— Мне срать! Взломай лондонскую систему слежения наземного транспорта — хочу знать, где он! Время отъезда от вокзала — семнадцать двадцать две, направление на Тоттенхэм роуд, я потерял его на углу Дэнмарк стрит. Ищи! Да, наверное, под маскировкой, внимательнее там! Pagrieziet ass! (1)
Определить, на какой остановке вышел Сванхиль в образе пожилого джентльмена и куда направился, для бывшего штатного сотрудника ОКВСЕ (2) не составило труда, уличные камеры всё чётко показали — Валдис прибыл на место и стал ждать неподалеку, а когда Сольвай уже в своём «натуральном» обличии, шатаясь и спотыкаясь, покинул кафе — последовал тенью. Соблазн помочь ему был огромен, но Валдис не хотел раскрываться (не зря же мальчишка от него смылся — значит, так нужно) и страховал своего подопечного максимально деликатно, собираясь “встретиться” с ним, как и было приказано, на вокзале. Так они и продвигались по Лондону до тех пор, пока Сольвай не вырулил прямиком на Тоттенхэм Корт Роуд. То есть буквально на роуд…
*
Он должен это забыть. Перед самим собой стыдно — позволил мерзавцу, единожды предавшему, попытаться сделать то же самое во второй раз. Где были его мозги? Оправдывал всё любовью? А разве достаточно услышать слова «я тебя люблю», чтобы обнажить свою душу? Подставить её под удары и плевки. Сам, сам виноват! Действия — только они раскрывают истинное отношение. Если парни узнают — блин… нехорошо-то как. А Гарри? Что теперь будет? Глупыш Сайка вляпался в дерьмо? Мальчишка — недаром его Гарри мальчиком зовёт. Взрослый мужчина так никогда не поступил бы. С падалью — не разговаривать, это закон, а Сай расслабился, позволил себе надеть розовые очки. Зрелый, побитый жизнью человек не совершил бы подобную глупость. А как же вера в людей? Разве можно без неё? Вот в Гарри он верил. Не всё гладко начиналось, но Скорпиуса тянуло к Поттеру — и он не убил в себе веру в то, что к этому человеку получится подойти поближе… Всё равно нельзя позволить Генри и дальше разрушать Саево счастье — он думает о Дреддсоне даже сейчас, а это плохо. Было — и сплыло, страницу книги перелистнули, дальше — другая история, самая важная и интересная: Скорпи плюс Гарри. А Дреддсона — в топку! Сай это умеет — приказывать своим эмоциям, даже наиболее сильным и болезненным. Он запер все воспоминания о бабушке — как самое тайное и дорогое. С его силой воли — смог. Остальное было нелегко, но и не так уж трудно. Шёл вперед, строил жизнь, радовался дружбе, писал стихи... выплыл. Встретил Гарри. Захотел жить и чего-то добиться — и получилось! Так и с уродом Дреддсоном надо: захотел — и представил, что заикающегося труса с красивыми акварельными глазами вообще не было в жизни ни Скорпиуса Малфоя, ни Сольвая Сванхиля. Слишком поэтично настроенный, ранимый в силу возраста и творческого склада натуры юноша просто придумал себе первую любовь, выдумка оказалась неудачной, зато нравоучительной, а вторая попытка — то, что надо, высший класс! С Гарри он знал, чего хотел, понимал, чем готов платить за любовь, — и всё получилось!..
Но всё равно затрещина по самолюбию получилась нехилая — эк его шатает-то, хоть помощь зови. Дома качаются, как деревья в буран, автомобили выпрыгивают в самых неожиданных местах, в метро темно, будто в пещере… Утешает одно: так вляпаться мог только умный человек. А дурак… А дурак стал бы искать себе оправдания. «Этого я точно делать не буду», — успел подумать Сай, теряя сознание...
— Куда?! Стой!
Рывок. Толчок. Удар. Визг тормозов. Его волокли, прямо по земле, как добычу — в нору.
«Да что же это такое?!» — громоподобно раздалось над ухом. Нет, дальше, высоко над головой — перед ним, вернее, над ним, возвышался великан. Мощный торс, коротко стриженые волосы на вытянутой в виде тупого овала голове. Он тряс Сольвая и грозно рычал. Как лев. Как дракон.
