Тот подошёл к нему и взял за руку. Сай тоже сделал было шаг к Гарри, но остановился у алтарной черты.

— Я не знаю слов вампирской клятвы, — тихо произнёс Джеймс, — не успел выучить. И подготовиться мы с тобой не успели. Даже костюмов приличных не надели. — Он усмехнулся. — Лили меня не простит, что свадьба прошла без неё. Но, значит, это наша судьба. Я люблю тебя, Мормо Мартинсен, и не сомневаюсь ни секунды. У нас, людей, принято так: «в горе и в радости». Говори, что делать?

— Просто стой рядом.

Джеймсу показалось, что в глазах Кима блеснули слёзы… Нет, нет, показалось…

Накапав над кубком своей крови из ранки на руке, тот и Солдатику ловко проткнул венку, добавил и его алых капель в ритуальный сосуд. Затем изо всех сил выжал свои манжеты, пояснив:

— Это — моих родителей. Так положено: смешать кровь шестерых, супруги и родители. Мистер Поттер, не возражаете?

Та же процедура была проделана с Гарриным запястьем — и несколько капель его крови упали в кубок. Ким достал из кармана носовой платок с бурыми пятнышками, однако выжать не смог и, подумав секунду, опустил весь в сосуд. На недоумение присутствующих магов ответил:

— Кровь миссис Поллак. Не делайте такие глаза — просто из пальца.

— Когда ты успел смотаться к Джинни? — Гарри чуть не присвистнул. — И уговорил её на такую фигню?

— Ничего особенного, мадам Джиневра — женщина с пониманием, я просто попросил — она сама проколола себе мизинец булавкой… Ну, всё, кажется, готово.

Ким отчаянно волновался, у него дрожали плечи. А Джеймс, встав с ним плечом к плечу в центре нарисованной на полу «восьмёрки», был, наоборот, предельно сосредоточен.

Кровь в кубке забурлила и начала прирастать, словно питаясь от внутреннего источника. Пурпурная, с малиновым оттенком, пенка остановилась и замерла ровно под край сосуда. Мартинсен с трудом, чтобы не расплескать, поднял полный крови кубок… И поставил обратно.

— Moon! — воскликнул он. — Аh, forbandelse forbandelse! (4) Луна, нужен свет луны. Что делать? Брак вампиры совершают под луной, иначе не сработает.

Все переглянулись и уставились на бойницы. Над башней всё ещё «держал осаду» самый упорный и непобедимый клочок чистого неба. Дневного. До восхождения луны нужно ждать несколько часов. Столько Драгсхольму не устоять под натиском невидимого, но могучего врага.

…………………………………

(1) Коллектив из 8 членов, восьмёрка.

(2) Извините за пошлость (дат.)

(3) Мамка, нянька, кормилица (норвеж.)

(4) Луна! О, проклятье проклятых!

====== 59-3 ======

Вампирское логово было похоже на сонное царство. Кричера бил озноб, но он, несмотря на страх, старался не упускать из виду Пенки, вприпрыжку бегущую за клубком. Да ещё и хмурился, с завистью взирая на роскошное убранство замка.

— Всех прикончить? Головы чик-чирик? — По залам и коридорам вповалку лежали вампиры. Чикки и Гребби, вооружённые кухонными тесаками и молотками для мяса, кровожадно поглядывали на них. Одного вампира Гребби даже ткнул остриём в щёку — тот и не шелохнулся.

— Освежевать и суп из них сварить? — Эльфёнок состроил зверскую рожу. Сестрица в ужасе оглянулась.

— Не надо. Пусть живут, — ответил Кричер, переступая через руку молоденькой красивой вампирши. — Все твари, как и мы. Негоже даже врагов во сне жизни лишать. Не по совести это. — Он внезапно остановился — так удивили собственные слова. Но ещё больше удивляло, что он, старый эльф, идёт по логову злейших врагов и не испытывает ни капли желания убить их всех. Ну… разве что побить бы чем-нибудь тяжёлым, особенно вот тех двух толстопузых в бархатных панталонах, и приспособить в хозяйство — сколько бы пользы вышло, экие здоровущие дамы и господа…

Между тем, Чикки заметил неуклюже привалившегося к колонне пажа, по виду совсем мальчишку, и хитро, как он думал, мстительно и угрожающе сузил глаза:

— Попался, кровососный молокосос! — (Куда глупому было догадаться, что его будущей жертве могло запросто быть лет сто или триста!) Храбрый эльфенок воровато оглянулся на Кричера, подскочил к пребывающему без сознания вампиру и, оборвав с его камзола длинные рукава, быстренько наколдовал из них сбрую с седлом, потом толкнул того набок и обрядил в упряжь. — Вот где ваше место, говнокусы гордовыйные! Я как щас… с хозяином всех побежу и захватю, и галопом у нас в палисаднике вместо меня станешь траву щипать ... косить! — Он безбоязненно запрыгнул на спину поверженному и взнузданному врагу и саданул ему по бокам пятками, вздёрнув лапку с «саблей»: — В атаку! За родной дом! Всех порвём!

