Я видел и разговаривал со своей мамой, Элизабет Мейсен, впервые за восемьдесят лет, а так же я узнал, что ее душа была в безопасности, даже если она была далеко от меня. Мне нужно больше походить на Гарри – быть менее жадным. Моя мама хотела, чтобы я стал хорошим человеком: был благодарен за то, что уже имею, а не желал большего, поверил в себя, в первую очередь.

Я вышел из леса и направился обратно в замок, где я знал, Белла будет ждать меня.

Она сидела с остальными, когда я вошел в Большой зал. Следов грязи и крови больше не было на ее матовой коже и в волосах, и хотя она была одета в те же джинсы и рубашку, в которых была во время боя, они были абсолютно чистыми. Даже порезы и синяки, которые она получила в ночное время, исчезли.

- Где ты был? – спросила она озабоченно, когда я подошел.

- Я ходил прогуляться, - ответил я, предпочитая не рассказывать истинную причину перед семьей. Я не знаю почему, но я чувствовал себя крайне неловко от идеи поведать о чем-то столь личном. Я бы рассказал Белле, конечно, но пока не был готов, мы были не одни.

Я нашел мысли Джаспера и увидел, что мои слова вызвали прилив беспокойства в Белле. Она, вероятно, предполагала, что я снова впал в свою обычную депрессию, после того как первоначальная радость победы уменьшилась.

По правде говоря, я слишком запутался на данный момент, даже зная, что именно чувствую. Было слишком много эмоций, чтобы иметь возможность отнести мое настроение к одной категории: я был вне себя от радости, что увидел свою маму снова, обезумевший, что был вынужден отпустить ее, чувство облегчения, что Белла пережила эту битву, виноватым, потому что я все еще рассматривал вариант превратить ее в вампира, а так же сотню других вещей, которые было слишком сложно объяснить.

- Белла, ты не против, если мы…

- Эдвард, - сказала она быстро, у нее было серьезное выражение лица, когда она посмотрела на меня. – Я чувствую, что знаю, что происходит в твоей голове последние пару часов, и прежде чем ты озвучишь свои мысли по этому поводу, не против, если я покажу тебе кое-что?

Ее слова смутили меня. Я совершенно не знал, о чем она говорит. Не зависимо от этого, я согласился, позволяя ей переплести наши пальцы.

- Вы все тоже должны пойти, - сказала она, обращаясь к моей семье. – Это также касается вас.

Несмотря на ее загадочное заявление, моя семья встала со своих мест и последовала за ней, когда она выходила из Большого зала.

- Ты знаешь, где сейчас находится профессор МакГонагалл, Эдвард? – спросила она.

- Она в коридоре пятого этажа с Флитвик. Они ремонтируют замок.

Она кивнула, когда мы начали подниматься по парадной лестнице, остановившись на этаже, я указал направление и прошел через дверь в длинный коридор, в конце которого находились два профессора.

Их палочки покоились в стороне, в то время как они смотрели с удовлетворением на то, как расколотые камни и стекло, которые были разбросаны по полу, поднимались вверх, снова образовывая стены и окна.

- Хорошо, Минерва, здесь закончили. На четвертый этаж? – спросил крошечный профессор Флитвик.

- Да, Филиус. Чем раньше мы закончим, тем лучше.

Они повернулись и стали двигаться в нашу сторону. Флитвик улыбнулся, заметив нас, но лицо профессора МакГонагалл оставалось суровым. Она выглядела вымотанной, и, принимая во внимание последствия битвы, когда на нее свалился груз печали, было бы слишком рано для нее пытаться улыбаться и фальшиво радоваться.

- Профессор МакГонагалл.

- Да, мисс Свон?

- Мне срочно нужен Омут Памяти, но, к сожалению, у меня нет собственного. Есть один, принадлежащий школе, могу я им воспользоваться?

- В кабинете директора есть один, - произнесла она. Белла заслуживает доверия. Она доказала это сверх меры. Как и ее друзья, тоже, как было с Гарри. – Пароль «Долгопупс». Он недавно был изменен. «Поттер» был немного очевиден.

- Да, - согласилась Белла, - но первый тоже был хорошим выбором. Спасибо, профессор.