«Я никогда не слышал дракона, — подумал Сай, болезненно морщась: тело превратилось в большой шмат побитого для жарки антрекота. — Интересно, драконы рычат или что делают? И откуда у них берётся огонь? Мне отец объяснял, но что-то я, помнится, не очень поверил или не разобрался. На свете вообще очень много интересного. Песни, стихи, музыка, книги, путешествия, архитектура, танцы, чай с лимоном, Эверест, рыбки в аквариуме. Причём тут рыбки? Ну… красивые же… Сокол мне жутко понравился. Он мой друг? Вместо Хоя? Нет, новый друг. Друг ли? Мерлин, ну красавец же! Неужели он мой? Гарри понравится. Грива — шёлк, не бейте его, он сам пойдёт! Если коня не бить, а любить… И я сам… Буду любить сам… Но не всех, всех — нельзя. Только моих… Сокола зовут Сокол… А у Генри чёрная кровь…»
— Я его убил! В метро! Там и бросил труп — на рельсах в тоннеле! — Сай приподнялся на локтях и посмотрел словно сквозь Валдиса — великана, застывшего перед ним с гримасой вселенской растерянности на бледном лице. — И Икара я убил. А почему у тебя губы синие? Чернила пил?
— Чего? — Отступил тот. — Какие чернила? Что с тобой? Бредишь? Икара Дедал убил. То есть… неважно. Какого хера ты на дорогу выскочил, прямо под машины? Что курил?! С кем?! — Кропенс бросился закатывать Сванхилю рукава; не заметив следов от инъекций, облегчённо вздохнул. Но тут же снова напрягся. — Тебе плохо? Отравили? Скорую? Говори же, чем помочь? Парень, держись!
— Гарри. Ким. — Сай закатил глаза и обмяк на руки дезориентированному охраннику.
Тот моментально набрал номер Бюлова — с ним обычно всегда можно было связаться, Андрис передал информацию Гулю.
— Где вы? — без лишних слов коротко спросил Мартинсен. Валдис ответил.
— В Мунго! Срочно! — гаркнул Гуль. — Мати только что видела… померещилось ей, что Саю вспороли грудь и сердце его руками кто-то трогал, живое, открытое… Блядь! Ты же сквиб. Координаты давай! — Он сообразил, что требует от охранника невыполнимое, и замолчал на несколько секунд, лихорадочно соображая. — Вызывай врачей, маггловскую скорую, посмотрим, кто быстрее прибудет. Нет, отбой! Приложи дифон к его сердцу. Ну! — крикнул он в трубку.
Валдис нихера не понял, но выполнил приказ. Когда через некоторое время поднял динамик обратно к уху — то услышал лишь унылые гудки. Он умел делать и искусственное дыхание, и даже непрямой массаж сердца, но трогать Сванхиля сейчас боялся — не навредить бы: из-под колёс автобуса выдернуть его успел целёхоньким, однако магия… будь она неладна!..
Упырь как огромная чёрная птица влетел в подворотню, куда Кропенс занёс Сванхиля после происшествия, учинённого на Тоттенхэм. Валдис явственно видел за спиной Упыря размашистые чёрные крылья, лоснящиеся не то жёсткими перьями, не то кожей, отливающей цветом нефти, и алые огоньки глаз, но благоразумно не придал значения этой странной галлюцинации — мало ли что померещится в стрессе. А с Мотыльками стресс — неотъемлемая часть работы. Только сегодня юный «геноссе», как любит называть Сванхиля Мартинсен, сжёг, пожалуй, годовой запас стрессоустойчивости майора Кропенса, бывшего сотрудника Генерального штаба объединенной армии ЕС.
Валдис пять лет служил военным советником, то есть, по сути, офицером-наемником, планировал операции в странах третьего мира, где имелись интересы Европейского Союза. Латвию он покинул совсем мальчишкой и повидал немало войн, революций и межэтнических конфликтов, его миссии, скажем так, не всегда носили легальный характер; в тридцать четыре года, когда он расстался со своей беспокойной службой, по протекции старого соратника и друга поступил охранником в датскую рок-группу — думал, заживёт спокойно. Как же, блядь, он ошибся…
Мартинсен наклонился над Саем, прислушался к дыханию и тут же поднял недобрый взгляд на Валдиса:
— В Париж, значит, модницы?
— А что было делать? Он как сбесился. — Пожал тот плечам. — Уволите?
— Да ну тебя. Слушай, ты аппарировать не можешь, а я координаты лечебницы хорошо запомнил. Ну что за срань с этим Лондоном, то авроры мутузят, то… Авроры, точно! — Будто что-то вспомнив, Гуль распорядился: — Я потом еще в одно место должен буду смотаться, так что ты сразу в клинику подъезжай, как у Кита адрес маггловский спросишь. Это где-то в центре. И еще: скажи, чтобы там наши волну не гнали, и сюда никто не лез. — Пока всё это говорил, он продолжал водить руками над телом друга, будто дирижировал симфоническим оркестром, но без палочки.
