах, сегодня ее оружием была магия. Дроу вскинула руку, молча показывая Фьялару обратный отсчет на пальцах.

«Три, два, один».

Фьялар снова вылетел из-за столба, и Гизник распахнул пасть, намереваясь сжечь наглого коротышку дотла. Порыв ледяного ветра, сорвавшийся с вытянутой руки Делии, затолкал пламя обратно в глотку, и дракон закашлялся, замотал головой, охаживая себя по бокам шипастым хвостом. Не больше пары мгновений, но Фьялару хватило, чтобы, подскочив к ящеру в отчаянном прыжке, обеими руками вонзить фальчион в драконий глаз.

Гизник заревел от боли, закрутил тощей шеей, кривые когти взметнувшихся передних лап едва не задели отступающего за ближайший столб обезоруженного гнома. Хвост ударил по столбу, и камень покрылся трещинами, но выдержал. Дракон, воя от нестерпимой боли и бессильной злобы, вскинул голову, ударился о низкий каменный потолок, глубже вгоняя клинок фальчиона в умирающий мозг, рухнул на бок и забился в судорогах, сотрясая пещеру. Фьялар бросился в нишу, где Делия, вложившая в заклинание все силы, едва держалась на ногах, упираясь спиной в стену.

- Получилось! – прошептала она, и в зеленых глазах сверкнула радость. – У нас все получилось.

Гном подхватил ее, и кровь застучала в висках, в кончиках пальцев, коснувшихся бархатной черной кожи, пробежавшихся по полуоткрытым губам, по затрепетавшим от легкого прикосновения векам, по округлым изгибам крепких бедер.

Виновато оглянувшись на грязный пол и на остывающую на куче награбленного скарба тушу дракона, Фьялар разжал объятия, и Делия грустно улыбнулась.

- Может быть, ты?.. – гном не договорил, вопросительно взглянув в подернутые поволокой желания зеленые глаза.

- Нет, - Делия тряхнула серебристой гривой волос, - нет, Фьялар. Я не останусь. Корона – твой долг, не мой. Я никому ничего не должна, но у меня есть то, что превыше долга – мое предназначение. Мои эспады, моя магия, моя работа. Если я останусь, кто вытащит из Преисподней наивную девчушку, попавшую в сети инкуба? Кто вернет похищенный демонами Джаханнама священный меч? Это то, что я умею лучше всего, Фьялар. Я…

Она замолчала и стиснула его руку до боли, до судороги, словно вцепившись в соломинку над пропастью.

- Я отдала бы за тебя жизнь. Но я не изменю ее для тебя, Фьялар. В этом мире есть вещи важнее любви. Кому знать, как не тебе?

- Кому знать, как не мне, - отозвался гном, - ну что же. Мы найдем твой Камень, и дороги наши разойдутся. Но я рад, что они пересеклись.

Делия кивнула и, подтащив к стене вытянутый из драконьей кучи старый бархатный плащ, улеглась, глядя в потолок. Заклинание, которое она сама придумала по пути к шахте, было еще не совсем отшлифовано и забрало у нее слишком много сил. Если бы… Дроу закрыла глаза, и легкая дремота, сквозь которую еле слышно доносился стук и шорох разбираемых Фьяларом находок, сморила девушку.

Сон взорвался осколками битого стекла, звоном монет, чередой смачных гномьих проклятий. Делия вскочила. Фьялар стоял с перекошенным от гнева лицом, борода, выбившаяся из-за пояса, воинственно топорщилась, брови сдвинулись в линию, серые глаза метали молнии.

- Я – полный болван, - буря утихла так же внезапно, как началась, и гном заговорил тихо, понурив голову, - я искал что-то… необычное. Самоцвет размером с куриное яйцо, бриллиант чистейшей воды, голубой карбункул… А нашел вот это.

Он протянул руку, показывая девушке свою находку. На загрубевшей от меча и кузнечного молота ладони лежал серый ноздреватый булыжник неправильной формы. Ничем не примечательный, кроме того, что на небольшом гладком участке поверхности трещинки сложились в узор, напоминающий руну Феху.

- Только что здесь была Гебо, - сердито процедил гном, - я попался, как последний дурак.

- Камень нашел своего хозяина, - подтвердила Делия, разглядывая булыжник, - теперь только смерть вас разлучит. Поздравляю, Фьялар, королю эта штука пригодится не меньше, чем наемнице, если соберешься сбежать от государственных дел, чтобы поразмяться.

