– Мне не составит труда донести тебя до лифта, – то ли всерьез, то ли в шутку признался Эваллё.

– Нет, я думаю, для тети это будет чересчур.

Нисколько не огорченный брат медленно опустил его на пол. На лице парня продолжала сиять белозубая улыбка.

На востоке небо забрезжило слабыми пурпурными красками. Шум района и ночных гуляний к тому времени стих.

Маю с Эваллё продолжили танцевать, но уже в гостиной. Босиком на полу.

Брат включил нежные композиции Алана Менкена и снова повлек танцевать.

– Ты не хочешь передохнуть, мы целую ночь танцуем?

Они вертелись в тихой комнате, слушая гудение самолета, грузоподъемный гул с далекой гавани… Переплетали пальцы, скрещивали ладони, медленно перемещаясь по залу. Их силуэты отражались в стекле. Под шелест голых ступней по полу, под тихое дыхание друг друга любовались красками горизонта.

Их ступни задевали друг друга. Они не ставили цель повторить некий сложный танец – танцевали, как могли.

Волосы старшего брата медленно окрасились оттенками восхода. Свет от ноутбука на обеденном столе разгонял утренние сумерки.

Диск проигрался от начала до конца, за ним последовали песни Мои Бреннан, Браяна Адамса и Сары Маклахлен.

Рассвет разгорался. Эваллё прикрыл веки, левая щека окрасилась багрянцем восходящего солнца.

Из динамика полилась музыка Ханса Зиммера.

Ладонь на пояснице не позволяла отдалиться. Прикрыв глаза, мальчик склонил голову на плечо брату. Эваллё погладил его лоб, прочертил линию прямого носа. Новый аромат, которым напиталась одежда брата, медленно сводил с ума.

Опустив взгляд на ноги, он увидел, как Эваллё опускает ступню и касается пяткой деревянного пола. Поворот, и Маю неловко уткнулся лицом брату в ключицу. В тот же момент ладонь парня коснулась затылка. Теперь не вырваться.

Горячее дыхание Маю оседало на коже брата.

Снова поворот, и Эваллё утягивает его за собой.

На следующем повороте, Маю привстал на мыски, успев вдохнуть запах волос.

Музыка убаюкивала. Невозможно оторваться, вот уже где-то с час они не отходили друг от друга более чем на метр.

========== Глава VI. Тайный игрок ==========

Музей, который собирались посетить братья Холовора, располагался на холме в юго-западной части города. Подъем требовал гораздо больше выносливости – Маю с этим прогадал. За чем следовала бесконечная череда ступеней, откуда открывался вид на рощу с редкими деревцами, где брало начало разветвление петлистых дорожек. С холма открывался фантастический вид на гавань. Сам дворец, увенчанный традиционной крышей-пагодой, тонул в зелени высаженных у дома деревьев. Особенной красоты добавляло чувство того, будто музей находится на острове, плавающем среди облаков.

Сам дворец некогда принадлежал отвлеченному от политики сыну чиновника. С этим местом связывали множество фантастических легенд. Эваллё здесь нравилось, что было заметно по его то и дело загорающимся восторгом глазам и деловитой неугомонности. Спокойный и неторопливый старший брат уступил место азартному подростку. Можно подумать, тот вернулся в места, где прошло его детство.

Экскурсовод, солидный ухоженный японец, говорил только на своем языке – труднопереваримой каше английского с японским и американского с гавайским, что уморило Маю. Без смеха не проживешь.

Вечернее солнце выкрасило землю и широкую мощеную дорогу во дворе музея. На полпути к дворцу Маю остановился. Казалось, что за пределами горы нет никакой твердой поверхности – пустое пространство, небо, розовые и золотистые облака. Это зрелище настолько его покорило, что он пообещал себе, с братом или одному, но обязательно снова взобраться на этот холм. Если бы не постоянно торопящийся куда-то Эваллё, мальчик бы простоял здесь до темноты, любуясь тем, как ложится свет.

