Тедди вдруг вспыхнул алым румянцем:
— Я...
— Некогда! — не стал разбираться Поттер. — Ты там следи, на пожарный. — И погрозил пальцем. Но сам зарубочку на память сделал.
— Вот и я говорю, Гарри, ничего без моей пробы не пей, пожалуйста.
— Ну, чисто царя сопровождаешь, дегустатором заделался? Или параноики мы с тобой? — Поттер пытался веселым тоном замять странное смущение Люпина. — Поехали, прорвёмся! Они хотят управляемую наряженную куклу в мядальках? Они её получат!
*
Честно говоря, вся помпа Бруствера пропала втуне: юбиляр ни черта не заметил и не оценил. Ни заказанные в Италии цветы и гирлянды, увивавшие балконы огромного бального зала Министерства, ни хор, исполнивший написанную к случаю кантату «Хогвартская битва», ни банкет на шестьсот персон. Ну, хоть улыбался и дамам ручки целовал. Кингсли пристально следил за ним, кружившим в вальсе красивую креолку. У таких иностранок со смешанными кровями очень трудно определить возраст. Вот потому Бруствер и решил подстраховаться — пригласил Лайлу Гомелию Скотт... свою козырную карту.
— Вы правда ничего не боитесь? — хлопая блестящими ресницами, бросающими на смуглые щеки прозрачные дрожащие тени, мурлыкала, чуть картавя, статная, как лань, черноокая красавица. Она держала на плече Поттера свою ручку в ажурной перчатке цвета вороньего крыла, и на каждом повороте в танце её антрацитовые пышные юбки пролетали между ног аврора. Издалека пара казалась движущимся символом «инь и ян», сплетаясь в вечной сказке мира — гармонии и противостоянии мужского и женского, белого и чёрного... чёрного...
*
Опомнился Гарри рывком, когда, уже лёжа на полуголой всхлипывающей девице, отделённый от публики только бархатной шторой алькова, страстно мял ей груди. Вдруг расфокусированным взглядом, где-то на границе радужного пузыря, в котором плыл, Поттер увидел, как к нему подскакивает Тедди и резко брызгает в лицо дезиллюзионным спреем... Поттер слегка опомнился, приподнялся на руках и с ужасом увидел, что сжимает в объятиях... ребенка лет тринадцати!
Безумные глаза девочки, наполненные слезами... Её искусанная до синяков шея... Исцарапанные груди с ягодами раздавленных сосков... Задранная юбка, не скрывавшая белых бедер, измазанных девственной кровью... из разорванной вспухшей вагины... Разметавшиеся смоляные волосы... Лакированная туфелька на полу...
Отлетевший к стене неглубокой ниши Гарри, однако, увидел, что сам он полностью одет. Лоб покрылся холодным потом, но голова соображала ясно.
— Подстава! — прошипел он.
Люпин не стал тратить ни секунды даже на кивок, подхватив мнимую жертву на плечо, произнес:
— Абердин шесть.
И исчез.
Это был аппарационный адрес конспиративной квартиры, известной только двоим: самому Поттеру и Теодору Люпину, который, собственно, и настоял на создании сети убежищ в горах Шотландии.
— А-а-а! Вот вы где, любезный виновник... торжества! — Мгновение спустя шторы рывком распахнулись, и показалась лисья морда Бертольда Онербурга, расплывшаяся в улыбке предвкушения. Рядом с ним, притворяясь пьяным, стоял новый начальник Отдела внутренних расследований Тибальд Барнсон. За ними маячила сосредоточенная рожица юного напарника Риты Скитер, над плечом которого застыло готовое к работе Прытко-пишущее-перо, а в руке блестел объектив колдокамеры.
— Да вот, решил передохнуть от танцев, дамы совсем... замучили! — небрежно подымаясь с кушетки, приветствовал шавок Бруствера держащий в руке нераскуренную трубку Гарри. — Но если вы составите мне компанию, предлагаю более мужское занятие, коллеги. Где тут наливают бедным аврорам?
И, взяв шпионов под локотки, а папарацци даже не заметив, увлек их в буфетную.
*
Отметившись во всех отделениях фарса: выслушав все речи, наулыбавшись фотокорреспондентам, пообщавшись с журналистами и пожав несметное количество рук, Гарри Поттер сердечно попрощался с Бруствером и, предварительно надёжно завесив канал трансгрессии, отбыл на замаскированную под склад явку в Абердине, вернее, в пригороде этого магического района, где обитали древние шотландские маги.
