— Мне тоже больно — ты меня стиснул, чуть рёбра не поломал. А у нас всё на двоих — и кайф, и боль. Да?

Гарри отряхнулся по-собачьи от конфет и отлепил от себя одну, растаявшую:

— Да, и леденцы на двоих. — Развернул липкую обёртку, взял продолговатое сладкое «стёклышко» зубами и поднёс к губам Скорпиуса.

Прервался их бесконечный снежно-карамельный поцелуй скрипом открываемой двери.

В подсобку деловито зашли две молоденькие продавщицы и, заглянув за самый дальний стеллаж, начали громко ругаться: «Что за напасть! Надо пожаловаться господину управляющему на Мадса — совсем этот грузчик, лоботряс, не хочет работать! Смотри, коробки с дорогими конфетами свалил как попало, всё рассыпал, потоптал! А нам за это платить? Нет уж, дудки!»

……………………………………………………………….

http://www.pichome.ru/diZ

(1) Court — так называются внутренние дворы замка.

(2) Kattegat — пролив между восточным берегом полуострова Ютландия и юго-западной частью Скандинавского полуострова. Существуют две версии происхождения названия. Первая: в жаргоне голландских моряков — кошачья дверь (нидерл. kat — «кот» и gat — «отверстие») — сложный для навигации узкий пролив с отмелями. Вторая: др.-сканд. kati (корабль) и gate (дорога) = «дорога кораблей».

====== Глава 60. Учитель танцев ======

— Аппарейт! Гриммо, двенадцать. — Как обычно дёрнуло за диафрагму, закружило.

Дом был пуст и будто слегка гудел стенами и перекрытиями всех трёх этажей — словно улей диких ос.

— Прям трансформаторная подстанция. — Сольвай посмотрел вверх.

— Перебор магии, — объяснил Гарри. — Ты как, Сайка?

— А? — рассеянно переспросил тот. — Я чего-то вырубаюсь. Можно в душ?

— Останешься? На ночь.

— Нет, ну если на пару часов. У нас же концерт через два дня, на ушах стоим, меня за сегодняшнее отсутствие Матильда покусает. Или поручит это дело своему шерстяному ушастику.

Гарри вспомнил Коржикову улыбку до ушей и хохотнул.

— Иди, я своих успокою.

Пока Сванхиль плескался (“Вот же енотище чистоплотное”, — думалось Поттеру сладко и как-то тягуче-мечтательно), он встряхнулся и позвонил Джинни, убедился, что она в порядке и ни о чём не тревожится. Сообщать о бракосочетании не стал — позже Джеймс сам это сделает, так будет правильнее. Да и устраивать выволочку любимому сыночку, первенцу, мать не будет, а вот бывшему супругу может не только мозги выволочь. Потом он развернул скатанный в рулон флетшет (1) и вызвал среднего сына. Решение забрать обоих детей из Хогвартса пришло внезапно. Гарри даже не слишком приятно удивился, отчего не подумал об этом прежде. Спасибо, не идиоты — подходящих заложников он Кингу не предоставит. Наверное, вот только сегодня, на чужой войне, он в полной мере, кожей, печёнкой, всеми органами ощутил реальность опасности, нависшей над теми, кто ему дорог. Дети уже рисковали жизнями, бывало, тут ничего не поделаешь: магомир — не инкубатор, отцу остаётся только впрягаться за них, если нужно, ну и предупреждать по мере возможностей. Так маги жили веками. А сейчас опасность грозит им не по независящим от Гарри причинам. Его выбор — это его выбор, правильный или нет — какая разница, если на карту ставится всё самое ценное в жизни. Чтобы именно из-за него, из-за отца, по его вине, с его подачи, потому что он выбрал такую дорогу, на которой может их потерять… Сай ведь мог погибнуть или пострадать при битве с вампирами, до которых ему, по сути, нет дела. И Джейми. И сам Гарри — что тогда было бы завтра? Это вся его жизнь, с детства приучившая к боям и смертям, сыграла злую шутку: Гарри Поттер стал очень хорошим военачальником, смелым и решительным, сам, не раздумывая, пошёл бы в любую атаку, первым бросился на амбразуру, за справедливость, не воспринимая смерть как номер один в списке врагов. Посмотрев на старшего сына и своего любимого мальчика другим взглядом, отцовским, взглядом человека, не раз смотревшего смерти в пустые глазницы, он получил урок и укол: не рискуй никем, кроме себя самого, подстрахуйся. Только вот спрятать детей просто так, без уважительной причины, — означало собственноручно послать Министру сигнал тревоги.

