— На улицу, — бурчу я себе под нос, желая показать трикстеру, что он не смеет и не может управлять мной. Сейчас он узнает, что я не намерена подчиняться ему.
Идти снова в лес я не собираюсь. Достаточно выйти из дома. Я знаю, что когда бог коварства узнает об этом, то придет в бешенство, но это только мне на руку. Зато больше не будет отдавать глупые приказы.
Широко улыбаясь, я кладу ладонь на ручку двери и рывком распахиваю ее. Холодный ночной воздух ударяет в лицо, но я уже шагаю через порог.
Спустившись по ступеням террасы, я встаю на влажную от росы траву и зябко обнимаю себя руками. Кожа покрывается мурашками, по спине бежит ледяная волна, но я не жалею о своем решении. Стоило только приподнять голову вверх, и я забыла обо всем. Это небо было прекрасным. Яркие и большие звезды, другие галактики, очертания планет, созвездия. Такие яркие краски создают удивительный контраст с синевой неба. Я шумно втянула носом воздух, еще шире распахивая глаза. Этой красотой я могла бы любоваться всю ночь. Но я забыла о том, почему оказалась на улице.
— Дженнифис, — слышится тихий шелест голоса за моей спиной. Я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. На террасе стоит Локи. Даже с такого расстояния я вижу, как ярко сверкают гневом его глаза.
Отлично.
========== Часть 22. Наказание ==========
— Что? — спокойно отзываюсь я, немного подождав. Слегка склоняю голову набок, изображая максимально невинный вид.
Он долго и пристально смотрит на меня, буравит взглядом, словно пытается испепелить на месте. Затем тихо, но глубоко выдыхает, крепче сжимая кулаки. Его челюсть ходит ходуном от злости. Внутренне я ликую.
— Отправляйся к себе в комнату.
Я прислушиваюсь к тону его голоса. Он опасно дрожит от ярости, стискивающей сердце трикстера в данный момент. Я делаю неспешный шаг к дому, но затем останавливаюсь, словно что-то вспомнила.
— Не хочу, — мотаю головой я, скрещивая руки на груди. Локи изящно вскидывает одну бровь и в мгновение ока срывается с места, подлетая ко мне. Я не успеваю попятиться — его пальцы больно стискивают мое запястье и рывком тянут вперед. Я едва не падаю на землю, в последний момент сумев восстановить равновесие. В первые секунды удивление мешает сопротивляться, но затем я начинаю дергаться в его руках.
— Не трогай меня! Отпусти! — гневно и возмущенно вскрикиваю я, всем телом упираясь, но такие ничтожные попытки освободиться трикстеру нипочем. Он затаскивает меня на террасу, а затем заталкивает в дом. Я едва не спотыкаюсь о порог.
Локи не ждет, когда я скоорденируюсь, а тащит меня к лестнице. Устав сопротивляться, я покорно иду за ним, гневно сжимая губы и сверкая глазами. Я пытаюсь всем видом не показывать то, что я оскорблена его действиями. Как он смеет управлять мной, словно куклой?
Не больше, чем за пять секунд, мы оказываемся в моей комнате. Бог коварства толкает меня на ее середину, выпуская ноющее запястье, и с силой захлопывает дверь, защелкивая замок. Я недоуменно морщусь, опуская глаза на руку и прикрывая красные следы пальцами. Вскидываю голову, стараясь придать себе как можно более разъяренный вид. Локи оборачивается ко мне: его глаза потемнели, каждая мышца держится в напряжении, а губы кажутся тоненькой ниточкой. Я с вызовом смотрю на него, снова складывая руки под грудью и не зная, что сейчас произойдет.
Ни слова не говоря, он делает шаг вперед. Испытующе, как хищник на охоте. Я стою на месте, не шевелясь, хотя внутри что-то предупреждающе екает. В голове уже начинает появляться сожаление о своем глупом поступке. Я медленно моргаю, стараясь ни в коем случае не поддаваться, и еще выше вскидываю подбородок.
Трикстер делает еще два шага. Они слишком большие, расстояние между нами стремительно сокращается. Я начинаю паниковать и волноваться. Мне неизвестно, что он хочет делать, но любой физический контакт с ним или даже недопустимая близость — для меня это настоящая пытка.
Я передергиваю плечами, едва удерживаясь от того, чтобы не кинуться к самой дальней стене и забиться в угол. Куда-нибудь туда, где он меня не достанет.
