— Ну, надо приветить его юного избранника и лорда этого потешного, Поттера, принять как полагается; а там уж по обстоятельствам. Сегодня всё должно пройти хорошо. Безукоризненно. Много глаз, много зависти и ожидания. Мне, если честно, уже осточертели эти несытые недобитки — твои кузены и тётки... Если бы не род, всех бы спать отправил лет на триста... И не накладно.
— Ким... не вернется к нам? — Арнбьёрг поднесла сплетенные пальцы к губам, выдохнула. — Он что-то замышляет.
— Я тоже чувствую. — Пер, откинув полу парадного камзола, присел на высокий подоконник, опираясь на пол лишь одной ногой. — У нас талантливый мальчик, нет? Хочет выкрутиться из тенет своих обязанностей, не стать... Ну же, Арника, представь, был бы он занудой, таким правильным, надутым от сознания своей силы и знатности или чего там... А Ким такой живой. — Он вздохнул. — Но ты права, не хватает его в доме. Так весело было, когда он был ребёнком, да?
— Вот этот брак... — начала графиня.
— Не самое худшее, что могло случиться, — перебил её сетования муж. Уже почти месяц он выслушивал эти жалобы и стенания в разных вариациях. — Погоди, может, мальчишка тебе и понравится.
— А наследование, клан?! Преемник, наконец! Да разве в этом человечишке дело? Что же, мои предки зря семьсот лет власть держали? У Кима не будет детей... Кровь не признает побочных ветвей.
— Так и говори — незаконных ублюдков. — Граф поглядел в окно. — Придумаем что-нибудь — время есть. — На лужайку у подножия замка приземлилась серебристая стрекоза. — Прибыли!
*
— Это называется «лестница всадников». Высоковато придётся идти, миссис Поллак, но лифта нету, — сказал Гуль, пока девятиярдовые створки ворот со скрипом расходились. Люпин тут же предложил Джинни руку и через плечо глянул на Поттера.
— В смысле прямо на лошадях въезжали? — спросил Джеймс. — С копьями и всей мурой?
— Бинго! — Ким прищурился, с удовольствием глядя, как полуденные лучи срывали синие блики со смоляных волос его избранника. — Ага, нас встречают.
В вертикальном проёме стали видны ступени и высокий кессонный потолок, весь, как спутанными каменными змеями, покрытый резным и объемным кельтским орнаментом. На верхней площадке, больше напоминающей стилобат храма, на фоне чёрной дыры входа стояли граф и графиня Зоргэн.
— Добро пожаловать, уважаемые маги, — прозвучал не по-женски властный голос Арнбьёрг Лейф, главы клана Северных носферату.
………………………………………….
(1) «Моёт э Шандон» — одно из лучших в мире шампанских вин. Да, Джинни пригубила немного, вероятно, не считает это вредным.
(2) Каструп – аэропорт Копенгагена. Гарри – каламбурист: каст — по-английски кидать, метать; + труп = «Закидают трупами — к нежити прибываем», — подумал он.
(3) Стюардесса, но их в Англии никто так не называют, говорят — воздушная хозяйка “air hostess”.
(4) Само название замка происходит от глагола drag(еn), что значит “провести корабли вопреки сопротивлению”.
(5) Turret (англ.) — декоративная башенка-навершие (иногда весьма изящная) или стрелковая точка, прилепившаяся на “тело” большой башни.
====== 33-3 ======
Приветствие вышло слегка смазанным: пока Пер Ивер пожимал руки Поттеру-старшему и Люпину, хозяйке было положено разговаривать с Джинни, но Арнбьёрг лишь сделала той пару дежурных комплиментов сквозь зубы, минуту смотрела в глаза сына, которого не видела более десяти лет, а затем впилась, неотрывно зафиксировалась взглядом на лице Джеймса, будто стараясь проникнуть в его душу, распознать суть и понять судьбу Кима, будущее своего рода. Джинни этого не могла не заметить и слегка растерялась – настроена она была вести себя решительно и вежливо, а что сейчас? Джеймса, надо признаться, от вампирского взгляда повело, но Ким крепко взял его за руку, чем вызвал некоторый ропот со стороны. Наблюдавшие «Вхождение магов в Драгсхольм» (именно так будет названо эпическое полотно, написанное вскоре придворным графским живописцем и помещённое на многие столетия в личную картинную галерею госпожи Зоргэн) выказали недовольство, ибо наследник нарушил традицию: не касаться своей второй половинки до официального сговора. Традицию эту, разумеется, благополучно нарушали на протяжении сотен лет, ибо вампиры – свободолюбивые личности и не признавали над собою власти старших, выражавшейся в навязанных браках (когда жених и невеста впервые встречались на свадьбе); но все брачующиеся носферату всегда соблюдали приличия и делали вид, что действительно не касались своих избранников и избранниц (ага, никакими частями тела). А этот юный Мормо Мартинсен! Ну весь в отца! Повстанец!
