— Уй! — вдруг взвизгнула Лили. — Представляешь, папочка, а когда еще про Алька с Матильдой Вантуле узнают! Пусть лопнут, завистники!

— Да уж, обольются горючими слезами… — Поттер и не знал, что ответить. Поэтому решил не тянуть:

— Давай, ты… еще одну тайну будешь хранить. Ты ж это… про Альбуса не проболтаешься, я верю, договорились? Вытерпишь?

— Конечно. — Лили великодушно пропустила мимо ушей это Гаррино «не проболтаешься». — Ну тете-то Флер можно рассказать? Спасибо, что вы меня к ним на каникулы отправляете. Она мне обещала новую прическу придумать и вообще… — И тут она внимательно посмотрела на отца. — А что-то еще есть? — Глазастая.

— Есть. — Он снова вздохнул. — Давай посидим. У тебя же большая перемена, да?

Лили кивнула на галерею. Они сели рядышком на каменную скамью.

— Сплетни про меня могут оказаться в печати… — тихо сказал Гарри, переходя на серьезный тон. — Гадкие.

— Подумаешь! Чего только про нас не говорили. И про тебя, когда ты маленьким был, — прервала его дочка, демонстрируя хорошую осведомленность о Второй магической. — Мы, гриффиндорцы, — выстоим, правда?

— Да, бывало… Но на этот раз очень такие неприятные… факты. Про мой моральный облик.

— Чего про облик? — не поняла Лили. — Что ты пил или про развод?

«Нифига себе! Очуметь! — метнулось в уме у Поттера. — А говорят, что дети наивные и типа не видят ничего и не понимают!»

«Что я делаю, козел? Лил ведь еще совсем ребенок…» — родилась другая мысль. И они с первой столкнулись, как две волны.

А вот теперь — только вперёд, броненосец!

— У меня, понимаешь, есть любовная связь, — очертя голову решил без прикрас и выдрыков выдать он. — Такая, что в обществе нашем осуждается. — И на нерве, что делает «не то», рубанул: — Нетрадиционная.

Лили сначала сморщила лоб, вероятно, пытаясь представить, то ли, что и она, имеет в виду отец этим словом.

— О! — Её глаза заискрили, как гирлянда на рождественской елке. — С кем?

— Я скажу иначе… — всё ещё продолжал подыскивать верные слова Гарри... — Что?!

— Ну, кто это? Я его знаю, пап? — Дочка взяла его за руку. — Ты мне никогда не врал, и мои секреты тоже знаешь.

— Да, но… Я как-то имени тебе называть не собирался. Просто хотел предупредить: будут орать, что я гей. Развратник и прочее.

— Меня это не унизит. И в обморок я не упаду. А что ответить тому, кто пасть… рот посмеет открыть, — знаю, не бойся! — тихо и отрывисто успокоила несгибаемая Лили Поттер. И, чуть снижая пафос, закончила совсем по-детски: — Ты самый замечательный отец на свете! А как его зовут? — не утерпела защитница.

— Уй, Лил! — Гарри сомневался, но недолго. — Да чего уж тут: Сольвай Сван…

Договорить не успел — дочь взвизгнула ещё громче и повисла у него на шее. А он и не заметил, когда они оба оказались на ногах…

— Могила! — горячо прошептала ему на ухо Лили. — Слово Поттера!

*

День только перевалил за половину, а у Гарри уже голова кругом шла. Джинни застать дома не удалось. Роджер сказал, что у той какие-то дела в Лондоне, а к вечеру её, вроде, можно найти в Норе. Ну уж туда Поттер соваться ни за какие Моллины коврижки не собирался! Поэтому заскочил снова на службу и прямо у себя из кабинета, наведя по карте центра Поисковые, аппарировал в Хэрродс, где, как оказалось, его бывшая супруга покупала всякие распашонки и ползунки своему еще не рожденному спиногрызику.

— Ну я так и думала. Подержи. — Миссис Поллак, поглощенная выбором атласного конверта (который, прищурившись, рассматривала на расстоянии вытянутой руки), встретила Гарри с таким выражением лица, будто поджидала его тут, и сунула ему свою сумку.

— Что ты думала? — Он не смог скрыть раздражения.

— Да нет. Всё правильно, пора тебе уже остепениться. А вообще, зачем ты мне это говоришь? — Джиневра величественно поплыла вперёд, положив в тележку очередную детскую одежку. — Парень-то хоть приличный?

