Гости разошлись уже под утро, а Гарри всё сидел на подоконнике, грел озябшие руки в складках своей новой мантии главы рода Поттеров-Блэков и думал о будущем. Не о чём-то конкретном, не о своём и не о будущем детей, а просто о будущем... Наступит завтра — и... А оно обязательно наступит!.. С этими мыслями и первыми лучами солнца, ещё скрытого за горизонтом, но уже зарисовывающего тьму нежными золотистыми красками, он и отправился в постель, заснул тут же, лишь коснувшись головой подушки.
*
Кричер так притомился за прошедший длинный и очень насыщенный день (да, эльфы тоже иногда устают, только никогда не жалуются), что решил отложить уборку в столовой на утро. Пару часов сна — и старые эльфийские косточки заскрипят как молодые! Молодые... И правда пора потребовать от хозяина-раззявина приобрести пару молодых помощников. Или он не снова эльф чистокровного рода, в котором есть глава, лорд? Мальчишка-Поттер вошел в возраст, может быть, из него ещё приличный маг получится. На крайний случай замечательные сыновья подрастают. Ничего, будем работать... Тут ещё парадный зал надо открыть, чтобы не обедали наследники, как побирушки на кухне, и хрусталь родовой в саду откопать, и... — Он счастливо вздохнул, улыбнулся и заснул у себя на чердаке, в старой шляпной коробке госпожи Вальбурги, планируя званые обеды, конные выезды и развеску новых штор в библиотеке... в мелкую такую складочку...
А вот Коржику не спалось. Столько сегодня случилось весёлого, беготного, кусюче-лизучего и вкусного, что сон не приходил в переполненную впечатлениями ушастую голову овчарёнка. Он погулял по кухне, подобрал с пола крошки и звёздочки конфетти, попробовал лимонные шкурки, отчихался, немножко погрыз свой любимый веник. Не то!.. Побежал в гостиную. И остолбенел. На столе красовался огромный тортище, почти нетронутый объевшимися гостями (э-э-эх, люди, не ценят своего счастья!), подтаявший и источавший умопомрачительный аромат. Желудок тут же отключил послушание и хорошее поведение в голове щенка и громким урчанием заявил, что дико голоден. Коржик не смог возразить ему ничего адекватного.
Забраться на стул было нелегко, но Кричер и инстинкты учили щенка добиваться поставленных целей. Коржик встал передними лапами на стол и начал быстро поглощать сладкую, липкую, кремово-бисквитную массу с подноса. Через минуту от кулинарного шедевра остались только жирные объедки, лужица противного ликёра, десяток свечей и собачьи слюни, старательно размазанные по блюду и столу.
А ещё через десять минут Коржику стало плохо, очень. Торт был в два раза больше него. Штук тридцать невкусных, но проглоченных за компанию восковых палочек лишь усугубили проблему. Коржик лёг набок, закрыл глаза и жалобно, едва слышно запищал...
«О боже, Мерлин, Будда, Кришна, Бран, Асирис и легионы прочих небесных владык! Когда же от меня отстанет этот нудный эльф? Он решил, что хозяину, раз уж тот (то есть я!) стал взрослым, вообще спать не положено?»
— Хозяин Гарри! — непривычно быстро затараторил перепуганный эльф. — Сэру Олсопплэрду Перлу... Коржику плохо! Надо спасать! Их милость изволили обкушаться торта и умирают!
— Спасай. — Вяло отмахнулся Гарри и отвернулся. Ему было жаль щенка, правда, но в «умирают» он не поверил и совершенно не разбирался в ветеринарии, а эльф прекрасно умел лечить котов, так что к чему ор — непонятно.
— Сэру Олсоп... Коржику нужно срочно сделать промывание желудка. — Кричер настойчиво подёргал хозяина за одеяло.
— Ты издеваешься? В чём проблема? — Гарри сел в постели и уставился на него.
Тот заломил лапки, как переигрывающая прима в третьесортной трагической пьесе, и объяснил:
— Сэр Коржик несовершеннолетний, и на любые вмешательства в его организм требуются разрешения опекуна. И он... возражает! Придётся применить насилие. — Эльф от ужаса за произнесённое так сильно выпучил глаза, что Гарри всерьёз за него испугался.