Белла развернулась, чтобы уйти, но была остановлена, когда сделала первый шаг.

- Мисс Свон?

- Профессор? – сказала она, поворачиваясь лицом к изможденной женщине.

МакГонагалл рассматривала ее лицо, сосредоточив все внимание на девушке рядом со мной. Затем, со скоростью, которой я не ожидал от женщины ее возраста, профессор подлетела к Белле и заключила ее в объятья, на ее глаза наворачивались слезы, когда она сделала это, Белла обняла в ответ учителя, возвращая чувственный порыв.

- Никогда, - прошептала она, - будучи профессором в этой школе, я не была так горда быть главой факультета Гриффиндор.

Я почувствовал возрастающую привязанность к Минерве МакГонагалл. Несмотря на свой суровый облик, она всем сердцем любила своих студентов, как и должен учитель.

Белла потеряла дар речи и просто крепче обняла профессора, прежде чем обе отпрянули, чтобы посмотреть друг на друга. Профессор мельком взглянула на мою семью и меня.

Как и другие, она не продемонстрировала неприязни или страха, что она стояла в окружении семи смертоносных вампиров; как и Флитвик.

- Спасибо. Всем вам. Мы никогда не забудем, - просто сказала она, ее взгляд был полон искренности. Возможно, краткость ее слов – то, что она поставила точку в благодарности и не приукрашивала длительными похвалами, - сделала ее благодарность самой значимой.

- Не за что, - ответил я от имени себя и своей семьи, когда взгляд МакГонагалл остановился на мне. – С того момента, как мы перешагнули порог, ваши студенты относились к нам не иначе, чем друг к другу. Никто из них не судил нас на основании того, кто мы есть.

- Они и не должны были, - сказал Флитвик. – Если Воландеморт и научил нас чему-то, то это то, что лучше судить на основе заслуг, а не внешности.

- Спасибо, - сказал Карлайл. – Вы не представляете, что это значит для нас.

Профессор Флитвик почтительно улыбнулся, когда мы все повернулись и направились обратно к парадной лестнице.

Мы поднимались вверх, пока не достигли седьмого этажа. Когда мы свернули в коридор, который теперь выглядел точно так же, как и был до сражения, Эммет обратился к Белле, озвучив вопрос, который был у него на уме все утро.

- Я не понимаю. Ваши люди, очевидно, знали о существовании вампиров. Если амбиции Воландеморта были в том, чтобы достичь бессмертия, почему он не стремился стать как мы?

- Он считал, что этот курс действий будет как-то руководить им. Почему Воландеморт должен был выбрать путь, каким сотни людей шли раньше? Он бы дал ему бессмертие, но только пока тот не встретил другого вампира. Кроме того, для людей, как он, все, что выходит за рамки классификации чистокровных ведьм и колдунов, теряется. Для них, Эммет, вы метисы. Они считают вас такими же животными, как и меня.

Его брови взлетели, но потом улыбка появилась на лице.

- Честно говоря, Белла, я бы предпочел быть частью команды зоопарка. По крайней мере, мы не получили звание крикливых ослов.

Белла засмеялась в ответ, улыбаясь Эммету, когда мы добрались до каменной горгульи, блокировавшей вход в кабинет.

- Пароль? – спросила она.

- Долгопупс! – головокружительно крикнула Элис, взбудораженная тайной замка.

Горгулья отъехала в сторону, что позволило нам взойти на винтовую лестницу, которая начала двигаться вверх, как какой-то каменный эскалатор.

- Я люблю это место, - произнес Эммет, когда его глаза заметили портреты на стенах. Люди безмолвно наблюдали за нашим появлением, некоторые из них с заинтересованностью нашим внешним видом, другие с осторожностью.

- Бум-ба-ба-ди-дум, настройка-настройка, бум-бум-ди-ду, - запел Дамблдор, нарушая тишину.

Эммет усмехнулся, видимо, находя это забавным.

- Запоминающаяся мелодия, - ухмыльнулся он.

- Я рад, что ты так думаешь, мой мальчик, - ответил старый директор. – Теперь, когда мир снова в безопасности, у меня, наконец, есть время, чтобы попрактиковаться в технике пения. Очень забавное времяпрепровождение, я думаю, вы оцените.