— Джен? — прохрипел он.

— У тебя испарина, — сказала я, внимательно изучая лицо трикстера. Вид у него был болезненный. Такой бледный. Волосы растрепаны. В глазах застыл страх.

— Тебе приснился кошмар? — поинтересовалась я.

Локи молчал. Лишь сфокусировал свой взгляд, словно стараясь отыскать ответы на важные вопросы внутри меня.

— Скажи что-нибудь, — попросила я. — Может, воды?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, — сухо произнес он.

Локи бросил на меня странный взгляд, а затем, ни слова не говоря, положил свою голову ко мне на колени. Я замерла.

— Ладно, — промямлила я, неуклюже заправив за ухо черную прядь трикстера. Несколько минут мы просидели в полнейшей тишине. Было так непривычно чувствовать тяжесть его головы на своих голых коленях. Улавливать его прерывистое дыхание, которое со временем становилось спокойнее. Все происходящее казалось как-то нереальным, неправильным что ли… странно просто быть рядом с ним.

— Что тебе приснилось? Это ведь был кошмар? Да? — поинтересовалась я.

Локи ответил только после некоторой паузы.

— Это была моя жизнь. Просто воспоминания.

Я машинально кивнула, прекрасно понимая, что он не видит этого жеста.

— Как хорошо, что время не имеет сослагательного наклонения. Прошлое остается прошлым. Его больше нечего бояться.

— Если только ты в нем не живешь, — полушепотом сказал он.

Я шумно выдохнула.

— Может, принести тебе горячего молока? У нас есть молоко? — поинтересовалась я.

— Я не маленький.

— Чувствую, — пошутила я.

Локи шумно выдохнул. Стало ясно, что он по-прежнему пребывает в размышлениях о страшном сне.

— Хорошо. Может, что-нибудь покрепче, чем молоко? Что вы там пьете? Эль? Медовуха?

— Решать проблемы алкоголем — так по-взрослому.

Я не видела лица Локи, но была уверена, что он хмурится.

— И что ты предлагаешь, мистер Я-сама-взрослость?

Локи резко принял сидячее положение и заглянул в мои глаза.

— Ничего. Иди спать, — ответил он после некоторого замешательства.

Я скорчила рожицу и приподнялась с кровати, но тут меня схватили за руку.

— Хотя… есть одно предложение, — игривым тоном произнес Локи.

— Что?

Я открыла рот, уловив смысл его слов.

— Пошел к черту!

— А как же сострадание? Ты только что предлагала мне молоко.

— Между молоком и моим телом есть большая разница.

— Да, брось, Джен. Я знаю, что ты тоже этого хочешь. Иначе не пришла бы ко мне в комнату в одной полупрозрачной рубашке.

— Я думала, что ты умираешь, дурень, — выпалила я.

Локи потянул меня на себя, буквально заставив повалиться к нему на колени. Если бы не его руки, которые сковали мою талию, я бы непременно упала на пол.

Он расплылся в довольной улыбке и потянулся ко мне.

— Нет! — пискнула я, закрывая его рот ладонью. — Локи, не смей. Это тоже не самый лучший способ избавиться от неприятного послевкусия кошмара.

Вместо ответа он лишь поцеловал мою раскрытую ладошку. Губы трикстера растянулись в улыбке.

— Даже не думай.

В изумрудных глазах танцевали бесенята. Локи усилил хватку и опустился со мной на перьевые подушки. Черные волосы бога обмана упали на мое лицо, заставив поморщиться. Поддавшись секундному порыву, я заправила непослушную прядь за ухо и посмотрела в глаза трикстера.

Мы замерли. Игривое настроение улетучилось. На смену пришло чувство стыда и неловкости. Локи медленно наклонился в поисках моих губ.

***

Он ловит ее распахнутый взгляд, в котором плескается туманное, слегка неуверенное спокойствие. Будто она сейчас вовсе не лежала в его постели, подмятая под трикстера. Вся окружающая обстановка начала так ощутимо трястись, рассыпаться на тысячи и тысячи кусков, когда Локи вновь обвел ее медленным, изучающим взглядом. Такая маленькая, хрупкая.

Джен прикусила нижнюю губу, поерзав на подушках. От этого действия внутри бога коварства будто что-то вспыхнуло. Какой-то сигнал. Смотря на ее влажноватые, приоткрытые губы, из которых тяжело вырывался теплый воздух. В ее взгляде читалось слишком много эмоций. Они не умещались в ней, прорываясь наружу и пропитывая ими эту комнатку.

