Взгляд переместился на матовое изображение в руке парня: два блондина с безоблачными улыбками на лицах, с разными, но удивительно схожими чертами лица и совершенно непохожими друг на друга карими глазами. Словно в любой момент могут зайти в этот зал и поприветствовать собравшихся.

Глянцевая сторона группы, как их троих, включая лидера, в шутку называла госпожа Мякеля.

Последним в группе был Семен, тот седьмой, сегодня его подорвали с места какие-то дела особой важности.

Этот Яри был ничего, не толстый, не страшный, черноволосый, с приятной хрипотцой в голосе. Судя по резюме, не только игравший на гитаре в своей прежней группе, но и исполнявший основной вокал. Блеск! Может, эта встреча вообще затеяна того ради, чтобы списать с Сатина обязанности солиста? Как бы мнительно это не казалось, Холовора сейчас сам не свой был.

Яри производил впечатление человека-удава, с безмятежным взглядом и неброскими жестами. Что самое интересное – с уже сформировавшимися взглядами на жизнь. Опыт в музыкальной среде, без сомнений, немалый. Сатин на него пялился как на объект шпионской миссии, который необходимо ликвидировать в скорые сроки. Парень отвечал ему той же монетой.

Невзирая на то, что Сатин почти улегся в кресле, на басиста он смотрел свысока.

– Мы не обсуждаем ранее утвержденный состав группы, – холодно бросил мужчина, – ты можешь либо принять наши условия, либо сразу отказаться. И не отнимать наше время, чтобы мы могли найти тебе замену.

– Я сказал лишь, что вижу здесь четверых. Меня интересует тот факт, что если вы примите меня в группу, потом может оказаться, что другие участники вашей группы, не принимавшие участия в обсуждении моей кандидатуры, будут не согласны.

Сатин собирался уже послать парня к черту и указать, кто здесь вообще принимает решения, как оживился Огнецвет, в красной шапке-колпаке, как у Санты, терпеть не могущий, когда в их группе начинали выяснять отношения.

– Наш седьмой участник, верней… пятый – Семен, скоро должен подъехать, а если не задастся, мы позже обсудим с ним этот вопрос. Вообще-то… всё, что требуется, это чтобы Сатин поставил на контракте свою подпись, и ты принят. Пока так просто.

Все взгляды тут же устремились на вокалиста, который улыбался сквозь зубы.

– В контракте говорится, что в новом составе, включая басиста и клавишника, будет записан один сингл и последующий альбом, а также я должен буду принимать участие в туре в поддержку выпущенного альбома, в том числе презентация альбома в оговоренном месте, видеосъемка и трансляция по телевидению… – Яри говорил и говорил, перечисляя пункты, при этом он лишь изредка пользовался самим контрактом как подсказкой, опираясь в основном на память.

Сатин повертел головой, разминая шею. Левая рука лежала на подлокотнике, правой он лениво пролистывал досье.

Когда они проговорили все пункты, Огнецвет поднялся на ноги, предложив сходить за коктейлями. Кресло Сатина стояло ближе всего к арочному проходу, и парень прошел совсем близко, Холовора тут же схватил его за локоть, задерживая подле себя. Игнорируя взгляд Яри, заговорил быстро:

– Передай моей жене, чтоб не курила, или просто, чтобы кто-то проследил за ней, ладно? Она всю спальню вчера задымила, пока меня там не было, у неё же зависимость. Купил ей электронную, но все равно периодически застаю её с сигаретной пачкой.

От парня пахло кожаной курткой, табаком и елью. Трехдневная щетина Огнецвета царапнула щеку, когда тот прошептал в ухо:

– Понимаю, старик, у меня та же зависимость – до сих пор не могу расстаться с пузырьком клея…

Вспомнив детские эксперименты с клеем, Сатин расхохотался в полный голос. Огнецвет тоже ухмыльнулся.

На самом деле, это больше походило на нервный смех. Уняв который, обхватил голову друга за затылок и прижался своим лбом к его.

