– Ты уже сделал.

Смирнова оглянулась через плечо на Джеггинса, Раст посмотрел на прилипшие к виску светлые волоски, на тонкие губы в трещинах и оставил её с её неправильным ответом.

Между рядами тентов и пластиковых вагонов, похожих на мусорные контейнеры, стояли местные. Совсем местные, черные в китайских синтетических тряпках, целая толпа собралась. Оружие было даже у голых по пояс и у детей.

– Мне это тоже не нравится, но в обход идти очень долго, – сказала Смирнова.

Она шла впереди, обвешанная сумками, а Раст и Гарсиа несли Джеггинса, стараясь не отставать от нее больше, чем на пять шагов. Эммельсент держалась еще ближе.

Деревня, больше похожая на лагерь беженцев, лежала как раз между двумя минными полями – одно осталось после второй гражданской войны, другое после третьей. Тут полно таких мест. Оставалось надеяться на то, что Смирнова знает, что делает. Похоже, она знала. По крайней мере никто в них не целился. Раст вспоминал ее рассказ про сыворотку, чтобы отвлечься от следящих за каждым их шагом жутких глаз.

От третьей волны малярии, устойчивой к артемизину, здесь вымерло много деревень. Она расползалась отсюда по миру, до самого юга Союза. Молодой вид-возбудитель, плазмодиум парафальцепарум, агрессивный паразит крови. Об этом мерзком и немыслимом существе Смирнова говорила почти с восхищением и целой кучей непонятных терминов. Прикончить его, не добив ослабленного пациента, или хотя бы обезвредить – этого ещё никому не удавалось. Советская сыворотка была на самом деле не сывороткой, а «гиперпаразитарной системой», живым коктейлем из клеток крови, зараженных плазмодиумом, который был заражен другими паразитами, микроспоридиями. Над ними инженеры-микробиологи постарались так, что честнее было называть их не ГМ-организмами, а просто искусственными. Сыворотка превращала любого пациента с вызванной парафальцепарумом малярией в бессимптомного элитного контролера. Здесь, в естественном центре происхождения возбудителей, Смирнова проверяла ее на носителях редких генотипов – и заодно спасала вот такие деревни.

Насколько Раст смог понять, разработка должна была дойти до потребителей лет через десять, а автору принести кучу денег. Но Смирнова сказала, что для клинической практики сыворотка будет доступна в следующем году. И метод после окончания проверок будет подробно описан в открытом источнике. Открытом. Который все могут читать бесплатно.

Эта часть рассказа была сложной для понимания и без латинских слов. Отношение к инфособственности в Союзе удивляло едва ли не больше, чем гостеприимство местных аборигенов.

– Мы знали, что с этим поселением будут проблемы, они мало кого впускают – и отпускают. Но получилось… у них сложное смешение анимизма, карго-культа и христианства, а тут мы в скафандрах, да с сывороткой. Они решили, что я какая-то их фольклорная иштар или… Мы пытались объяснить и не поссориться, но… это нелегко.

Голос Смирновой звучал виновато, как будто в этой невероятной истории она допустила подлость и пыталась оправдаться.

Иногда кто-нибудь поднимал руки и произносил длинное слово из многих похожих слогов, но с места не двигался. Раст покосился на браслет и прочитал в окне перевода «дочь неба с исцеляющей кровью». Чушь какая. Наверное, он просто бредит, а потом проснется в лесу очередной пощечины Эммельсент.

Черт, не может быть, чтобы чья-то реальность выглядела так.

Так Раст и сказал, только пару выразительных слов добавил. Гарсиа усмехнулся и заявил, что для людей, все еще занятых выбором богов, выбор на редкость удачный.

Теперь они шли молча до тех пор, пока не увидели купол.

Внутри все было заставлено ящиками, термостатическими контейнерами и медицинскими приборами, да висело несколько голографических экранов. Как все это собиралось, когда полевую станцию приходилось перемещать, Раст не знал. Разве что с гамаками было понятно, их цепляли к каркасу свода и использовали для сна и хранения вещей.

Смирнова задержалась у входа, выпутываясь из своего костюма. Раст только сейчас заметил, что анатомическая параметризация у него подправлена любителем: без амортизирующих прокладок оператор стёр бы локти в кровь.