- Но я дал слово, - скрипнул зубами Фьялар, - и даже не представляю, чем могу выкупить его обратно.

- Забирай даром, - рассмеялась девушка, возвращая камень, - я сказала тебе неправду, Фьялар. Я шла не за ним, хотя, признаюсь, не отказалась бы от такой находки. Я видела сожженную деревню, Фьялар. Через полчаса после того, как дракон оттуда улетел. Трупы еще не успели убрать. Я пошла бы в любом случае. Если бы ты меня не взял, последовала бы по пятам до самого логова. Но хорошо, что мы были вдвоем. Поодиночке ни у одного из нас не было шансов.

Гном спрятал Портальный камень в кошель, свисающий с пояса, и огляделся.

- Он уже почти остыл, - Фьялар кивнул на дракона, - скоро здесь будет совсем темно. Доставай плащи из шурфа и пойдем. Теперь мы можем выйти через главный вход.

Совет Горы собрался в Большом тронном зале, рассевшись за длинным столом. Большое каменное кресло во главе стола, увенчанное Железной Короной Горы, пустовало в ожидании нового Короля. Факелы по стенам и свисающая низко над столом люстра на две сотни свечей ярко освещали зал, заполненный до отказа толпой любопытных зрителей – присутствовать на Совете дозволялось любому взрослому гному, если он в этот час не был занят в мастерских или не нес воинскую службу.

На Старейшинах красовались шубы из редких мехов и медвежьи шапки, Ярлы и Хёвдинги и на совете не снимали тяжелых панцирей и вороненых кольчуг, кожаные фартуки Мастеров украшали самоцветные камни. Наследники Модсогнира, Первого Гнома, рядились кто во что горазд, их на совет позвали только из уважения. Фьялар прошел испытание, Гизник, тушу которого разрубили на части и выволокли из шахты, гнил на отдаленной пустоши, если, конечно, эльфийские «ведьмы» не растащили его на ингредиенты для колдовских зелий, награбленное вернулось к владельцам.

Седобородый Фрости, Старейшина Старейшин, взял слово, и зрители притихли в ожидании провозглашения нового Короля. Но тишина тут же сменилась прокатившимся по рядам ропотом – Фьялар, в нарушение всех традиций, поднялся с места и, громовым голосом перекрывая слова Фрости, заговорил.

- Когда вы посылали меня в шахту, - гневно сдвинув брови, начал гном, - разве верил кто-то из вас, что мне удастся вернуться оттуда живым, не говоря уже о том, чтобы победить там, где целый отряд лучших бойцов бесславно сгинул в драконьем пламени? Если бы девушка из народа, который мы презираем и побаиваемся, не помогла мне, я бы сейчас тут не стоял. Разве вы не знали, что она сделала для меня и для вас? Но вы даже не поблагодарили ее толком. Но дело не в ней. Дело в вас. Вот, я, Фьялар Драконья Погибель, стою перед вами. Моя рука с одинаковым умением держит молот и меч, я молод, здоров и полон сил. И что? Этого довольно, чтобы править? Как вы могли ставить судьбу Горы в зависимость от ловкого удара меча? Как вы могли допустить, чтобы правил не самый мудрый, не самый достойный, а сорвиголова, проведший свою жизнь в походах, охоте и набегах? Я сказал этой девушке, что дракон – это мой долг, что некому, кроме меня, его убить. Я и сейчас так думаю. Но корона? Разве мой долг – стать Королем, ничего не знающим о государственных делах? Разве мое предназначение – править? Вот, рядом со мной сидит Гиннар. Годы убелили его бороду и ослабили его руку, но они прибавили ему мудрости и знаний. В его жилах течет королевская кровь. Кто же, как не он? А я ухожу. Мое предназначение зовет меня далеко за пределы Горы. Прощайте, братья мои. Простите и будьте счастливы.

Ропот перерос в бурю, но Фьялар, не оборачиваясь, стремительной походкой покинул зал и чуть не бегом отправился в свои покои, собираться в дорогу.

Делия сидела на камне, поворачивая прутик с жарящимся на нем кроликом, и задумчиво глядела в огонь. Что-то изменилось. Прежде она легко любила, расставалась без печали и уносила с собой теплые воспоминания о недолгих и ярких днях любви, не отравленные горечью. Сегодня на душе было тяжело. «Это пройдет, - сказала себе дроу, - раны заживают, боль уходит, пройдет и это».