Внутри как будто сжималась и разжималась невидимая пружина. То всё обмирало, и оставалась лишь серая проза жизни, то наоборот, сердце начинало стучать так быстро, будто предстоял прыжок с вышки. Появление Яри поселило в душе странную смуту. Как только вертолет сел на огороженную площадку на заднем дворе Лим-Сивы, сильно захотелось есть, теперь же, по прошествии часов двух, от одного взгляда на еду по горлу поднималась волна тошноты. Лицо горело, разве что пар не валил, но в зеркале оно было даже слишком бледным, и каким-то блестящим, точно он уже был болен. Грудь одновременно распирали плач и смех. Извертевшись в кресле, Сатин откинул голову назад и уставился в потолок. Жесткая спинка сиденья впивалась в затылок.

Почему он испытывает всё это – было ясно и так. Яри претендовал на место Тео, и у Сатина не было ни одной причины, по которой, выходило бы, что парень не справится с предложенной работой.

Бас-гитара – больное место.

Шенг он привел в их группу сам, буквально выловив в море счастливо визжащих при виде Сатина детишек, – очередного пацана из многочисленной китайской семьи. А Яри попал к ним через агентство. Это не одно и то же. Совсем… Неожиданная болезнь Рабии, сегодняшний разговор с Маю, скорые перемены в группе – всё это казалось почти непреодолимым испытанием на прочность.

– Вас, знаменитые парни из «Храма Дракона», я представлял иначе, – сказал Яри, когда Сатин потягивал мартини со льдом. А если говорить откровенно – глотал, не чувствуя привкуса.

– А что, мы такие же люди из народа, как и все, – усмехнулся Лим-Сива.

Сатин устроил голову на спинке кресла таким образом, чтобы видеть лицо басиста.

– Почему бы тебе не снискать удачи где-нибудь в другом музыкальном коллективе, судя по твоему становлению как музыканта, с этим не возникло бы трудностей?

– Это дело предпочтений, – спокойно ответил парень, даже слегка улыбнулся. – Мне нравятся ваши песни и сама концепция выступлений – тоже. А вам требуется басист.

Похер на группу, здесь, похоже, прекрасно справляются и без него… Он старался гнать мысли о Шенг всё последнее время, только сейчас осознав, что из-за этого своего отторжения сам превращается в неврастеника.

– Если вам нужен еще клавишник, я могу поспособствовать, – предложил Яри.

– Спасибо, мы в курсе, что нам следует делать.

Холовора взял со столика третий или четвертый бокал.

– Тебе не пора подышать свежим воздухом? – сидевший в соседнем кресле Велескан облокотился на левый подлокотник.

– Рот закрой, – отозвался равнодушно Сатин, заглатывая алкоголь.

Велескан встал из кресла, шаркнув деревом по полу.

– Давай-ка обговорим тут рядышком.

Их тандем привлёк внимание всех сидящих. Ребята не сводили глаз с того, как Вел ставит его на ноги.

– Руки прочь, да? – взбесился Холовора, отталкивая второго.

Машинально захватил с собой досье и ручку. Велескан потянул его в коридор. Желудок скрутило в спазме, и во рту появилась горечь. Шатаясь, Сатин побрел в сторону ванной, где навис над унитазом, сблевывая коктейли и что он там еще успел выжрать…

Велескан присел на край ванной, так и не зажигая света, с приоткрытой дверью они торчали в ванной минут двадцать.

Пока Сатин горбился над унитазом, Вел что-то бормотал про его не то «дебилизм», не то «эгоизм». А потом склонился вперед, опустив ладонь на спину. Её приятная тяжесть дала немного расслабиться. Отдышавшись, Сатин ощутил сладкий запах чего-то приятного, как будто старых книжных страниц. Неплохой освежитель воздуха.

– Что не так?

– Всё так.

– С чего ты привязался к этому парню? Мы не можем без басухи. Как ты себе это представляешь?

Сатин оперся одной ладонью о сиденье унитаза, другой – собрал растрепанные волосы и отбросил на спину.

– Ты забыл, что нам нужны новые ребята? Сатин, рано или поздно нам придется выйти на сцену с измененным составом. Нам повезло, что не пришлось расходовать собственные ресурсы на поиск музыкантов, а предоставили заниматься этим наше агентство.

– Я не забыл… – Холовора тщательно вытер губы тыльной стороной ладони. – Я как на бочке с порохом… Считал, что когда время придет и нам предстоит выбрать кого-то другого, мне будет проще.