Она запрещала? Сопротивлялась?

Потребовалась еще секунда, чтобы Локи пришел к единственно-верному решению.

К черту.

Резкий, мимолетный рывок — и его губы столкнулись с ее влажным горячим ртом.

Его слуха коснулся невнятный стон, что отдался жгучей вибрацией где-то в глубине горла. Неясная, сильная дрожь пробежалась по ее телу, когда Локи ворвался языком в маленький рот. Глубоко, жарко. Впитывая в себя эти крышесносящие ощущения, будто хотел запомнить их на всю жизнь. Губы Джен широко раскрылись, позволяя.

Ей казалось, что она обезумела. Когда почувствовала жаркий тугой язык, проводящий по ее небу, едва-едва касаясь верхних зубов, и выскальзывающий наружу, сменяясь влажными укусами. Такими чувствительными, вызывающими пульсацию под кожей и где-то в самой глубине низа живота. Закручивая тугую, каленую пружину, которая то сжималась, то растягивалась так сильно, что каждый орган внутри охватывался невидимым огнем.

Господи, так не бывает… Так жарко, глубоко, до максимально распахнутых губ, до конвульсий сердца, до нервной дрожи от перевозбуждения…

Джен теперь так не считала. Чувствуя все это сейчас. Казалось, еще немного, и ее сердце вылетит из ребер, падая куда-то в пустоту, не замедляя свой обезумевший ритм.

Локи умело властвовал над ее податливым маленьким языком снова и снова, то позволяя ему выскальзывать из послушно распахнутых губ, то вдруг резко погружая его обратно внутрь, целуя глубоко, будто хотел добраться до самых гланд.

Он вырвал из нее еще один грудной стон, больше похожий на неразборчивое рычание, когда отпустил ее зудящие губы и легонько прикусил кожу на подбородке. Джен тихо охнула, чувственно выгибаясь в спине. Бог обмана почувствовал, как его тело начинает ломить. Как мысли медленно выметаются наружу из оглушенного ее стонами сознания.

Он вновь резко вернулся к ее губам, заставив девушку задохнуться, сразу глубоко, освежая ее вкус, зудящий на кончике пылающего языка.

И даже на секунду замер, когда она, не контролируя себя, изогнулась еще больше, толкаясь бедрами куда-то ему в подобранные мышцы живота. Случайно задевая пах.

Дрожащий, тянущий импульс огромным плавящим шаром прокатился по внутренностям под кожей, заставив на секунду замереть, чтобы впитать в себя эти ощущения.

Видит Бог, Джен не поняла, отчего Локи остановился. Ее сознание плыло, давно пустое, без мыслей. Желание заполонило каждую клеточку ее чертова тела, от которого бог коварства сходил с ума.

Она нетерпеливо поерзала на скользящей простыне, обдавая тонкие губы Локи размягченным, тяжелым дыханием. В паху отозвалась очередная пульсация.

Трикстер напрягся, чувствуя, как твердая плоть невыносимо сильно упирается в ткань штанов. Он рывком перехватил тонкие запястья Джен и задрал их над ее головой, вдавливая в подушки.

— Черт… прекрати… — пробормотал он не своим хриплым голосом, заглядывая в ее распахнувшиеся горящие глаза. Джен приоткрыла опухшие от поцелуя губы, утягивая в себя немного кислорода. Она не понимала, почему он остановился. Потому что почувствовала.

Жар его плоти. Так близко. Жалящий ее кожу даже на расстоянии.

Где-то в самом углу умершего сознания словно что-то раскололось. Хрустнуло так тихо, но это оглушило.

И, казалось, они оба почувствовали.

Потому что в следующий момент тонкие губы вернулись. Сцепляя два горячих дыхания, в который раз сводя с ума. Убивая, но только затем, чтобы вновь воскресить.

А когда Джен запрокинула голову, еще раз тихо застонав… Негромко, осторожно, будто несмело. Локи будто начисто снесло крышу. Он не удержался от вида белеющей мягкой кожи нежной шеи прямо перед ним и наклонился, покрывая ее поцелуями. То невесомыми, едва касающимися, от которых цветные круги рассыпались перед открытыми глазами и мурашки блуждали по всему телу, то глубокими, оставляя следы, засосы, влажные, горящие невидимым синим пламенем.