Задумавшись, Гарри отменил вызов и перезвонил бывшей жене.

— Джинни, ты могла бы помочь? Я же знаю, что ты не суеверна. Нужно забрать Лили и Ала из школы, но только под благовидным предлогом. Давай ты притворишься, будто тебе плохо? Обратись срочно к целителям, пожалуйся, разыграй приступ. Это ведь случается с беременными, что-то вроде опасности выкидыша?

— Да пусть твой гадкий язык превратится в тёрку! — миссис Поллак выдала это проклятье таким зловещим и решительным тоном, что Гарри непроизвольно проверил, всё ли в порядке с его языком. — Что ты мелешь? Я здорова и не собираюсь никого выкидывать, разве что тебя с крыши Астрономической башни! Как можно вслух произносить такие ужасные вещи?! — Джинни ещё немного поругалась, потом без всякого перехода спросила: — Всё так скверно? Детей нужно прятать?

Гарри перевёл дух — уговорить её в чём-то, если она сама не хочет уговариваться, было невозможно.

— Ну, надеюсь, что всё не так уж и плохо, — заверил он. — Но детей лучше всё-таки пока… короче, береженого бог бережет.

— Это маггловская поговорка, Поттер? Хорошо, поняла. Сейчас же поеду в Мунго. У меня внезапно подскочило давление, на ногах не стою. И тахикардия. И рези в животе. Передавай Лили и Альбусу привет, и Джеймсу, конечно. Жду их завтра, пусть непременно навестят меня, тяжелобольную беременную мать.

Нажимая «отбой», Гарри подумал, что всё-таки не такой уж и плохой женой ему была Джинни, а матерью детям — и подавно. Он повторно вызвал Альбуса.

— А что случилось, пап? — На экране, тесня Суслика, появилась мордочка Лили.

— Да ничего такого, просто тут ваш брат скоропостиж… скоропалительно женился, как там, брак заключил, вступил, короче. Возьмите разрешение у профессора Синистры, скажите, мол, семейные обстоятельства. Отправитесь из Хогсмида, от Аберфорта — строго по его камину. Багаж не берите.

— Мы должны хранить это в тайне? — серьёзно спросил сын.

— Не обязательно, скоро всё равно станет известно. Но и трепать языками не стоит.

— А зачем мы дома? — Альбус с внимательным прищуром смотрел на отца. — Это отлично, но зачем? А как же уроки? Семейные обстоятельства — это ведь не Джеймс, да?

— Да. Угомони попрыгунью, а то она потолок головой прошибёт. Вам опасно оставаться в школе. Объяснения получите дома. Отставить вопросы, жду вас.

— А свадьба будет? — отталкивая брата, заорала рыжая бестия, у которой в организме явно превысился градус радости. — Ура, свадьба! Свадьба, ура!

— Дома отпразднуем чуть позже, не забивай голову, доча.

— А Чарли? — упрямо спросила та и засыпала отца другими вопросами.

— Да дядя Чарли сам приедет, если сможет. — Гарри досадливо нахмурился: Суслик почти мужчина, с ним проблем не будет, а Лил — вертихвостка с шилом под этим самым хвостом, ходячая, вернее, прыгающая и строящая смешные рожи проблема. — Жду. Ну что ещё?

— Папа, Чарли — это Лилькин кошак, — со смехом успел вставить Альбус в пулеметную очередь сестрицы.

— Плевать. Лил, успокойся!

— Пап, какое спокойствие? Моего брата забраковали! И зажмотили свадьбу! Платье-то мне розовое будет? С веночком — если в нашей семье все ненормальные, хоть я традиции поддержу. Иначе уеду в альпинистский лагерь — это мой ультиматум!

— Какое такое розовое платье, ты не про тот кошмарный театральный реквизит из Штатов? Ну вот подумай, моя девочка, на кого ты похожа будешь? — Гарри сам не ожидал, что ввяжется в дискуссию.

— Кринолин! — Лилищин вопль был похож на команду «Пли!».

На заднем плане Альбус развлекался по полной программе:

— Она поклялась, что для жениха станет примерной девицей и теперь только юбки решила носить. Мисс Поттер на метле и в задравшемся на голову кринолине безошибочно забивает квоффл в ворота Пуффендуя! Панталоны не забудь… Па, ха-ха, а ей, правда, Крич сшил собственнолапно — гламурненько!