— Еще успею, — сказал мужчина.

Эллиот охнул, когда тот навалился на него всем телом. Губы парня попали в плен горячего рта Роланда, их никогда еще так не терзали. Жаркой судорогой прошила тело волна наслаждения, и Эллиот, потерявшись в упоительных ощущениях, жалобно застонал.

— Мне не терпится перейти к сладкому, — осипшим голосом прошептал мужчина и перевернул его на живот. Парень испуганно замер и зашептал еле слышно:

— Нет, нет, не делай этого, прошу…

Но мужчина, приподняв его бедра, одним резким движением глубоко вошел в него. Эллиот закричал от пронзившей его насквозь боли. Роланд остановился и стал выцеловывать спину, нашептывая успокаивающие слова. Но парень его не слышал, он ощущал внутри себя что-то горячее, твердое и огромное, ему хотелось избавиться от этого, но руки мужчины крепко держали за бедра, не давая вырваться. Эллиот тоскливо заскулил, было невыносимо больно, но тут Роланд прикоснулся к его члену, погладил, и боль отступила под ласковыми руками, окунувшими его в мир сладостных ощущений, он нетерпеливо заерзал, прося большего. Мужчина, издав глухой рык, задвигался, вколачиваясь, каждый раз все глубже, хрипло дышал, с трудом переводя дыхание; еще несколько толчков — и он резко замер, а потом обрушился всей тяжестью своего тела на парня, содрогаясь в оргазме, но Эллиот этого не заметил, его мир взорвался ослепительным фейерверком.

Роланд откинулся на спину, он был просто ошеломлен яркостью только что испытанных ощущений, такого с ним еще никогда не бывало! Он удивленно взглянул на лежащего рядом парня, белую спину того покрывало множество багровых меток, и почему-то вид этих собственнических отметин доставил ему особое удовольствие. Роланд стянул остатки одежды с безвольного тела любовника и, вытянув из-под них одеяло, укрыл его и себя. Крепко прижимая к себе Эллиота, он окунулся в блаженный сон.

Утро принесло для Эллиота боль во всем теле и чужое тепло за спиной. Вспомнив то, что с ним произошло ночью, он покраснел и, пытаясь не разбудить мужчину, осторожно взял руку, обхватывающую его талию, стараясь незаметно убрать ее с себя, чтобы выбраться из постели, и тут же был сильнее притиснут к груди Роланда.

— Куда? — хриплым со сна голосом спросил мужчина.

— Не твое дело.

— Я провел почти всю ночь на тебе и в тебе. Теперь ты принадлежишь мне, и это мое дело, — возразил Роланд.

— Нет.

— Ты уверен в этом?

— Больше ты ко мне не прикоснешься! Никогда! — зашипел Эллиот.

— Что это ты так разгорячился? А ну-ка, пожелай своему любимому доброго утра.

— Убирайся!

— Ни за что. Иди, приготовь своему любимому завтрак.

— Пошел вон!

Мужчина, не выпуская Эллиота из рук, перевернул его на спину и лег сверху.

— Скажи мне «доброе утро, любимый», — улыбнулся он.

— Отстань.

Роланд поцеловал его и отпустил. Эллиот скатился с кровати и, охая, поплелся в ванну. Мужчина усмехнулся:

— Заездил я тебя? Сегодня будет легче.

Парень, не отвечая, громко захлопнул за собой дверь.

Роланд, довольно улыбаясь, откинулся на спину и тут же вскочил с яростью на лице. «Эта хитрая лисица заставила забыть меня о сестре, о том, что он довел ее до смерти своим безобразным к ней отношением. Закончились твои веселые деньки, лживая лисица».

— Ро, ты не мог бы дать мне немного денег? — Линда строит просящую жалобную мордочку, и Роланд, улыбаясь ей, говорит:

— Я же давал тебе на прошлой неделе.

— Я все потратила.

— Ты истратила пять тысяч за неделю?

— Я купила новый костюм Эллиоту.

— Зачем ты покупаешь ему костюмы каждую неделю?

— Он требует.

— Линда, хватит идти у него на поводу! Брось его!

— Не могу, я люблю его!

— Зато он тебя не любит, он просто пользуется тобой, твоей доверчивостью. Сколько ты еще собираешься терпеть этого эгоиста?

— Всю жизнь! Я не собираюсь разводиться с ним!

— Но почему? Ты же сама говорила, что у него куча баб, что он все свои деньги тратит на них и вам не на что жить. Как ты можешь с этим мириться?

