***

— Жаль твою сестру, горячая была штучка.

— Что ты сказал? — окаменел Роланд.

— Жаль твою сестру, — пролепетал Монти, кажется, он сболтнул лишнего.

— Дальше этого.

— Г-горячая штучка.

— Как ты смеешь порочить ее доброе имя? — разъярился Роланд.

— Ох, так уж и доброе, — язвительно прошипел Монти. — Все прекрасно знали, что у нее была куча любовников, все, кроме этого рогоносца, ее мужа.

— Что?

— Думаешь, я вру? Спроси у своих друзей, кто из них не пробовал прелестей твоей сестры? Двое из трех точно ответят положительно, так что не надо мне тут рассказывать о ее добродетели.

Роланд сидел как громом пораженный. Если Монти сказал правду, то все, что говорила ему сестра, ложь, она не бедная невинная овечка, над которой издевался злобный и алчный муж. Получается, сама Линда была не самой образцовой женой. А каким тогда был Эллиот? Неужели он совсем не замечал измен или закрывал на это глаза, потому что она отдавала ему деньги, полученные от него?

***

— Одевайся, мы должны нанести визит вежливости моим родителям, — сказал Роланд, войдя в гостиную.

— Иди один.

— Нет, мы пойдем вместе, я и ты, молодой скорбящий вдовец. Одевайся!

Эллиот поплелся в спальню. Зачем он его мучает. За что? Ведь знает, что ему тяжело встречаться с его родителями. Мало ему было Линды, теперь еще ее брат. А он тоже хорош: безропотно выполняет все его приказы. Ведет себя, как образцовая домохозяйка: стирает, готовит, убирает, правда, в этой части его жизнь не изменилась; он и раньше все это делал, но зато какие у него теперь ночи! Эллиота даже в жар бросило от воспоминаний. Грех жаловаться: любовник достался ему горячий. Парень, совершенно смутившись от своих непристойных мыслей, бросился к шкафу и стал торопливо натягивать костюм. Полностью одевшись, он вышел в гостиную, где его ждал Роланд.

— Это что? — грозно сдвинув брови, сердито спросил его мужчина.

— Где? — испугался парень.

— На тебе! Что это за тряпье?

— Почему тряпье? Это мой костюм, — обиделся Эллиот.

— Ты что, надо мной издеваешься?

— Почему? — Ничего не понимая, парень вытаращил на Роланда глаза.

— У тебя есть другой?

— Да, есть еще один.

— Что ты мне голову морочишь? — мужчина разозлено схватил его за руку и поволок обратно в спальню; подтащив к шкафу, он распахнул дверцы и изумленно замер.

— Где они?

— Кто? — Эллиота стало беспокоить странное поведение мужчины.

— Костюмы.

— Какие костюмы? Ты хорошо себя чувствуешь? — заволновался парень.

— Которые ты покупал на мои деньги!

— А почему я должен был покупать костюмы на твои деньги? У меня есть два, и я считаю этого достаточно.

— Куда ты девал мои деньги?

— Я твои деньги в глаза не видел, что ты ко мне привязался? У тебя голова не болит? Может, стоит измерить температуру? Ты плохо выглядишь. — Эллиот обеспокоенно потрогал его лоб.

Роланд посмотрел на парня: получается, все, что говорила про него Линда, ложь?

— Сколько у тебя было любовниц? — спросил он.

Нет, у него точно жар. Может, стоит вызвать врача, пока ему не стало хуже? Эллиот взял Роланда за руку и потянул к кровати.

— Приляг.

— Сколько у тебя было любовниц? — настойчиво спросил мужчина.

— Нисколько, я импотент, то есть, теперь уже нет, но с женщинами у меня ничего не выходило, то есть с женщиной. Линда была единственной, и я не мог, — парень замялся на секунду, а потом прошептал: — У меня не стоял, вообще. Я думал, Линда тебе сказала об этом, поэтому ты так ко мне относишься.

— Как я к тебе отношусь?

— Презираешь. — Эллиот отвернулся.

— Элли, — мужчина повернул его к себе, лицо у парня было совершенно белое, он нежно прикоснулся к его губам. — Я не презираю тебя, просто я очень сильно ошибся.

— В чем?

— В тебе, в Линде, в себе.

— Как ты ошибся во мне? — Эллиоту стало любопытно.

— Я с самого начала неверно судил о тебе, я, не зная тебя, обвинил и вынес приговор.

— В чем ты меня обвинил?

— В прелюбодеянии.

— В чем?