«Лошадь» пошевелилась, пытаясь поднять голову, — наездник с визгом скатился кубарем и унёсся вперёд Пенки.

Немного поплутав, магический клубок привёл эльфов к башне, верхушка которой уходила в самое небо. Вокруг плотной стеной, чавкающей и гудящей, будто рой рассерженных шершней, смыкался серый туман. То тут, то там в нём можно было разглядеть бордовые силуэты.

— Страшно, деда, — пожаловался Чикки, пониже на нос натягивая конфетницу, заменяющую рыцарский шлем, — аж пипи охота.

Кричер заозирался: «Вот влипли!» и толкнул дверь в башню:

— И мне охота. Страшно — значит, живые мы, только дохлые и дураки ничего не боятся.

*

— Думайте! — Гарри вышел вперёд. На графа Зоргэна было больно смотреть — того пожирало отчаяние. — Нельзя сдаваться. Ну, думайте же! Что может заменить свет луны? — Он сам судорожно пытался сообразить, чего бы эдакого наколдовать…

— Адское пламя, нет? Поставить зеркала и поймать лунный свет? — предложил сын.

— Без расчётов на это потребуется несколько часов.

— Пробраться в гору Манлин… Там… — пытался что-то прикинуть Ким, будто прислушиваясь к внутреннему голосу.

— Альмандин! — выкрикнул Сай, показывая на руку Поттера-среднего. — Кольцо Кима. Библейский Ной зажигал его на ковчеге ночами. Луна — это то, что светит в ночи вместо солнца? И альмандин тоже. Попробуем?

Джеймс тут же потрогал на пальце перстень:

— И что с ним сделать? Посветить на него Люмусом? Какой-то луч направить? Как луну-то сделать?

— Если бы было два альмандина…

— Есть два! — раздалось от люка в полу. — Ох, и высоченько туточки у вас.

Выбравшись с помощью младших эльфов, едва дышащий старикан передал Пенки небольшой тёмный булыжник. Она с благоговением и поклоном поднесла сокровище Джеймсу.

Но тот не взял, а, срывая ногти, разогнул золотую коронку Кольца Мартелла Каллистрата — древнего предка рода Зоргэн — и вручил Пенки гранатовый кабошон, показал ей и Кричеру, где им нужно встать и как держать камни, чтобы свет солнца отражался под нужным углом.

Однако ничего не вышло — эльфы оказались слишком низенькие: Пенки, лишь очень высоко подпрыгивая, могла на мгновение подставить альмандин солнцу. Тогда ловкие братцы, кивнув друг на друга, как цирковые акробаты образовали пирамиду: нижний, Гребби, пригнулся и растопырился, крепко упершись лапами в выступы гранитных плит.

— Деда, сигай!

Кричер крякнул, задрал наволочку и, прижимая свой камень подбородком к груди, полез на плечи младших эльфов. Один альмандин занял в пространстве требуемое место. Второй, переданный ему Пенки, держал на вытянутой руке Гарри.

Два розовых луча от альмандинов прыгнули в бойницы и встретились в одной точке неба; на перекрестье слабым, но заметным белым контуром повисла сфера, и правда похожая на луну.

Ким и Джеймс встали в центр алтаря, Сольвай, погрев над факелом, водрузил им на головы железные обода.

Наклонившись над чашей, Ким выпил глоток и подозвал Джейми. Зажав нос, тот пригубил кровь. Сморщился, но заставил себя проглотить. Горло приятно обожгло… Захотелось ещё…

— Чего говорить-то? — растерялся Сванхиль. — А, ладно. Властью, данной мне… Блин… Силой восьми стихий и кровью вашей и ваших предков, при свидетелях венчаю вас. На вечное соединение, любовь и верность. Аминь. Ой. Объявляю вас супругами. Упырь, ну и подстава! Хоть бы слова на бумажке написал!