Устав бродить среди стройных кленов, я осторожно опустилась на землю, стараясь не помять яркие лиловые бутоны. Мимо пролетающие шмели с пушистым брюшком в черно-желтую полоску издавали монотонное жужжание, паря над душистыми цветами, и попутно разнося по округе золотую пыльцу. Закинув руки за голову, я прилегла на траву, устремив свой взгляд к лазурному небосклону. Редкие кучевые облака иногда загораживали яркое светило планеты Фенсалир, опуская на зеленые верхушки сосен замысловатые тени. Легкий теплый ветерок трепал их кроны, слегка раскачивая мощные стволы в разные стороны. Я с шумом вдохнула кислород, насыщенный сладковатыми ароматами, и закрыла глаза, наслаждаясь успокаивающей тишиной. Жаркие лучи попадали на лицо, приятно опаляя кожу. Создавалось такое впечатление, что я таю на солнце подобно горящей восковой свече. Минут через двадцать от этого действия меня сморило в сон.

Снились какие-то детские воспоминания – плеск воды, нежные мамины руки, теплая улыбка папы, смех детей, играющих в песочнице, и бесконечное море с пенистой соленой водой. Я ощущала привкус соли на кончике языка, разглядывая темно-синюю блестящую пучину. Еще мне постоянно казалось, что кто-то выкрикивает мое имя, зовет, пытается найти, но я не вижу никого, кроме веселых детей, копающихся в песочнице, и Фила, пытающегося догнать маму, чтобы окунуть в море. Я смотрю на родителей и громко хохочу, наблюдая за их возней. Они такие веселые, молодые и жизнерадостные, что невольно заражаешься таким игривым настроением, но постоянно мешает только пронзительный голос. Из-за него я не могу вдоволь насладиться таким прекрасным моментом. Холодный баритон никогда не утихает. Ищет меня. Он как будто не из этого идеального мира без горя и боли, доносится извне. Элизабет машет мне рукой, приглашая присоединиться к ним с папой, а я продолжаю стоять на месте и оглядываться по сторонам. В какой-то момент крик становится громче, разносясь эхом по песчаному пляжу. Я вздрагиваю и резко открываю глаза.

Вокруг меня вновь возникли высокие деревья, голубое небо с кучевыми облаками и лиловые цветы. Все еще родная планета Фригг. После крепкого сна конечности затекли, стали неуправляемыми, во рту пересохло, в голове царил полнейший бардак. Я зевнула и медленно потянулась, разминая кисти рук. Послышался хруст суставов. Сколько же я спала? Часа два… не меньше.

Когда же мое имя в очередной раз разлетелось по лесу, я поняла, что крик самый что ни на есть настоящий. Меня действительно звали. Я неохотно приподнялась на локтях, наблюдая за темной фигурой, плутающей среди низких елей. Локи успел переодеться в свой кожаный костюм, немного сменив его концепцию. Во-первых, исчезли широкие плечи с орнаментом, как и ремень с пряжкой, перекинутый через плечо. Во-вторых, изменилась длина плаща – теперь он стал более легким, с зеленой внутренней подкладкой, и опять доходил до колен, имея несколько длинных вертикальных разрезов. Металлические щитки с витиеватыми узорами, идущие от начала запястий и заканчивающиеся практически у локтя – единственное, что осталось неизменным, а также внутренняя кофта с вышитым украшением в виде полумесяца.

Я невольно залюбовалась хмурым принцем, гуляющим среди деревьев. Он выглядел, как герой из сказки: высокий, элегантный, красивый, благородный… такой идеальный в своем черно-зеленом наряде. Я же на его фоне смотрелась обычной серой мышью, нацепив коричневые леггинсы, синюю блузку в крупную клетку и конверсы, успевшие превратиться от долгого ношения из пастельных в бурые. И дело было вовсе не в моей низкой самооценке. Нет, я никогда не считала себя страшной или непривлекательной. Мне нравилась моя внешность. Нравились голубые глаза, хорошая кожа, пухлые губы, рыжие волосы, вьющиеся крупными кудрями, и довольно-таки неплохая фигура, если правильно подобрать одежду, можно подчеркнуть пышный бюст и худые ноги, но все мои достоинства меркли по сравнению с поистине внеземной красотой бога коварства и лжи. В Асгарде каждый житель обладал привлекательной незаурядной внешностью. От царицы до простой фрейлины. Локи рос среди этих красавиц, и мне, к сожалению, сложно соперничать с ними, поскольку я определенно не дотягиваю до идеала.

