Рахиль, живший к тому времени в селе, вынужден был часто ездить в город. В тот день он ехал на утренней электричке для того, чтобы купить муку и крупы. Мысли были зациклены на том, чтобы поскорее разделаться с делами и вернуться домой. С такими же мыслями, выйдя из электрички на перрон, он быстрыми шагами направился к рынку. Он даже не заметил, как к нему подошли два милиционера, которые его-то, одного из всей толпы, заметили уже на перроне.

- Кто? Документы есть? Что в сумке? - посыпались обычные для Рахиля вопросы.

Рахиль стал оправдываться, что приехал из деревни за покупками, что забыл взять с собой паспорт. После этого он вывернул содержимое сумки и нескольких полиэтиленовых пакетов. Перебрав содержимое в сумке, охранники правопорядка с миловидными улыбками на лицах, проговорив твёрдое "Пройдёмте!", провели его в комнату задержания. Дежурка находилась в конце здания вокзала и идти приходилось через залы ожидания, где толпилось много народу. Рахилю казалось, что сейчас все они смотрят только на него. "Какое унижение", - подумал он, услышав возглас какой-то старушки:

- Посмотри, какого ворюгу повели.

Ему казалось, что люди теперь будут шарахаться от него, как от прокажённого.

Наконец его завели в дежурку, где снова начались те же расспросы и последовали те же ответы. Во время допроса в комнату зашёл милиционер в офицерских погонах. Взглянув на Рахиля, он первым делом спросил:

- Документы есть?

- Гражданин начальник, - затараторил Рахиль. - Я живу в десяти километрах отсюда. Я ехал всего лишь за продуктами. Неужели, чтобы купить картошку, я должен носить с собой паспорт?

Гражданин начальник даже не стал слушать, а передав дежурному какие-то бумаги, дал указание:

- Оформляйте его в спецприёмник.

- Господи, да что я такого сделал? За что меня под арест? - вновь заскулил Рахиль. - Насколько я знаю, документы должны быть, если выезжаешь из своего района, а я в своём районе.

- Он у нас ещё и грамотный! - воскликнул офицер и сквозь зубы процедил: -Ты мне ещё потявкай!

Спас Рахиля вновь вошедший милиционер, который был из соседнего села.

- Какого чёрта вы его взяли? - обратился он к своим коллегам. - Он же сама невинность.

Рахиль был выпущен. В зале ожидания, чтобы хоть как-то прийти в себя, он подошёл к газетному киоску и стал рассматривать газеты и журналы. Возглас над ухом "А это кто тут у нас?" вновь кинул его в пот. Рахиль обернулся. Перед ним стоял сержант милиции, которого он не видел ни в дежурке, ни на перроне.

- Ты кто такой?

- Рахиль.

- Почему борода?

- Потому что монах.

- Ну, раз монах, то пройдём-ка в дежурку.

"У него такой вид, будто я назвался Наполеоном!" - подумал Рахиль и ответил:

- Я только что оттуда.

- Ничего, пройдёшься ещё раз.

В это время подошли два милиционера из дежурки и подтвердили недавний визит Рахиля в их камору. Удручённый неудачей, сержант кинул ненавистный взгляд на уплывающую жертву.

- А теперь я могу посмотреть газеты? - Спросила с облегчением невинная жертва.

- Давай дёргай отсюда. И чем быстрее, тем лучше, - последовал грубый ответ.

Рахиль поспешил на рынок, радуясь, что всё так удачно кончилось. Но радость была преждевременной, так как вокзал был для него только началом.

На рынке Рахиля остановил один из участковых города. Остановил его не столько из-за опасности внешнего вида для нравственности граждан, а лишь для того, чтобы показать своё значимое "я" перед своими подругами. Рахиль уже после неоднократных встреч с представителями внутренних органов чувствовал, перед кем оправдываться, а кого можно не принимать всерьёз.

- Кто такой? - спросил, оглядывая Рахиля, доблестный участковый.

- Человек!

- Вижу, что не свинья. Документы есть?

- А что, на рынок надо ходить с документами?

- А ты что, местный? Что-то я тебя раньше не видел.

- Да, я местный, - соврал Рахиль и наугад назвал район города, где проживает.

- Ты, вроде, не бомж. А что такой заросший? - не унимался защитник общества.

- Вера такая.

- Ты что, поп?

- Что-то в этом роде.

- Ну, иди тогда...

