— Сай, ты где? — Поттер грякнул окованной стальными полосами дверью. — Сай!

Ему почему-то и в голову не пришло, что тот может спать. Сольвай и не спал, да вот только не сразу решился, бежать навстречу или дождаться вернувшегося Гарри на кухне. Ничего так и не придумав, он просто распахнул двери в просторную поварскую и встал на пороге, скрестив руки на груди. Учитывая его э… не очень респектабельный внешний вид, выглядел сейчас сурово сдвинувший брови герр Сванхиль потрясающе нелепо!

— Ты, Сайка, что не отзываешься? — От Поттера веяло свежим ветром и почему-то сонным лесом. Представился прелый подлесок под ногами, невесомые ниточки паутин, растянутых между голыми ветками, покачивающиеся с гулом над головой, облетевшие верхушки высоких деревьев.

Но всё это промелькнуло в мозгу Сая мгновенно и вытеснилось неизвестно откуда взявшимся раздражением: странное у них свидание выходит — что ни день, то новые беды, вон, уже в обносках остался! И действительно, одетый в плохо выполосканный неумелым Пенки колючий свитер и в кое-как им же зашитые брюки, звезда рока Сольвай Сванхиль чувствовал себя бомжом, что ли…

— Я с убийцами неразумных созданий аукаться не привык, — ровным тоном ответил он.

— Так я ж не просто убил, а еще и приготовил! Вот, в сумке лежат, тощие, правда, но мой домовик их подкоптил немножко, как сосиски, сойдут, наверное. Будешь? А то я без завтрака… — Гарри улыбнулся — и Сая отпустило: никого тот не убивал! Вот оно счастье — его Поттер самый-пресамый, настоящий, любимый!

— Буду, конечно, не всё же львятиной питаться! — Он протянул руку и втащил Гарри через высокий порог в уютное домашнее тепло кухни, кажущейся розово-медовой в ранних лучах солнца. Их очаг… «Я становлюсь идиотом!» — прикинул Сольвай. Если б он только знал, что в голову грозному усмирителю эльфов пришла почти симметричная мысль.

— А… зверь уцелел-таки, хоть чести и лишили, да? Я вижу, вы тут с ним не скучали? Отлично. – Кивнул Поттер на устроенного за столом льва и уселся на длинную дубовую лавку рядом с Сольваем, который взялся разбирать его сумку. Он расстегнул пиджак и вдруг уронил голову на сложенные на старинном обеденном столе руки: — Спать хочу и есть. Там мои служебные бумаги, осторожно, ладно?

— Я думал, ты шутишь… Пенки, какао хозяину Гарри и гренков, и сыру! — Сай прямо на кухне стал переодеваться в принесенные Поттером брюки. – Где одежду взял, спер? Еще с ценниками.

— Нет, — Поттер, так и не поднимая головы, смотрел на своего мальчика сквозь полуопущенные ресницы, — из Америки напривозили. Всё новое. Поэтому не…

— Да я не брезгливый! — вставил Сай. — О, и носки есть, какая удача!

— Это Ала… младшего, должно по размеру подойти. Не голым же тебе ходить… Кстати, там такой конфуз вышел… или, вернее, вышил что... – Поттер встряхнулся, наконец, очухался, и, качнув головой эльфу, дескать «спасибо», ухватился за крутобокую датскую чашку с обжигающим ароматным напитком. — Что там на твоих трусах вышито? Я в них на Гриммо аппариро…

Он не договорил – перебили сразу несколько звуков. Дико заржал Сольвай и, отчаянно взвыв, об пол стукнулось маленькое тельце упавшего в обморок домовёнка.

— Что-о, снова?!

— Вот, оказывается, куда мои труселя подевались! Последние неразорванные. — Сольвай, обладающий живым воображением, вмиг представил себе картинку… — Не волнуйся, я просто Пенки под «релаксио» держал, а то он тут так рыдал. Видно, действие заклинания кончилось. — Он поднял эльфика и побрызгал его водой. – Сейчас отойдет.

— Так ты скажи ему, что обормоты, братцы его, живы — служат под началом старого хмыря… нет, про хмыря не говори. Но, если он еще раз так завоет, я его точно в Лох Линне утоплю. Чуть не подавился…

— Слушай, Пенки! – Наклонился над домовиком строгий хозяин и пострашнее выпучил глаза. Продолжил он таким грозным тоном, что даже у Гарри по спине побежали мурашки… От смеха. — Ещё раз увижу твои слёзы – сдам тебя в аренду. Так и знай! Понимаешь, что это такое? Хорошо, умный Пенки. Шмыгать носом тоже запрещается! Ну ладно, шмыгай, но не больше десяти раз за день. Ныть нельзя! Выть тоже. Вяло опускать уши не смей, пусть торчат задорно! Возьми в библиотеке книжку по домоводству и выучи наизусть. Если хочешь кушать – не спрашивай каждый раз разрешения. На ночь укрывайся одеялом, спи в корзинке. Таково моё тебе повеление!

