Подобное различное восприятие мира возникло в контрастных средах. При сравнительном рассмотрении «Нового Света» ацтеков и «Нового Света» инков обнаруживаются различия, еще более поразительные, чем сходства. Анды образуют длинную тонкую цепь: империя инков растянулась более чем на тридцать градусов долготы. При движении с востока на запад вершины, покрытые облаками и орошаемые дождями, оказываются в самых разных средах. Крутизна гор означает огромное разнообразие сред, сосредоточенных на малых площадях. Между морем и снегом различные экозоны расположены ярусами. Травянистые пуны[644], занимающие высоты от 12 до 15 тысяч футов, перемежаются полосками возделываемой почвы там, где она сохраняет тепло или влагу.

Травами же Мексиканского плато кормятся одомашненные четвероногие: лама, альпако и викунья, и по всему плато разбросаны остатки древних загонов. Расположенные ниже долины обычно страдают от недостатка дождей, хотя общества, способные организовать систему орошения, могут использовать воду из зоны снегов на горных вершинах. Структура долин позволяет существовать исключительному разнообразию микроклиматов и животных и растительных видов, которые составляют весомую прибавку к универсальной диете из картофеля, кукурузы, бобов, чили, орехов и сладкого картофеля. Благодаря близости источников даров леса и моря у подножия гор торговля или империализм в этом регионе в силах обеспечить потребности высокого уровня жизни. Патриотически настроенный натуралист конца XVIII века, считавший Перу «самым великолепным примером деятельности природы на Земле», нашел для описания разнообразия Анд красочный запоминающийся образ: «После создания африканских пустынь, благоухающих роскошных лесов в Азии, умеренного и холодного климата в Европе Бог принес в Перу все то, что разбросал на остальных трех континентах»[645].

Относительное распределение кукурузы и картофеля — свыше ста пятидесяти местных культивируемых сортов — показывает, как действовала в этом регионе политическая экология. Европейские свидетели заметили и описали священные обряды, связанные с возделыванием кукурузы, но не увидели ничего подобного относительно картофеля, который в этой части Америки занимал в рационе куда более значительное место. По их словам, «половина индейцев только им и питается». Действительно, у этих двух продуктов были разные социальные функции — и разные места в экосистеме. На высоте 13 тысяч футов кукурузу можно выращивать лишь в небольших количествах — ее с огромным трудом выращивали на огородах жрецов для обрядовых целей. Большая часть мира инков располагалась именно на таких высотах, где существование цивилизации, основанной на крупномасштабном выращивании кукурузы, возможно лишь в нишах, где местные сорта приспособились к условиям, варьирующимся от смертоносной сухости до разрушительного холода. Это были царства картофеля, который, если имеется в достаточных количествах, способен дать все необходимое, в чем нуждается организм. Местное население питалось картофелем, но картофель считался пищей низов, к нему относились с презрением. Кукуруза хранилась на складах, часто расположенных гораздо выше зоны ее выращивания, где ею можно было кормить армии, пилигримов и царские дворы, разбавляя в церемониальных случаях ритуальной чичей[646].

То, как Анды резко и неожиданно вздымаются на равнине, обусловливает экологическое разнообразие и политические возможности гор. Мексика, напротив, представляет собой в основном широкое плато свыше 6000 футов высотой, на котором встречаются и горы, и долины, но без той резкости конфигурации, которая дает Андам их чрезвычайное разнообразие. Когда в Мексике жители высокогорья нуждались, скажем, в хлопке с низин или в какао из тропических районов — а и то и другое было весьма существенно по меркам процветавших здесь цивилизаций, — эти продукты приходилось привозить издалека. Ацтеки не могли существовать без хлопка и какао: хлопок нужен был для войны (он использовался при изготовлении стеганых панцирей) и для тепла, какао для обрядов и в пищу (это был напиток элиты, его в особых случаях пили дымящимся из кувшинов с тонкой талией, изображенных в ацтекских памятниках письменности). То же самое, хотя и в меньшей степени, можно сказать и о резине для мячей: это был очень важный привозной товар, приходивший с жарких низин, а роскошные украшения придворных делали из нефрита, который добывали на юге, на высокогорьях Гватемалы; эта культура зависела от далеких контактов и обменов[647]. В рисованной книге периода начала колонизации, где приводятся воспоминания о минувших днях, перерыв в торговле рассматривался как повод для войны. Дошедшие до нас тщательные чиновничьи записи обмена и дани свидетельствуют о существовании централизованной системы распределения, а раздачи зерна в Куаутитлане во времена голода вспоминали и после испанского завоевания[648].