«Горностаевой мантии ей только не хватает», — подумал Гарри и невольно огрызнулся:

— Это всё, что тебя интересует? — Однако послушно поплелся следом. — Мне надо, чтобы ты со всеми взрослыми Уизли поговорила. Может, эту информацию используют, ну, как компромат на меня. Хочу предупредить, подстраховаться. Поможешь?

— Ой, да кого из наших этим проймешь! Рон знает? Смотри — нравится? В этом сезоне в тренде клеточка. — Джинни обернулась и сунула под нос Гарри какой-то слюнявчик. — Только вот забрехались мы с тобой: выходит, мне маме с отцом еще про Джея и Кима надо рассказывать… Нет, это я маме уже рассказала, и Биллу с Флер… Кажется… Знаешь… — вдруг запнувшись, Джинни опустила глаза, — я с этой беременностью что-то отупела, и памяти не стало совсем… Тяжело поздний ребенок даётся.

Эти её слова и беззащитность, сквозившая во всём подчёркнуто царственном облике, будто толкнули Поттера — и вся досада на бывшую жену улетучилась.

— Тебе надо, чтобы Кричер под рукой был, когда срок придёт, — со знанием дела посоветовал он.

— Зачем?

— Ну вроде родовой защиты, — промямлил Гарри.

Джинни досадливо отмахнулась:

— Да ладно, не люблю я его, и это взаимно. Так кто твой любовник?

— Рок-музыкант.

— Это что же, с Кимом в одной группе, я так понимаю? Который из них? — Джиневра оживилась. Да, перепады настроения у нее были реально заметны.

— Сванхиль, — буркнул Гарри и опять разозлился… Сам как на сносях. Что за бред!

— Блондин? Молоденький?! Солист?! Поттер, мантикору тебе во все места, ты о-бал-дел! — Громко припечатала миссис Поллак. Несколько покупательниц уже вовсю прислушивались к их бурному диалогу. — Просто рок какой-то!

— Это почему? Слишком молод или оттого, что знаменитость? Или красивый?

— Ну это-то как раз понятно. Но ты что, слепой?! Парень — вылитый Люциус Мал…

— Молчи, Джин! Тихо! — Гарри потащил её из торгового зала. — Этого как раз я и боюсь… Никто не должен знать.

— Я тебя совсем не понимаю! Где моя сумка вообще? — Джинни, неохотно подчиняясь, пошла с ним. — То всех предупреди, то никому не говори… А я права! Ты еще на втором курсе на него пялился.

— На кого? Ты что?! Короче, прошу, расскажи, то есть предупреди, что на меня из-за ориентации начнут публично бочку катить, — зашипел Гарри.

— Что ты орешь?! Я всё прекрасно поняла. Сделаю! — громко оповестила присутствующих Джинни. И вырвав у Гарри сумочку, покатила тележку с покупками к кассе. — Теперь я отлично понимаю, в кого наш бедный мальчик! — оглянувшись, гневно фыркнула она.

Гарри закатил глаза и протяжно выдохнул ей вслед:

— Интересно, который из них? Или они у нас оба бедные? Спасибо, дорогая, ты прелесть.

*

Визит к Долгопупсам не предвещал особых проблем. Гарри неплохо знал Невилла и Полумну и предполагал, что они нормально воспримут его каминг-аут. В принципе, можно и им, как Оливеру, послать письмо, этого достаточно. Тот, кстати, сразу ответил, в своём духе — прислал сову с похабными шуточками, писал, что у него всё в порядке, и посоветовал «не ссать». Впрочем, это ж Вуд! Но с Долгопупсами так не пойдёт, глаза в глаза — правильнее. Теперь, когда самый сложный рубеж (разговоры с детьми и, как неожиданно оказалось, с бывшей женой) пройден, Поттеру уж точно нечего было волноваться. Заодно навестить болеющего друга, да и Луне ещё раз лично сказать несколько слов поддержки — не лишнее.

Предупредить о визите не удалось — телефон Невилла не отвечал, камин отправлял сообщения «в пустоту», без ответов. Главному аврору это не особо понравилось, однако тревожиться он не спешил. Из блэковских запасов прихватил крепкий ароматный бальзам, по дороге заскочил купить фруктов и швейцарского шоколада — захотелось прийти именно в гости, не с пустыми руками, хоть и без приглашения.

В доме Долгопупсов были закрыты все окна. На ставни. Это зрелище дало Поттеру повод не стоять бесконечно долго под дверью, вежливо ожидая, когда ему откроют, а дважды позвонив и трижды громко постучав, применить Аллохомору. Слегка… противозаконно? Но интуиция не просто шептала, а орала в ухо: «Вперёд, аврор!»