Несмотря на сквозняки и открытые окна, в доме оказалось на порядок теплее. Внутри царил приятный полумрак. Помещение хорошо проветрили, и комнаты были наполнены свежим воздухом. В час посещений дверные перегородки оставляли открытыми, как показалось, для того, чтобы облегчить продвижение экскурсионной группе. Маю насчитал больше двадцати комнат, помимо прихожей, где на каменных ступенях всех заставили разуться. Дом огибала низкая крытая веранда, откуда просматривался сад, – здесь полагалось надеть тапочки, при виде которых внутри сразу начало зажигаться веселье. Брат что-то стих… уже передумал дарить тапочки? Прямоугольные скамьи без спинок, устроенные для медитаций на природе, старинный колодец, качающий воду, травяной аромат, холодный ветер с запада – всё вызывало лишь умиротворение. Экскурсовод назвал здешний сад словом «Цукияма» . Без хозяев дворец, как и сад, выглядел тоскливым напоминанием о прошлом великолепии. Однако Эваллё пришел в неописуемый восторг, и как только японец прочел им экскурсионный курс, повел Маю по второму кругу.

Шумная компания из десяти человек задержалась у колодца, который сильно отличался от европейских аналогов, хотя бы тем, что не имел десятиметровой глубины и явно не был приспособлен для того, чтобы поить сельскую животину. Желающие задавали гиду вопросы, многие фотографировались на фоне местных красот. Вдоволь насмотревшись, братья решили вернуться во внутренние покои и повторно обойти все открытые гостям комнаты.

Проспав около двенадцати часов, они с братом отправились в музей, и это после того, как Маю проснулся нисколько не отдохнувшим и уморенным. Судя по тому, как ныло тело, болели ноги, мышцы, и трещала голова, время они провели вполне. Даже полный впечатлений новый день не принес заряд бодрости. О том, что было накануне, как он танцевал со своим братом без передышки много часов подряд, лишь меняя музыку и место, мальчик помнил хорошо, а вот последний их разговор, стерся из памяти.

Как назло зарядка в телефоне села именно сейчас, почти одновременно разрядился и мобильный брата.

Маю поежился. Вскоре после выхода на улицу он пожалел, что так легко оделся: тонкая куртка на синтепоновой подкладке грела в помещении, но не спасала от ветра на улице. Зима всё-таки.

Пока они с Эваллё осматривали комнаты, входную дверь преспокойно заперли. Экскурсовод, кажется, так и не вспомнил об их существовании. Мальчик даже не успел испугаться – происходящее напоминало череду нелепых случайностей, не меньше, не больше.

Бесцельно блуждая, Маю вышел в коридор – квадратной формы пространство между комнатами. Старался придерживаться какого-то определенного маршрута, но из-за путаницы с расположением стен и дверей, не мог постигнуть здешних архитектурных тонкостей.

– А, черт…

Становилось холоднее. С каждым последующим обходом дворец казался всё более запутанным.

– Неужели ты меня бросил здесь?

Напротив немногих дверей висел канат с табличкой – сюда вход посетителям был запрещен.

Оставив брата в одной из пройденных комнат любоваться росписью на перегородке, уже очень скоро подросток осознал, что остался один.

Вернувшись обратно в прихожую, повторно проверил прочность замка – дверь оказалась крепко заперта.

Не покидало предчувствие, что парня в доме нет. Эваллё мог бросить его здесь, а сам – рвануть домой. А вдруг ему решили устроить такую психологическую проверку, выдержит ли младший брат ночь во дворце? В нелепом дворце, где нет ни одного нормального окна с форточкой.

Часть группы осталась на свежем воздухе, желая подольше побыть среди живописной старины – они с Эваллё вернулись во дворец. Отчасти в том, что экскурсовод вовремя не хватился пары туристов, виноват Маю, когда забыл повторно разуться после осмотра сада. Но должны же были устроить перекличку, на тот случай, если кто-то отбился от экскурсионной группы. Маю бросил взгляд себе на ноги. До чего же он комично выглядит в носках и уличной куртке?

То-то Эваллё загорелся идеей сводить его в музей, да еще так воодушевился, стоило только увидеть клятый холм издали. Чуял же неладное. Вполне может быть, что брат решил таким образом отплатить за старые обиды: и за насланные образы, и за приключение тогда на футбольном поле. Валька, пожалуй, всё такой же злопамятный и легкоранимый, каким был в детстве.