Пенки часто-часто закивал и хлюпнул носом. Ему очень хотелось заплакать от страха и подобострастия (чудо же, какой величественный и грозный достался ему господин!), хоть последний разочек, но если приказано, то Пенки должен забыть, что такое слёзы!

— Это был первый шмыг! – погрозил ему Сай пальцем и, довольный исполненной миссией, подсел к Гарри.

Тот, дожевывая гренок, обнял любимого:

— Идиллия, не находишь?

— Ага, у других бы тошнило, а у себя приятно, — согласился Сай. — Не возвратиться ли нам к прерванному занятию, сэр?

Гарри выказал энтузиазм кивком, неожиданно схватил свою рок-звезду на плечо (за что получил коленом под дых!), но вынужден был отпустить и догонять…

— Я люблю тебя, мотылек брыкучий! — сообщил он беглецу, захлопнув и запечатав заклинанием дверь в спальню. Так, на всякий случай.

— Знаю, знаю, но всё-таки докажи! — Сай лихорадочно снимал с себя только недавно надетую одежду. — И имей в виду, запасной пары белья у меня больше нет.

— Нет — и не надо, — сказал уже оказавшийся в постели Поттер. Он разделся по-солдатски быстро и поэтому сумел еще пару минут понаслаждаться маленьким стриптизом в исполнении мистера Скорпиуса Гипериона Малфоя.

— У Джея и вашего Кима завтра помолвка…

— Потом, всё потом! — прошептал Сай, с разбегу кидаясь на счастливого Гарри.

====== Глава 32. Визиты, знакомства и немного пыток. 32-1 ======

Если хозяин закрылся со своим… возлюбимым… любоватым… любленным… любимым (да, Пенки понимал такие слова, Пенки – очень породистый и сообразительный эльф!), то лучше им не мешать. Надо прибрать на кухне, постараться ничего не разбить, согреть воду, вымести сор, как учил хозяин Сольвай. Веник очень неудобный, не по росту Пенки, но разве хозяин велел непременно держать его в лапах? А если залезть на веник и попрыгать – все крошки с пола и разлетятся! Ух-ты! Странно всё-таки, Пенки знает, что хозяина зовут на самом деле иначе – прекрасным, волшебным именем Скорпиус, но почему-то тому нравится иноземное Сольвай. А Пенки всё равно, как зовут хозяина, главное, что он есть, такой мудрый и заботливый. И красивый, и… восхитительный! Ой, нельзя плакать, нельзя плакать! Бестолковые слёзы, предатели, так и катятся из глаз.

Пенки залез в уголок, отрыл в складках старого коврика, на котором спал до этого дня, осколок зеркальца и посмотрел в него.

— Я самый отважный эльф! – Гордо задрал он подбородок. — Так велел мне хозяин. И мои уши всегда торчат задорно! Это так! – От усердия домовик целых три раза шмыгнул носом и мысленно посчитал: «Три плюс один получается четыре. Значит, можно до ночи шмыгнуть ещё шесть раз! Хозяин такой щедрый!»

*

Тишина. Такая тишина бывает лишь в малонаселённых местах. В городе или даже в большой деревне тишина шумная, а здесь, в этом почти диком уединении старинного замка, тишина настоящая, самая тихая, чистокровная. Такую тишину можно резать на кусочки, запаивать в бутылки и продавать или дарить.

Сай, переворачиваясь с закрытыми глазами, издал тихий стон – и тишины не стало. Налетел ветер желаний, любви, эмоций – какая уж тут тишина. Она, наверное, спряталась в тень, вот туда, к стене, куда не проникает постепенно угасающий свет дня, скудно льющийся из окошка. Тишина, не сердись, ты нам очень нужна. Мы будем ждать тебя, вылезай как-нибудь, не прячься слишком долго…

— Подъём! – гаркнул Поттер и не удержался — пощекотал спящему Мотыльку торчащую из-под одеяла розовую пятку. Тот вздрогнул, взбрыкнул, лениво потянулся и сказал:

— Ага. Подъёб, понял. – И снова засопел, подложив под щёку ладонь.