Спустя следующую секунду между нами всего шаг. Внутри меня все переворачивается и замирает, превращаясь в тугой непонятный узел. Я скольжу взглядом по его лицу, стараясь мысленно собрать остатки своих сил и выдержать эту непонятную игру.
И только мне это почти удается, как бог лжи резко подается вперед, уничтожая оставшиеся границы, и впивается в мои пересохшие губы. От неожиданности я вскрикиваю и отступаю назад, едва не потеряв равновесие, но рука бога коварства, легшая мне на талию и притянувшая еще ближе и теснее, избавила от падения.
Ничего не понимая, растерянная и ошарашенная я пытаюсь высвободиться из крепкой хватки Локи, бью его ладонями и верчу головой. На мгновение наши губы размыкаются, но бог коварства лишает меня этого спасения. Он перехватывает мои запястья и стискивает их одной рукой, заведя мне за спину, другой зарывается в мои распущенные волосы и тянет за них, заставляя поднять голову. Я стону от легкой боли, и Локи снова целует меня. Я не могу сопротивляться, и от этого мое положение становится совсем плачевным. Все настолько неожиданно, что я не знаю, как поступить.
Бог лжи и коварства целует меня больно и яростно. Он кусает мои губы, сжимает их, оттягивает вниз так, что я ощущаю привкус крови. Я пытаюсь сомкнуть их, но это бесполезно. И до меня внезапно доходит: вот его наказание.
Он толкает меня назад, и я подчиняюсь, так как у меня нет другого выхода. Мои лопатки врезаются в стену — не больно, но неприятно. Я тихо охаю, сбивчиво втягивая носом так резко кончившийся кислород. Локи отрывается от меня, напоследок сжав зубами нижнюю губу, тем самым заставив меня снова вскрикнуть. Я широко раскрытыми глазами смотрю в плещущееся изумрудное море, ничего не понимая, обездвиженная и растерянная. Где-то в самой глубине этих чувств даже просыпается страх. Локи пристально смотрит на меня, высвобождая руку из спутанных волос. Затем на его губах оживает улыбка. Вовсе не безобидная и нежная, а ехидная и властная. Это заставляет меня чуть ли не заплакать. Я раздумываю над тем, чтобы закричать.
— За то, что ты ослушалась меня и не приняла условие, — начинает он, скользя указательным пальцем по моей скуле. Я кривлюсь и дергаю головой, не желая признавать приятных мурашек, бегущих по коже. Тогда его рука опускается на мое плечо, слегка стискивая его. Я буквально всем телом ощущаю холод, исходящий от этих пальцев.
— Я решил наказать тебя этим способом, — уже дошептывает он мне на ухо. Его дыхание щекочет и обжигает меня. Атмосфера вокруг становится плотнее и начинает потрескивать заряженным электричеством. Не хочу признавать, но мне это начинает нравиться.
— И ты думаешь, что у тебя что-то выйдет? Мне все равно, что ты делаешь, — гневно отвечаю я, мысленно прислушиваясь и находя, что мои слова звучат весьма убедительно. Локи снова улыбается, и эта улыбка пугает меня еще больше — предвкушающая.
Он снова наклоняется ко мне, но не в попытке поцеловать. Наши носы почти что соприкасаются, я отчетливо вижу в его глазах смутные золотоватые прожилки. Это необыкновенное сочетание с изумрудным цветом заворожило. Но все-таки проснувшийся внутри страх, который еще сильнее разогнал темп бьющегося сердца, пересилил все остальные эмоции.
— Не беспокойся, Джен, это ведь только начало.
Эти слова ударяют меня, словно током — паника резко просыпается в каждой клеточке тела, хотя другая часть меня приятно вздрагивает от этих слов и сладко сжимается в ожидании. Я зажмуриваюсь и остервенело трясу головой, предприняв еще пару попыток вырваться из его хватки. Я не хочу. Мне страшно, но и не только. Еще другая, смутно знакомая мне эмоция, просыпается внутри, растворяя адреналин, бушующий в венах.
Хочется закричать, но я понимаю, что не могу, так как горло сжалось, даже едва пропуская кислород. Я шумно втягиваю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и пытаюсь хоть что-то придумать. Мне начинает казаться, что план по взбешению трикстера — вселенски глупая идея.
