– Зачем ты сидишь здесь в темноте? Я зажгу свет, – внимательно следя за тем, чтобы её голос не дрожал, как можно ласковее произнесла она, судорожно сжимая сумку, словно готовилась обороняться перед противником.

– Не двигайся! … У меня отвратительные дети… не слушаются меня… делают всё наперекор, – похоже, он начал заговариваться. – Фрэя, даже ты… – налил себе добавки и повертел стопку в пальцах, покачивая содержимое, – такой знакомый жест.

– Ты тоже на их стороне? Мерзкие маленькие ублюдки! Если увижу их вдвоем, убью обоих! – Сатин ударил донышком бутылки по столу. Когда он говорил, то слабо покачивал головой, из-за чего по волосам постоянно перемещались тени. – Все в меня.

Нервно терзая молнию, Фрэя зацепила ноготь.

– Да о ком ты?

– Только ничего у них не выйдет.

Сатин медленно поднялся из-за стола, с грохотом отодвигая стул. Стало так жутко, и она невольно пожалела, что такси уехало.

Фрэя решила сменить тему:

– Ты заходил к Эваллё?

Наклонившись вперед, точно искал что-то на полу, мужчина сделал два шага, держась за край стола для разделки. Споткнулся на ровном месте, но сумел устоять на ногах. Наблюдая за отцом, Фрэя почувствовала, как на место страха приходит горечь. Сатин опустился на корточки, накрыв лицо ладонью. Она осторожно присела рядом, на всякий случай, если придется подставить плечо или поддержать.

– Когда Эваллё вернется домой?

Девушка подумала, что отцу не помешает стакан обычной воды, чтобы собраться с мыслями, уже начала подниматься, как Сатин легонько ухватил её за локоть. Вскоре она ощутила тяжесть головы на своем плече. Он вытянул ноги перед собой. Левая ладонь накрывала горлышко стоявшей на полу рядом стопки.

– Не уходи хоть ты.

– Ладно.

Тяжелая голова давила на плечо. Сидеть на полу в шерстяной юбке было удобно и тепло. От Сатина исходил такой запах, как будто его волосы побывали в салатнице.

– Начинаешь думать, вот она – светлая полоса в твоей жизни, а потом звон в ушах проходит, и виденное ранее открывается с обратной стороны.

– А также из оптимиста начинаешь превращаться в пессимиста, – в тон отцу дополнила его реплику девушка.

– Я, что ль? Я – оптимист, я обожаю свою жизнь, – усмехнулся Сатин.

– На кого ты ругался здесь?

– А я ругался?

– Уже не помнишь? Сатин?

– Мм?

– Я видела тебя сегодня утром в школе, решила, что ты приехал, потому что хотел увезти меня с занятий.

– Извини, ласточка, я не рассматривал этот вариант.

– Ты полетишь со мной в Японию?

– Каким рейсом?

Фрэя улыбнулась.

– Пока не получается, но ты мне разрешишь, и тогда обязательно слетаю, ведь так?

– Пользуешься тем, что я напился?

– Ты притворяешься, что сильно пьян, а на самом деле тебе только хочется говорить о всякой ерунде, чтобы отвлечься.

– Слова Ларошфуко: «Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой». Сожалею, что запутал тебя. Я бываю в Японии каждый год. Успели записать там два альбома. В Японии не так просто жить. Милая, давай лучше заведем тебе хомяка?

– Я уже взрослая для хомяка.

– Я куплю этого хомяка в Японии.

Фрэя не смогла удержаться и засмеялась.

– На вечере у Лим-Сивы ведь было что-то интересное?

– Несколько мужиков напивалось – это неинтересно, – пробормотал Сатин, и в тоне его голоса была слышна улыбка.

– А как же леди?

– Леди отрывались по соседству.

Плечо начинало затекать.

– Тебе обязательно уезжать в отпуск?

– Это ради здоровья Рабии… Знаю, Маю не произносил этого вслух, но мне кажется, он так же, как и ты, не хочет, чтобы мы уезжали. Собственные дети ополчились против меня, – усмехнулся Сатин.

– Можно будет приехать к вам с Рабией на пару дней, когда не будет занятий?

– Конечно… Я переведу деньги на карточку. У тебя есть красивые парни в классе?

– Да как же, все такие глупые и страшные…

– Вырастут – наберутся ума.

