Наверное, Маю решил, что его собираются бросить здесь, где-нибудь в переулке, и вынудить добираться до дома одному или что в любом случае ничего хорошего его не ждет – округлившиеся глаза сейчас стали огромными.

– Зачем мы сюда приехали? – Маю не торопился отходить от дверцы, точно приклеившись на холоде к железу.

– Пойми, ты и мне, и себе жизнь усложняешь, и брата еще своего стремишься втянуть в неприятности.

Сатин направился к продуктовому магазину с торца пятиэтажного дома. С мелодичным звоном распахнулась дверь, впуская в тепло. Купив бутылку портвейна, прямо у прилавка Холовора рванул пробку и жадно припал губами к горлу. Весь этот день – разрушение иллюзий.

– Прости, солнышко, – Сатин поймал на себе изумленный взгляд ребенка.

Женщина на кассе качала головой, будто вообще что-то смыслила в этой жизни!

Маю ему с горем едва до плеча доставал. Не зная, что ожидать от отца, мальчик плёлся рядом, запрятав ладони в карманы.

– Ты завез нас сюда, потому что собирался надраться еще до вечеринки?

Сатин не стал утруждать себя ответом, глотая на ветру своё пойло. Холод обнимал – внутри всё полыхало.

– Признаюсь, я хотел, чтобы в нашей семье был хотя бы один нормальный мужик. И ты… маленький гомик. Ты хоть раз… хоть раз пялил девчонку? – с трудом успевая отдышаться между залпами, тараторил Сатин.

Маю едва заметно покачал головой, напряженно всматриваясь ему за спину, – это бесило. Почему мальчишке достает наглости лезть к родному брату, а в глаза смотреть нет мужества?

– Я так и думал. Хочешь, поделюсь личным наблюдением? – горько усмехнулся Холовора, вдыхая леденящий горло кислород, чистый запах мокрого, пронизывающего ноября. – Двум гомикам почти невозможно устоять друг перед другом, одному-то гомику нелегко бороться с тестостероном в крови, а если их будет двое, а кругом полно красивых недоступных… А представь на минуту, если они вдобавок ко всему проживают под одной крышей, и ни у одного из них нет постоянного партнера, они начнут искать, куда девать своё неуемное стремление ебаться, а рядом еще нет заботливого отца, который бы вовремя вмешался…

– Пап, не надо так говорить! Ты же сейчас здесь! Пап… – у Маю дрожали губы. – Валька же нормальный парень… Я больше даже не зайду в его комнату, только успокойся. Пап, правда – я не вру… Не пей больше. Я даже не заговорю с ним, хочешь?

– Хорошая сказка, да не для моих ушей.

Мальчишка протянул руку, собираясь отобрать у него бутылку:

– Отдай, пожалуйста. У тебя снова разболится голова.

Грубо схватив подростка за руку, потащил за собой, лавируя между припаркованных то тут, то там автомобилей.

– Отвези меня домой! – голос Маю сорвался почти на крик.

Миновав двор, повел мальчишку в проходную между домами.

– Что это за место? – со сталью в словах прохрипел подросток. – Сатин, где мы?

Взгляд обратился на зарешеченные окна типового пятиэтажного дома, весь первый этаж которого был отдан под клинику. Глаза мазнули по золотым брызгам окон. Маю быстро догадался, что к чему.

Сатин ослабил хватку, предоставляя сыну право решать.

– Это клиника, в которой работает Персиваль. Он – опытный врач, с многолетним стажем. Я также знаю, что он – профессиональный проктолог.

Сказанного было достаточно, чтобы Маю вырвал из его пальцев свою руку и отшатнулся как от прокаженного.

– Я не пойду! – вскрикнул мальчик, судя по бегающему взгляду, готовый выскочить со двора в любой момент.

– Зайчик, это не страшно, – облизывая влажные от портвейна губы, Сатин подошел к подъезду. Свет из окон клиники падал теперь на его пальто.

Маю не сдвинулся с места, изучая детскую площадку напротив, окна выстроенных буквой «L» пятиэтажек, припаркованные автомобили у подъездов.

И когда они оказались в узком вытянутом фойе, мальчик продолжал выдерживать дистанцию. Похоже, смирился со своей участью. Девушка на ресепшн узнала посетителя и быстро оборвала телефонный разговор.