Он некоторое время внимательно смотрел на Кричера, потом упал обратно в постель и уже из-под подушки, которой накрыл себе голову, разрешил:
— Валяй, насильничай, вмешивайся в организм, только дай мне поспать!
.................................................................................
(1) Морта — морёный дуб, веками лежавший в иле на дне водоемов.
(2) Древние, мёртвые языки.
(3) Другие значения: разрешение кризиса и сам кризис (как болезнь); растворение, распускание; микстура — горькое лекарство; разрыв, например, привязанности.
ДЖиневра Поллак, бывшая миссис Поттер: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/80830140.jpg
====== Глава 11. Бал Сандрильоны ======
Спать! И лучше бы вообще не просыпаться! Устал. Спать до обеда, до ужина, несколько дней, спать, ни о чём и ни о ком не думая, не совершая ошибок, не говоря лишних слов, не принимая решений, не влезая в мелкие, крупные и гигантские истории, просто спать, ну, может быть, ещё видеть в сновидениях... кое-кого... Поднявшись в полусне отлить и с трудом соображая, который час (и почему ночью так ярко светит солнце?..) Поттер услышал заливистый лай Коржика на лужайке: значит, Кричер зря волновался, здоров овчарёнок, ну и отлично.
Возвращаясь в полутёмную спальню, он вдруг подумал: «Надо бы на коврик глянуть!» И, пошатываясь, попёрся босиком в гобеленную, даже без волшебной палочки. Но дверь открылась сама. На синем фоне расшитого полотна стало ярко выделяться новое оформление его имени: картуш Поттеров сместился к центру, стал крупнее остальных и в особом обрамлении. Вот и веточки-детишки: Джей, Альб и Лилища. Гарри даже вздохнул с облегчением: «Глупость, но мелькнула такая противная мыслишка, зудела, куснула пару раз на границе сознания, что... Чур меня! Всё славно!.. И не то, чтобы сомнения какие были, но вот все трое детей тут, на гобелене, — значит, свои, родные!»
Поттер решил, что всё отлично, и снова улегся в постель. И как только спокойненько заснул (по ощущениям минут на десять), как в дверь просунулась довольная рожа среднего сына:
— Пап! — заорал он бодро. — А нам можно на бал? И там к тебе посетитель. Вставай!
Нет, ну вот чего сомневался: ясно, сам родил! Его семя — настоящий Поттер — заполошный, крикливый и приставучий. Как Гарри сейчас понимал покойника-Снейпа!
— Бля-я-я, Альбус, сыночек, свали от греха, по-хорошему прошу, дай поспать, — простонал счастливый отец и кинул в родную кровиночку диванным валиком.
Попал, но не помогло! Встать пришлось.
Не особо серьезно отнёсшись к самой идее бала, проводимого в свою честь, о котором вчера объявил Министр, Поттер, спустившийся в одних пижамных штанах в столовую, был застигнут врасплох мелким, пронырливым, по-павлиньи расфуфыренным субъектом — посыльным из ателье Эльвиры Омнэр-Прюданс, нового мэтра в мире магической моды. Вертлявый дизайнер, который ждал Главного аврора уже три четверти часа, по особому распоряжению Министра проникнув в дом на Гриммо, задорно объявил: «Примерка!» и упаковал сопротивляющегося похмельного юбиляра в нечто несуразно белое со стоячим воротничком и развевающимся как у Мефистофеля шлейфом. Гарри честно не матерился и не рычал — устал, и голова болела, — даже не прибил гнусную гламурную букашку. Настолько замотался вчера, что не позаботился об антипохмельном, а сейчас лечебные зелья помогали уже слабо.
К четырем часам прибыл Тедди и первым делом нацепил на грудь крестного извлеченную по такому случаю под расписку из хранилища Гринготса Звезду Героя. Отступил назад на шаг, чтобы полюбоваться:
— Горит, как холодное пламя! Красота. И ты, Гарри, красавец!
— Люпин, ты хоть представляешь... Я же тебе это припомню! Продался, помощничек хренов? — запыхтел огнём в ответ покрасневший начальник. — Сюртук блядский! Ну, кто такое носит? Как в корсете! Всё время надо живот втягивать, у меня его и так нет, я что, совсем дышать не должен? И плечи как в панцире. А тебе бы всё ржать. Не дёргай, сам надену! А я за него родную, единственную дочку замуж отдавать собирался, предатель!