– Сатин, я тебя умоляю. Откуда там ум черпать? А у Маю в классе, кстати, есть.

– Неужели?

– А как ты прошел по школе незамеченным?

– В плаще-невидимке, такой с капюшоном…

Поведя плечом, Фрэя сбросила его голову. Сатин задрал лицо к потолку и прикрыл глаза.

– Прости, что накричал. Но не рискуй больше, садясь в машину с незнакомыми людьми, даже если таксист – старый приятель.

Прижимаясь затылком к столовой дверце, Сатин развернул лицо так, чтобы видеть дочь.

– Мне будет спокойней.

*

Янке присела у чемодана, стремясь понять, отчего заклинило ручку. Сатин уже закрепил на верху машины второй чемодан.

– Ты окончательно его застегнул, или я могу еще что-то положить? – крикнула мужу Рабия, выходя из спальни.

Янке и Маю помогали собирать вещи в дорогу. Приходилось перекрикиваться друг с другом из разных комнат. В доме царил жуткий кавардак, уличная обувь пачкала полы.

– Кому-то нужно будет сгрести листья на участке, пока снега не намело. И с крыльца лед сколоть.

– Да знают они всё. Сатин, посмотри, там твоя чистая рубашка упала на пол! Я где-то оставила свой аккумулятор… Не могу никак найти. Маю, ты не видел?

Рабия остановилась рядом с Янке.

Поднявшись по лестнице на несколько ступеней, Сатин метнул ей в руки маленький дорожный футляр с зарядным устройством.

– Лови!

Наконец ручка поддалась, и Янке потянула её вверх.

– Я заправил бак, – послышался с черного входа голос Эваллё.

– Столько времени было спокойно собраться… – очень точно подметил Маю, появляясь за спиной Янке.

– Вот это оплачено… Телефон, Интернет, так что у нас тут?.. Квитанция на оплату Гимназии, – стоя на верху лестницы, Сатин спешно разворачивал перед Янке сложенные вчетверо чеки. – Сами разберетесь? – он перекладывал из одной руки в другую конверты, кучу мелких бумажек, две связки ключей, поднял подбородком крышку кожаной папки, перебирая занятыми пальцами листы бумаги.

– Разберемся, пап! – Маю одним прыжком перемахнул четыре последние ступеньки.

– Отлично… – рассеянно бормотал Холовора. – Маю разберется, а как остальные?

Внизу показался Эваллё и тут же предложил свою помощь:

– Давай я спущу, – парень уже поднимался по ступеням навстречу Янке. Закутанный в черную шаль поверх черной же кофты он выглядел весьма бледно. В окружении встрепанных на ветру волос бледный овал лица Эваллё, казалось, висел в воздухе над черным воротником. Янке невольно глянула на мускулистую руку, но она уже и сама справилась.

– Хватит, Эваллё, – Сатин быстро оказался рядом.

На пару слов отца Эваллё ответил длинным предложением и достаточно спокойно.

Испытывая смущение за неловкую ситуацию, Янке провезла чемодан до белоснежных парадных дверей, обе створки которых были распахнуты настежь.

– Фрэя и Тахоми уже в аэропорту. Давайте быстрее, – послышался за спиной голос Рабии. – Кто бы мог подумать, что начало декабря мы проведем на экваторе.

– Да уж, звучит офигенно, – раздался голос Маю из прихожей.

Следуя за Эваллё, Янке быстро спустила чемодан на выложенную светлым камней дорожку и покатила за собой.

Вдоль дорожки скопились залежи сухих листьев. Деревья в саду осыпались, украшая землю пестрой пятнистой шелухой.

Янке открыла багажник, и они вдвоем с Сатином загрузили туда чемодан.

– Я с вами не поеду, – заявил Эваллё, пропуская мимо себя Маю, который открыл переднюю дверцу и уселся на водительское сиденье.

Спустив руки с руля, Маю обернулся на брата.

– Я думал, ты поедешь с нами.

– Пока будет лучше воздержаться от дальних дистанций, – прозвучало в ответ. Сатин подошел к младшему сыну.

– Внимание! – Рабия сделала пару моментальных снимков мужа и сына. В другой раз и Янке попала в кадр.

– Береги пленку, – Сатин постучал пальцем по воздуху, указывая на камеру.

– Фото-сессия окончена, – Маю нетерпеливо нажал на гудок.