— Вам нужен отдых с дороги, господа, мадам. – Мартинсен-старший, спасая положение, быстро увёл английскую «делегацию», заодно устроив беглую экскурсию по залам дворца.
Оторвав молодого Поттера от очной ставки со своей супругой, Ивер, чуть не под ручку взяв парня, с милейшей улыбкой затолкал его в заранее подготовленную комнату, вынудив Арнику в сопровождении ливрейного лакея (вполне так человека на вид) провожать миссис Поллак в предназначенные той покои, что располагались в другом крыле, специально изолированном от возможного влияния… хм… иных членов кина. Затем он лично передал Гарри кулоны с охранными чарами для мужской части приглашенных магов.
— На всякий случай, — как бы между прочим обронил вампир. — Джентльмены, — слегка наклонив голову, прожурчал он, улыбаясь, словно Кошачья фантазия Льюиса Кэрролла. — Мы должны встретиться чуть раньше, скажем, минут через сорок, чтобы выпить и поговорить перед обедом. Затем будет скромный пир в честь вашего визита. Ничего особенного — сто двадцать персон. Договорились? Я буду ждать в Закатном Зале… Дворецкий вас проводит, не стану утомлять.
И отец Кима, даже не дожидаясь, пока закроются двери соседних комнат, где разместились гости, развернулся на каблуках и просто сграбастал оставшегося в одиночестве высоченного длинноволосого отпрыска в свои объятия:
— Ах ты сукин сын! Вернулся-таки! Ну пошли, я рад тебе… Очень!
*
Джинни держалась молодцом, но в белокаменных комнатах, заполненных роскошными, королевскими предметами интерьера, слегка струхнула. Люпин объяснил ей, что вампиры ни за что и никогда по своей воле не причинят вреда людям, добровольно пущенным, более того, официально приглашённым в дом. Гостеприимство хозяев – прекрасная защита от клыков. «А случайно?» — с дрожью подумала мать принимаемого в вампирский род мага.
— От всех случайностей мы приняли меры, не волнуйтесь, – ответила на её незаданный вопрос совершенно бесшумно подошедшая хозяйка; даже длинный бархатный шлейф не прошуршал. – Провести церемонию без… ну, цивилизованно и безопасно – это и в наших интересах, поверьте, миссис Поллак. Нас… мало, — голос Арнбьёрг стал глубок, точно звук горного рожка, — и мы хотим жить не меньше вас, магов. Так что не стоит бояться. Тем более что страх, запах адреналина разжигает…
— Аппетит? – отважно поинтересовалась Джиневра Уизли. – Я не боюсь, иначе бы меня здесь не было. Однако… чувствую себя не очень свободно, вы правы, миссис Мартинсен.
— О, как славно вы меня назвали. Мне нравится! – почти искренне улыбнулась графиня. – Вы, миссис Поллак, в этом доме защищены гораздо надёжнее других. Не понимаете? То, за что вы больше всего боитесь, — Арнбьёрг кивнула на джиннин живот, — является вашей гарантированной защитой. Вампиры, как бы странно это не звучало для непосвящённых, очень бережно относятся к чужой жизни, особенно к ещё не рождённой, на беременную даму в этих стенах никто не посмеет напасть. Людские страшилки о Дракуле, который заставлял матерей пожирать своих младенцев, – несусветные глупости. Мы ценим продолжение рода и лелеем младенцев, человеческих тоже. Только высшие носферату имеют потомство. Но на всякий случай, для вашего же спокойствия, можно усилить индивидуальную защиту. Чтобы вы, миссис Поллак, смогли расслабиться и получить удовольствие от зрелища помолвки наших сыновей. Возьмите, прошу вас. – Графиня протянула Джинни алую розу. Та засомневалась. – Это всего лишь цветок, чудесно пахнет, из моей оранжереи, берите.