Высокогорная среда благоприятствует выращиванию кукурузы и бобов — двух источников углеводородов, представлявших собой основные продукты. Главным дополнением к ним служили тыква и перец чили. Кукурузная каша и плоские лепешки готовились по рецептам, собранным миссионером-этнографом XVI века: белая тамала[649] с бобами в форме раковины; тамала, просушенная на солнце, с тем же гарниром; белая тамала с кукурузными зернами; тамала из кукурузного теста в соке лайма; тамала, размягченная в древесной золе; тамала с мясом и желтым чили; тамала с цветками кукурузы и с добавкой семян и фруктов; тамала, подслащенная медом. Семена, которые назывались чиа, можно было размолоть и готовить из них аналогичные блюда[650].

Общины у озера Текскоко могли ценой огромного труда выращивать все эти растения и использовать такой рацион. Им приходилось извлекать плодородную почву со дна озер и строить острова и островки — своего рода местную разновидность культуры курганов, «плавучие сады», последние остатки которых еще можно увидеть в исчезающем озере Сочимилко там, где его еще не поглотил современный город, Мехико[651]; сегодня это любимый район марьячи[652]. Но для больших городов такого земледелия мало. «Плавучие сады» не могли дать достаточно пищи[653]. Слишком ограничен поставляемый ими набор продуктов. К тому же они не дают хлопок. Земледелие на таких курганах порождает имперские амбиции.

Ацтеки Теночтитлана, например, были господствующей общиной небольшой конфедерации, расположенной вокруг озера. Они умели успешно защищаться, но им не хватало основных ресурсов. Приходилось в войнах захватывать продукты и хлопок в соседних регионах. Скромность и суровость их приозерной жизни показана на росписи, рассказывающей об основании города: среда представлена болотами, скалами и колючими кустарниками; скромная тростниковая хижина, а над ней — колья для вражеских голов. Под этим изображением идет перечень завоевательных войн, которые в конечном счете привели ацтеков к реке Пануко на севере и к Ксоконокско на юге.

Ко времени появления в 1519 году в Мексиканской долине испанских конквистадоров восемьдесят или девяносто лет успешных войн превратили Теночтитлан в великолепную, изобильную грабительскую столицу, где на берегу озера теснилось не менее восьмидесяти тысяч жителей. Как мы видели, большая часть империи не управлялась непосредственно из Теночтитлана, в подчиненных городах не стояли ацтекские гарнизоны, но ацтеки силой или угрозами заставляли платить дань, необходимую для поддержания роскоши, к которой они уже привыкли. Из их собственных записей следует, что необходимая ежегодная дань составляла 123 400 хлопковых одеяний и доспехов из хлопка, в которые герои-воины одевались, изображая из себя богов, — ведь хлопок не растет на высоте озера Текскако. На небольшой площади, которую занимал город, негде было выращивать пищу, и поэтому ее тоже привозили из подчиненных городов: 244 000 бушелей кукурузы в год и соответствующее количество бобов, а также какао с низин. В перечне дани, которую получали ацтеки, — многочисленные экзотические продукты из отдаленных, районов империи, от них зависела жизнь при дворе и отправление обрядов: тонко сработанные золотые изделия, бусы из нефрита и янтаря, розовые раковины, шкуры оцелотов и перья редких птиц, курения для обрядов и резина для мячей. Наконец, империи необходимо было воевать ради притока пленников: человеческая кровь умиротворяла богов, человеческая плоть делала мужественными воинов, черепа жертв превращали в кубки и пили из них во время ритуальных празднований побед[654].