Рахиль под насмешливыми взглядами милиционера и его подруг пошёл дальше, переключившись на то, зачем приехал в город.

Покупки были сделаны. Осталось только добраться до дома. Но как? Рахиль стал обдумывать своё положение: "На железнодорожный вокзал нельзя. Новое моё появление будет выглядеть, как издевательство. Тогда точно спецприёмника не миновать. Придётся идти на автовокзал. Лучше провести четыре часа в ожидании автобуса, чем месяц в спецприёмнике кормить вшей".

Ноги сами привели его на автовокзал. При входе в здание автовокзала лежала пьяная женщина, которую все обходили или просто переступали. "Ну, тут уж милицией и не пахнет, - мелькнула мысль в голове Рахиля. - Так что четыре часа ожидания обеспечены". То, что здесь не пахнет милицией, подтверждало и присутствие выпивающих у окна уже изрядно пьяных мужчин, и известного всему городу бездомного бродяги Николая. Присев на стул, и достав хлеб и сыр, Рахиль стал утолять голод. Не успев толком поесть, он после десяти минут ожидания и трёх минут обеда испытал два неудобства. Во-первых, перед ним вновь стояла милиция, правда, на этот раз в штатском, а во-вторых, при виде их у него в горле застрял кусок хлеба. Всё повторялось: ему опять пришлось выкладывать содержимое своих сумок и выворачивать карманы. Ситуация была плачевной. Помощь пришла неожиданно от вошедших на вокзал односельчан, которые объяснили блюстителям порядка, кто есть их задержанный. Милиция, не глядя на притихших пьяниц, переступив через пьяную на входе, удалилась. К Рахилю понеслись слова сочувствия, которые вскоре сменились бранью в сторону работников внутренних дел. Начались воспоминания о кражах и хулиганствах, так и оставшихся без вмешательства милиции. Особенно воинственно была настроена одна старушка.

- Когда надо - их никогда нет! - кричала она для общего слуха. - У меня покрали курей, у соседа вывезли свинью. Вы думаете, милиция что-нибудь сделала? Как бы ни так! Она даже на вызов не явилась.

- Вот вам демократия! Уже свободно пройти по улице нельзя! - подхватили разговор двое мужчин, придавая случившемуся политическую окраску.

- Легавые собаки! - подвели черту под разговором уже сильно пьяные мужчины у окна.

Рахиль, не вынося столь пристального внимания к себе, решил ехать до центральной усадьбы, а там, подождав два часа, пересесть на свой автобус. Через полчаса он уже покинул негостеприимный город.

Выйдя из автобуса, он пошёл в сторону той остановки, с которой предстояло уехать в своё село. Путь его проходил мимо сельского совета. Чаше терпения Рахиля не доставало одной капли. И эта капля не заставила себя долго ждать. Из здания сельсовета вышел капитан милиции и, подзывая пальцем Рахиля, мило попросил:

- Подойди сюда, любезный.

Рахиль взорвался! Он быстро подбежал к милиционеру и начал отвешивать ему низкие земные поклоны. При этом приговаривая:

- Я - Рахиль, начальник. Я узбек, начальник. Я еду домой с продуктами, потому что хочется кушать. Я чёрный, но в душе белый лебедь.

Милиционер, раскрыв широко глаза, с трудом смог выговорить:

- Перестань дурить!

Рахиль перестал.

- Что тут делаешь?

- Проездом в своё село! Такие, как ты, в городе не дали мне спокойно дождаться своего автобуса. И я решил ждать здесь! Если мне уже нигде нельзя быть, то застрели меня, начальник!

- Ну, ты мне это кончай! Умник нашёлся! Бороду, понимаешь-ли, отпустил!

- Конституция запрещает носить бороду?

- Нет.

- Если бы запрещала, я на твоих глазах выдрал бы её. А на нет и суда нет!

- Ты чего такой дёрганый?

- Ты уже пятый, кто меня за сегодня останавливает!

- А-а-а! - протянул капитан и, махнув рукой, удалился под крышу сельсовета.

"И чего действительно вскипел? - думал Рахиль, сидя уже в автобусе. - Они ведь тоже люди! У них тоже есть свои достоинства и недостатки, они любят и ненавидят, им тоже надо кушать. Всё так же, как у всех! Отличаются только работой, а работёнка у них ничем не хуже других. Ругаем их, а чуть что - сразу бежим в милицию".