– Сатин, привет. Михаил сказал, что на сегодня у него пациентов больше не будет. Если надо, я могу вас соединить? – выверенным движением она сняла с рычага трубку и нехотя оторвала от гостя взгляд.

Видимо, почувствовав чужой интерес, мальчик раздраженно отвел лицо.

– Нет, пожалуй. Не говори, что мы заходили.

Неторопливо подошел к Маю, бледному и потерянному. На лбу и над верхней губой у подростка выступил пот.

– Поехали?

Маю заторможено кивнул, и Сатин растянул губы в улыбке.

Холовора раскрал дверь перед сыном, пропуская того на крыльцо.

– Ты передумал?

– Да не садист я, чтобы заставлять тебя унижаться.

– Значит, про проктолога, это было несерьезно?

Сатин усмехнулся и притянул к губам горлышко бутылки. Перехватил осуждающий взгляд Маю.

– Ты меня до смерти напугал. Совсем уже…

С улыбкой мужчина опустил руку сыну на плечи. После выпитого и проблема-то перестала принимать масштабы Армагеддона.

– Пойдем домой?

Ребенок согласно кивнул. Поправил берет Маю и, прижавшись щекой к макушке, так и проделал несколько шагов, рукой придерживая мальчишку за плечи. Маю двигался как деревянный, никак «не отойдя» после клиники.

Маю жался к правому боку. Где-то здесь они оставили автомобиль…

– Сколько я грешил, сколько водки пил, сколько женщин мял да стихов писал…

С акцентом напевая строки русской песни, встречал на себе удивленные взгляды прохожих.

– Больше не могу, страшно одному прожигать мне жизнь в буйственном бреду…

========== Глава XI. Приоритет ==========

Сатин хорошо помнил этот дом, до того момента как Лим-Сива женился, они часто проводили новогодние праздники и репетиции именно здесь – что-то вроде дружеских посиделок. Он запомнил и зимний садик: сцепленные ветвями голые кустарники с маленькими красными цветками. Хотя многое изменилось с тех пор, но запах новехоньких золотистых досок и свежесть прохлады остались прежними. Давнее оборудование сменило новое, внедорожник разобрали на запчасти, на его месте, рядом с «БМВ» Лим-Сивы, появилась легкая спортивная «Субару» его жены.

Спустя некоторое время после похорон Лим-Сива устроил вечер в честь своих товарищей по работе, этот день совпал с годовщиной свадьбы, поэтому сегодня отмечали сразу два события. Лим-Сива позвал много хороших друзей, жена пригласила своих подруг. Со всех сторон дом осветился огнями, на первом этаже играла музыка.

Однако сегодня ждал еще один сюрприз.

Сатин развалился в деревянном садовом кресле, закинув ногу на ногу, и сверлил мрачным взглядом тот самый «сюрприз». На колене он пристроил тетрадь в кожаном переплете, по форме похожую на портфолио. Здесь изложена вся информация: кто, откуда, образование, чем занимался, семейное положение, дальнейшие планы. То, что прием человека в группу, такой ответственный шаг, Сатин раньше не думал. Первое время, когда «Храм Дракона» только начинал свою музыкальную деятельность как независимый рок-проект, подбором участников занимался обычно кто-то другой, за исключением, пожалуй, одного Велескана, с которым Сатин был знаком со школьной скамьи. Иногда, конечно, и он вносил свои предложения по поводу расширения состава, тогда никто не мог и слова сказать против, поскольку решения лидера не оспаривались, но в этот раз агентство прислало этого парня – Яри… Менеджер утвердила его кандидатуру на свободное место возможного басиста и предложила им обсудить этот вопрос всем составом.

Яри было двадцать пять лет, и раньше он был гитарой-лидером и «отцом» известной отечественной группы, которая развалилась в 2006-ом. Сатин добился гораздо большего, еще не достигнув совершеннолетия, и потому заслуги молодого музыканта его ничуть не колышили. Тем более в раскрутке парню тоже помогала уйма народа.

Лим-Сива передал Яри крупный фотоснимок. На снимке они всемером на светлом незатейливом фоне.

– В этой комнате я вижу только четверых, – сказал Яри, и Сатин моргнул, быстро приходя в себя.