Трикстер немного постоял на месте, а затем проследовал в противоположном направлении от меня. Я тихонько свистнула, привлекая к себе внимание. Локи тут же замер на месте и резко развернулся в мою сторону. Он еще сильнее нахмурил брови, пересекая цветочную поляну.

- Какого дьявола ты не отзываешься на мои крики? – выпалил трикстер.

Я прищурилась от яркого света, глядя на бога коварства снизу вверх.

- Прости, я заснула, – честно призналась я.

Между нами возникла секундная пауза.

Локи издал непонятный возглас.

- А получше места найти не смогла? Сигюн, ты забыла где находишься? В лесу, кишащем всевозможными монстрами и тварями, когда-либо созданными природой. Действительно! Почему бы не выйти на открытое пространство и немного не полежать на травке? Да с таким же успехом ты могла бы уснуть в гнезде черного дракона, – сердитым тоном проговорил он.

- Мне кажется, ты немного преувеличиваешь, – осторожно произнесла я.

- Скажи, тебе обязательно меня злить?

- Нет. Я не хочу, чтобы ты злился, – спокойным тоном ответила я, стараясь подбирать нужные слова.

- Тогда почему ты делаешь все для того, чтобы вывести меня из себя? – прошипел Локи, склонившись надо мной.

Я пожала плечами.

- Мы рядом с домом ведьм, окруженным силовым полем, если верить Скульд, – промямлила я. Конечно, я не очень понимала, что означает на языке колдуньи «силовое поле», но говорила она это с неприкрытой

гордостью и уверенностью, что нам ничего не может навредить. Видимо, это поле действовало на зубастых лесных зверушек, по тому же принципу, что и поле вокруг дворца Фригг.

- Видишь вон ту ограду? – трикстер указал на плетеную изгородь неподалеку от нас.

Я утвердительно кивнула головой.

- Там заканчиваются их владения, а здесь уже никто тебя не охраняет, – выпалил бог коварства.

- А ты бы кричал еще громче, чтобы чудищ побольше нас услышало, – пробурчала я.

Локи зарычал.

- Вот, одно уже примчалось, – расплывшись в довольной улыбке, пошутила я.

- Да, пожалуй, это самое страшное чудовище, которое могло обнаружить тебя в лесу, – ехидно подметил трикстер.

- Что же это чудовище не смогло договориться со своими сестрами по цвету кожи и обжигающим манерам, а просто стояло и ждало, когда его всего облапают? – парировала я.

Локи многозначительно хмыкнул.

- Вы ревнуете, Ваше Высочество? – он изящно изогнул одну бровь, сверкая изумрудными глазами.

- Что вы? Я просто завидую. Меня они касались не так бережно… – съязвила я.

Бог коварства заулыбался.

- Ну, наконец-то я вижу в тебе хоть какие-то черты, которые присутствуют в обычных барышнях, –

заключил он, грациозно опустившись на землю рядом со мной.

- В обычных барышнях? – переспросила я.

- Да.

- И какие же это черты? – полюбопытствовала я, вглядываясь в изумрудную глубину его глаз.

- Эгоизм, к примеру, – ответил Локи.

- А разве он не присущ обоим полам?

- Не спорю, но не так сильно, как женщинам. Вы всегда хотите, чтобы мужчина принадлежал исключительно вам, чтобы он, как конь в узде, ничего не видел и не замечал вокруг кроме вашей скромной персоны.

Я скептически хмыкнула.

- То есть хочешь сказать, что когда тебе нравилась какая-то девушка, ты был не против того, если она общается с другими мужчинами так же близко, как с тобой?

Бог коварства кивнул головой.

- Мне все равно. Я никогда не лез в чужую личную жизнь.

- То есть ты готов делиться? – улыбаясь, уточнила я.

- Сигюн, девушка не вещь, чтобы ей делиться. Она вольна делать то, что хочет.

- Это хорошо… – хитро произнесла я. Было удивительно слышать от него такие умозаключения – от принца, выросшего во дворце с кучей слуг, готовых выполнить любой его приказ в любую минуту дня и ночи. Хотя, возможно бог коварства имел в виду под словом «девушка» только прекрасных асинь, таких же богатых и свободных, как и он. На простых смертных это правило не распространялось. Тогда и удивляться не стоило.