Люпин, улыбаясь, открыл шефу дверь:
— Представляешь, настоящая карибская сирена! — Его глаза подозрительно ярко блестели. Гарри даже остановился и сотворил дежурное тестовое заклинание: нет, с Тедди всё было в порядке, уровень и наполненность магии в привычных рамках. — Без мозгов вообще, — продолжил тот, взмахнув руками, — запрограммирована на пять-шесть фраз, зато феромонов морище: восемнадцать разных видов вырабатывает, я тебе покажу, у неё две железы под мышками, возраст меняет на раз...
— Погоди, дай хоть сесть и это... брошку держи, чтоб с глаз долой. — Гарри передал Тедди драгоценный орден, а сам, скинув на пол узкий сюртук из белой шелковой тафты, прошел к мерцающей в углу магической клетке. — Так кто тут у нас, говоришь?
— Не кто, а что, Гарри, кукла-вуду, только живая — хамелеон! Никогда такой прелести не видел, лишь читал. — Тедди присел на краешек коробки с компьютерной техникой. — Вот бы тут с ней на пару деньков задержаться... жаль, надо тихонечко её назад подсунуть. — Он наткнулся на брезгливо сморщившуюся физиономию шефа и поспешил оправдаться: — Не, для опытов, это же непаханое поле... в смысле, для серьёзных исследований!
Гарри хмыкнул:
— Исследователь нашёлся. — И, получше присмотревшись к своей несостоявшейся подружке, передёрнул плечами. — Да уж, прелесть!
Существо, безмятежно спящее на полу клетки, представляло из себя нечто странное: прекрасные, почти бесцветные, блестящие волосы, длинными локонами струящиеся по подстилке, закрывали лицо... э... лежащей на обрывках вечернего туалета обнаженной фигурки; тонкие, покрытые сероватой кожей руки с круглыми, пухлыми ладошками и четырьмя короткими пальчиками были странно вывернуты и подрагивали, обнимая туловище без признаков пола, только со слабовыраженными бугорками на месте сосков; ни намека на ягодицы, и лишь бледно-розовая клоака внизу торса.
— Б-р-р! — Гарри присел на корточки. — Как же её обратно вернуть-то? А с ней всё в порядке? Ты разобрался? Или нужен специалист?
— Оно в норме.
— Ведь Брус хватится. Интересно, он сам это разработал или родовая магия? Явно неприродная тварь. Видал я сирен...
— Скорее, домашний питомец, что-то вроде. Я тут подумал, раз оно реагирует на цель по запаху и, считывая генетический код объекта, становится по заказу кукловода женщиной, мужчиной, ребёнком, да хоть краппом... идёт прямо... но трасформации каковы! — Тедди просто лучился от исследовательского энтузиазма.
— Слушай! — Поттер выпрямился и почесал затылок. — Она же, получается, на меня была настроена.
— Да ничего страшного. — Люпин отошел к куче дизайнерского шмотья, в сердцах сброшенного на пол крестным. Поднял его галстук и, подойдя к Гарри, попросил: — Обними-ка меня.
Поттер сначала немного отпрянул, но быстро сообразил, что к чему.
— Ха! — Облапил он крестника. — Что же бедный Министр подумает? Просчитался наш старина!
— Да пусть! Хуже спать будет... — хохотнул Тедди, и быстро потёршись всем телом о начальника, отстранился и достал палочку. — Давай, ты тут не задерживайся, я сам всё сделаю. А с Бруствером надо осторожнее, слишком резкие, хоть и ожидаемые, наскоки он делает: или за дураков нас держит, или спешит. Второе — хуже.
Поттер, задумавшись, кивнул.
Уже аппарируя домой, он обернулся и в мареве перехода заметил, как в клетке с пола подымается рыжая девушка в бирюзовом кринолине... Рыжая?!
*
«Воскресенье. Нега раннего утра, лёгкий ветерок несёт в окно августовскую сладость запахов из сада, Коржик лает... Красота!» — Гарри потянулся и глянул на часы:
— Вот, блин, два часа! Что-то этот аристократический режим дня входит у меня в привычку!
Он рывком подхватился с постели, пару раз подпрыгнул, стоя на цыпочках, развел широко руками, взял с дверки шкафа подаренный тёщей бордовый атласный халат, богато расшитый на манер китайского, только не драконами, а единорогами, и спустился в столовую. Решил мирно позавтракать, пока всё семейство резвилось во дворе; возле его стула возник домашний эльф с перекинутой через одну лапу белоснежной салфеткой и с сияющим кофейником в другой. Кричера в новом прикиде (накрахмаленной до хруста наволочке с вышитым серым шелком, элегантным, как гравюра, гербом) было не узнать — само достоинство в тоге.