Он думал о том, что с русских биологов сталось бы просто одолжить какой-нибудь прототип у знакомых разработчиков безо всяких тендеров на особый заказ, когда вскрикнула Эммельсент.

Раст обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть тень высокого человека с ножом, яркие злые глаза, но сделать ничего не успел – Смирнова тут же оказалась между ними и выставила вперед полусогнутые руки.

– Тихо, тихо, Илюша. У нас гости, видишь? Настоящие, ты их не пугай, им и так досталось. Ты чего встал? Глаз захотелось кому-нибудь выколоть?

Она немного не доставала великану до плеча.

– Это правда ты?

– Ну проверь. Стала бы я тебе мерещиться. Как будто мы наяву мало времени вместе проводим.

Острие уперлось ей в грудь чуть выше кромки безрукавки, где были отчетливо видны ребра. Смирнова не шелохнулась.

– Ты их тоже видишь? – недоверчиво спросил великан, глядя прямо на Раста, но уже скорее с недоумением, чем с яростью.

– Да, уже пять часов вижу, – Смирнова аккуратно вынула нож из его сжатой ладони и повертела в руках. – Интересно, как бы это помогло, будь они галлюцинациями.

Великан пробормотал что-то по-русски и почесал затылок. Теперь он выглядел пристыженным, и Раст смог, наконец, нормально выдохнуть.

– Представься, Илюшенька, сделай свет поярче над парой зон и говори, пожалуйста, по-английски. Нашим гостям нужны лекарства и ужин, – строго сказала ему Смирнова.

– Смирнов, иммунолог, – буркнул великан, едва глянув на «гостей», тут же переключился на напарницу. – Дай-ка угадаю. Из-за них пришлось сделать крюк на обратном пути?

– Пришлось, – спокойно кивнула та.

– Давай в программу уже это внесем, Лидок. Тебе каждую вторую вылазку «приходится».

– Сигнал SOS от личного физиорегистратора. Там человек умирал. Товарищ.

Смирнов хотел, видимо, сказать ей что-то еще, но раздраженно вздохнул и отошел. Волосы у него тоже были светло-русые, а смартбраслет на руке такой же громоздкий, советской сборки. Шагал русский осторожно, время от времени опираясь на какой-нибудь холодильник или ящик. Смирнова отвернулась как ни в чем не бывало, а Раст подумал, что сам бы ни за что не женился на таком андроиде, ни за какие голубые глаза.

– Что это было? – хрипло спросила Эммельсент, пока Раст и Гарсиа укладывали Джеггинса в гамак.

– Простите. Это случайность, уверяю вас. Илюша очень добродушный, просто у нас редко бывают такие гости, он и растерялся. И мы неудачно его разбудили и…

Смирнова неловко улыбнулась и снова отвернулась к лабораторному планшету, пристроенному прямо на крышке выключенной центрифуги. Пробирки с кровью стояли в штативе рядом, прямо на полу.

– Он недавно перенес геморрагическую лихорадку. Он всегда так, как будто коллекционирует их, только в поле – и здравствуй, редкий вирус. Осталось еще немного неврологических последствий. Вирусная нагрузка уже не определяемая, вы не волнуйтесь.

Конечно, какая мелочь. О чем тут волноваться?

– А когда была высокая, – не сводя с неё взгляда, спросила Эммельсент, – ты все равно сидела здесь с ним одна?

Смирнова пожала плечами, не оборачиваясь.

– И ваших экстренных аптечек хватает на такое?

– Хватает. Если брать из двух, – с нажимом ответила Смирнова.

Из двух, значит. Если бы Раст застрял в центральной Африке с единственным напарником, а потом пришлось бы смотреть, как тот загибается от болезни, которую и лечить-то лет пять как научились, считать ампулы противовирусного в чужой личной аптечке, потом в своей… что ж, он тоже не особенно хотел бы потом о таком говорить. Определенно не хотел бы.

– Так и есть. Каждому по две дозы сыворотки. Внутривенно, вторую через полчаса. Справитесь сами? Шприцы возьмите там. Мне нужно заняться вашим товарищем, – сказала Смирнова уже гораздо бодрее, закончив с тестами. Эммельсент взяла из ее рук пачку мелких ампул.