— Я идиот! Верил каждому слову сестры! Прости.

— Ты можешь внятно объяснить, без всех ненужных слов и преждевременного покаяния? Мне нужно, по крайней мере, знать, за что тебя прощать.

— А сейчас тебе не за что меня прощать?

— Да, вроде как, не за что.

— А то, что я делал с тобой в постели?

— Мне нравится то, что ты делаешь со мной в постели, — стеснительно прошептал парень.

— Правда? — Подтверждающий кивок, и мужчина крепче прижал его к себе.

— Рассказывай, не отвлекайся! — поторопил его Эллиот.

— Линда говорила, что ты ей изменяешь, вытягиваешь из нее деньги.

— А почему тогда она не бросила меня, такого негодяя?

— Говорила, что любит.

— Меня? Мне кажется, она меня и дня не любила, до сих пор не пойму, зачем она за меня вышла замуж.

— А ты ее любил?

— Теперь не знаю, тогда она мне нравилась.

— Зачем же ты женился?

— Линда хотела свадьбу, я согласился, и можешь не говорить, что я тряпка, я это и без тебя знаю.

— Я не собирался этого говорить. Теперь простишь?

— За что? Ты меня уже запутал! Ах, да! За то, что поверил сестре. А как ты мог ей не поверить? Это ведь родной тебе человек! Ты ни в чем не виноват.

— Господи, как же я тебя люблю, Элли, — выдохнул Роланд.

— Меня? — дрожащим голосом спросил парень.

— Тебя.

— И ты не бросишь меня?

— Никогда. А почему я вообще тебя должен бросать? — удивился мужчина.

— Не знаю, по разным причинам.

— Глупости все эти причины; все-таки я идиот, почему я раньше с тобой не поговорил?

— Не знаю. И я тоже.

— Что? Тоже идиот?

— Нет, идиот у нас ты, а я люблю тебя, — со счастливой улыбкой проговорил Эллиот…

***

Сжимая руль холодными руками, Кори все медленнее ехал по дороге, заносимой снегом. Буря поднялась внезапно, когда он уже покинул пределы города. Лобовые стекла все сильнее засыпало снегом, дворники вяло его стряхивали, и толку от них было чуть. Дорогу Кори практически уже не видел, а тут еще печка, издав странный всхлип, сдохла. Он едва не заплакал, похоже, судьба решила его добить. День, начавшийся плохо, похоже, закончится еще хуже, если он в ближайший час не доберется до какого-нибудь жилища, ему конец.

***

В гостиной собралась вся семья: отец, мать и сестра Элси. Едва Кори вошел в комнату, как отец подскочил и зарычал:

— Явился, сволочь!

— Что случилось? — недоуменно спросил парень.

— Ах, что случилось? Да ничего! Просто я сегодня узнал, что мой сын — пидор!

Кори метнул взгляд в сторону сестры, Элси ехидно ему улыбнулась. «Боже, она рассказала родителям! Я доверился ей, а она меня предала».

Кори учился на 4 курсе, когда к нему внезапно пришла любовь. Однажды заходя в столовою, он столкнулся в ее дверях с парнем, стал извиняться, но тут незнакомец ему улыбнулся — и Кори пропал. После этого происшествия он долго сидел за столиком и приходил в себя.

Ему удалось узнать про свою любовь не очень много, но и этого оказалось достаточно, чтобы впасть в уныние. Джон учился на пятом курсе и был убежденным натуралом, ни на минуту не остававшимся без внимания какой-нибудь роскошной девицы;, а Кори небольшого роста, ничем не примечательный, явно не был девушкам конкурентом. Он грустил, и ему очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями, но близких друзей не было, и он решил поговорить с сестрой. Поговорил! И теперь стоял перед разгневанным отцом.

— Для чего мы тебя растили, чтобы тебя трахал какой-нибудь ублюдок? — орал тот.

Не знает он, для чего его растили, может, как раз для этого.

— Неблагодарный сын!

Да нет, он благодарен родителям за все и очень их любит, даже сейчас, когда отец с побагровевшим лицом выкрикивал ему в лицо эти гадкие вещи.

— Убирайся из моего дома, ты мне больше не сын.

Взгляд на мать. Боже, как тяжело смотреть, как от тебя отворачивается родной человек. Все, пощады не будет! Он не вписался в стандартные рамки и отброшен. Неправильный, теперь им невозможно гордиться. А значит, он не стоит того, чтобы о нем заботились и любили. Интересно, они жалеют о потраченных на него времени и деньгах?