— Это мое дело! Мне никто не нужен кроме него! — В глазах слезы и мольба понять. Такой он видел сестру в последний раз. Она плакала из-за этой лживой лисицы.

— Ты еще здесь? — из ванной комнаты вышел Эллиот и настороженно замер, ему не понравилось выражение лица мужчины. Оно было злое, и не просто злое, оно источало бешенство. — Я же сказал тебе уйти.

— А я тебе сказал, что не собираюсь уходить!

— Убирайся!

— Заткнись, я не собираюсь терпеть твои крики, ты будешь делать то, что скажу тебе я, а не то, что хочешь ты, — прошипел Роланд.

— Обойдешься!

— Я смотрю, ты осмелел. И что же навело тебя на мысль, что ты можешь мной командовать?

— Я не командую. — Эллиота все сильнее пугал этот неподвижный леденящий взгляд. — Я просто хочу, чтобы ты ушел.

— Сюрприз, детка! — недобро усмехнулся Роланд. — Я никуда не собираюсь! Ни сегодня, ни завтра.

— Нет, ты уйдешь!

— И кто же меня прогонит?

— Я!

— И как?

— Вызову полицию.

— По-твоему, полиция станет выбрасывать меня из собственный квартиры?

— Это не твоя квартира, ты ее нам подарил.

— Да, детка, подарил, но после смерти доля усопшего переходит по наследству мне или детям покойного, а детей я здесь что-то не вижу. Ты ведь не думал, что я не стану защищать имущество сестры от всяких умников?

Эллиот растерялся. Что ему теперь делать? Оставаться здесь и проживать каждый день под этими ненавидящими тебя глазами? Да, он не ошибся, в глазах была именно ненависть, лютая и беспощадная.

— Тогда я пойду собирать вещи. — Парень двинулся к шкафу.

— Ах да, забыл тебя предупредить: ты никуда не уходишь.

— И кто меня остановит? — точно повторил язвительную интонацию мужчины Эллиот.

— Я.

— Хотелось бы знать, как.

— Если ты сейчас выйдешь за порог этого дома, твои родители узнают, как весело ты провел эту ночь. Думаешь, им будет приятно узнать, чем занимался скорбящий вдовец, пока они оплакивали свою невестку? — иронично поинтересовался Роланд.

— Ты… ты не посмеешь.

— Ты так считаешь?

Глядя в это безжалостное лицо, Эллиот понял, что посмеет и даже сделает это с удовольствием. Ловушка захлопнулась. И пусть сейчас ему плохо, у него есть одна тайная радость, сегодня ночью он узнал, что вовсе не импотент, а полноценный мужчина, просто раньше ему не приходило в голову, что он ошибся в выборе пола партнера. Ему сразу нужно было выбрать брата, а не сестру. Но кто же знал?

***

Жить с Роландом оказалось несложно, а наоборот, очень даже неплохо. Мужчина не капризничал, не устраивал скандалов и, если Эллиота что-то не устраивало, пытался исправиться. От привычки оставлять грязную посуду на столе, раздражающую парня, ему тоже пришлось избавиться.

— Неужели так сложно сложить посуду в раковину и залить водой? Вся еда присохла! — ворчал Эллиот, отмывая тарелки.

— Больше не буду! — повинился Роланд.

— Я тебе не прислуга!

— Хорошо, давай наймем кого-нибудь.

— Нет.

— Почему?

— Мне не нравится, когда в доме хозяйничает чужой человек. — Правда заключалась в том, что он просто не мог позволить себе прислугу, денег было слишком мало, тем более, когда Роланд уйдет, прислуга ему вообще будет не нужна. Он с содроганием думал о времени, когда наскучит мужчине и тот его покинет. Эллиот с каждым днем все сильнее привязывался к Роланду, правда иногда у любовника случались непонятные вспышки ярости, но зло тот на нем не срывал, а просто уходил в другую комнату, и Эллиот считал, что у него, скорее всего, какие-нибудь неприятности связанные с работой.

— Ладно, я буду складывать посуду в раковину, прости, — Роланд виновато улыбнулся.

— Спасибо.

***

Роланд все сильнее увязал в своей увлеченности Эллиотом. Теперь он только изредка вспоминал, что тот издевался над его сестрой. И тогда начинал злиться и больше уже на самого себя, считая предательством по отношению к сестре испытывать такую симпатию к парню, но сделать ничего с собой не мог. Нравился ему Эллиот несмотря ни на что. Обычно тихий и спокойный, в постели тот превращался в ненасытного монстра, жадно требуя его ласк и щедро делясь своими.